– Семья меня выгнала, я не вхожу в клан. Нельзя нарушать айшо только из-за подозрений!
Пот градом катился с Тема.
– Нет, это не подозрения, так что не трать время на отрицания. Мы следили за тобой несколько месяцев. Неужели ты и правда думаешь, что можешь гадить на территории Равнинных и мы не почуем вонь?
Маик заглянул в сумку Тема, порылся в банкнотах и вытащил завернутый боевой нож, безошибочно определив, где находится нефрит. Он развернул ткань и присвистнул.
– Война – удачное время для падальщиков, это уж точно. – Он пощупал острие ножа пальцем и положил его рядом с диктофоном. – Все может закончиться быстро или медленно, но ты в любом случае расскажешь нам все о действиях Горных на территории Равнинных, начиная с того, куда ты отправляешь нефрит. И говори яснее.
Он потянулся к диктофону и нажал кнопку записи.
Тем Бен сплюнул.
– Скажи своему хозяину Коулу Хило, что он может подтереться.
Глаза Маика превратились в щелочки. Он нажал на паузу, отодвинул диктофон и взял нож.
– Значит, медленно.
Глава 43. Новая Белая крыса
Как обычно, Шаэ вернулась в резиденцию Коулов из офиса Шелеста уже за полночь. Вун высадил ее у ворот, а потом поехал к гаражу. Он действительно стал Тенью Шелеста – никогда не покидал башню на Корабельной улице раньше Шаэ и был не только руководителем ее аппарата, но и телохранителем. Шаэ манипулировала им, воспользовавшись его горем, и тем самым обеспечила его лояльность, но не сожалела об этом, потому что теперь его опыт и такт оказались бесценными. Без него она не продержалась бы на посту Шелеста и недели.
Шаэ медленно и устало поднялась по ступеням, как и раньше, со смесью удивления и чувством, что она дома. Она разорвала арендный договор на старой квартире с одной спальней и переехала в резиденцию Коулов, прежде чем ее попросил об этом Хило. Учитывая военное положение и ее должность Шелеста, это было единственным разумным решением. Штырь не мог больше распылять силы, чтобы охранять ее квартиру в Северном Сотто. В резиденции Коулов было безопасно, а кроме того, здесь она всегда могла найти Колосса, когда он понадобится.
И потому Шаэ собрала вещи, попросила домовладельца отдать мебель следующему жильцу и бросила последний взгляд на квартал. Она купила пирожок с мясом в угловой булочной и остановилась, чтобы насладиться запахом. Полюбовалась витринами вдоль улицы. Она заметила легкое напряжение, а прохожие чуть ускоряли шаг, проходя мимо газетного стенда с заголовками о войне кланов.
Потом она в последний раз вернулась в квартиру, позвонила региональному представителю «Электронного оборудования Крофта» и объяснила, что по семейным обстоятельствам больше не может уехать по работе за границу и с сожалением отказывается от предложения.
Она сама нашла эту квартиру. Сама нашла работу. Маленькие личные победы. Шаэ недолго прожила в квартире и не успела получить удовольствие от работы, но все равно жалела о потере.
Она не могла въехать в дом Шелеста, там по-прежнему содержали в заключении Дору, когда он не проводил время под охраной вместе с ее дедом. Шаэ считала, что вряд ли когда-либо сможет там жить, разве что снести дом и отстроить заново, чтобы уничтожить всякое напоминание об этом человеке. И потому, как бы это ни было иронично, она въехала в свою прежнюю комнату. Хотя проводила в ней мало времени.
Шаэ остановилась, положив ладонь на дверную ручку. Чутье подсказало ей, что брата нет дома. Он тоже перебрался в главный дом, чтобы Маики могли поселиться в резиденции Штыря. Порой, когда они оба находились дома, Шаэ казалось, что они снова дети – спят в соседних комнатах, сталкиваются на кухне, их ауры жужжат рядом, как провода под током. Ни один из них не входил в комнату Лана.
– Шаэ-цзен.
Шаэ обернулась. На дорожке за ее спиной стояла Маик Вен, в шерстяной кофте поверх свободной блузки и спортивных штанов и в пляжных шлепанцах на босу ногу. Наверное, прибежала, заметив Шаэ из окна дома Штыря.
– Что-то не так, Вен? – спросила Шаэ.
– Нет. – Она приблизилась стремительными и грациозными шагами. – Я не могла заснуть, вот, хотела спросить, не выпьешь ли ты со мной чашку чая.
– Может быть, в другой раз, – сказала Шаэ. – День был долгим, и сейчас из меня неважная компания.
Она снова повернулась к дому.
Вен прикоснулась к ее руке.
– Даже на несколько минут? Ты всегда приходишь домой поздно, а потом еще час сидишь на кухне с кипой бумаг, прежде чем лечь спать. Может, хоть разок изменишь привычке? Я переделываю дом и страшно хочу показать его другой женщине.
Шаэ видела Вен в главном доме. Иногда она ждала Хило, иногда уходила, когда появлялась Шаэ, или приходила, когда Шаэ уходила. Они кивали друг другу на кухне или в коридорах, но до сих пор не перемолвились и двадцатью словами. Чаще всего Шаэ раздражало присутствие Вен. Шаэ ворочалась в постели, пытаясь уснуть и заблокировать Чутье, когда из соседней комнаты полыхала аура занимающегося любовью брата.
Мысль о том, что Вен обращает внимание на привычки Шаэ, настолько ее удивила, что она заколебалась и повернулась к Вен. Та приняла это за согласие, тепло и загадочно улыбнулась и взяла под руку. Похоже, как и Хило, она налаживает контакты прикосновениями.
– Наши братья еще не вернулись. Не удивлюсь, если они сейчас где-нибудь пьют вместе. Почему бы нам не поступить так же? – спросила Вен.
Шаэ велела себе быть вежливой.
– Ладно, раз ты настаиваешь.
Она позволила Вен увести ее к резиденции Штыря. Они странно смотрелись вместе: Вен в кофте и шлепанцах и Шаэ в консервативном деловом костюме, черные шпильки скрипели по гравийной дорожке, ведущей через сад.
– Сад – моя любимая часть поместья, – начала разговор Вен. – Он так отлично спланирован – столько разных растений, но не тесно, и в любое время года что-то цветет. По ночам такой запах! Конечно, дома выглядят впечатляюще, но сад особенно прекрасен.
Шаэ никогда не обращала внимания на сад, но кивнула.
– Да, он милый.
Она знала, что Лан любил сад. И мысли о брате потекли по обычному руслу, вызвав и горе, и злость, прежде чем она успела их подавить.
Вен посмотрела на Шаэ.
– Сначала я не хотела сюда переезжать. Мы с Хило не раз об этом спорили. Моя квартира в Папайе довольно маленькая, но я обставила ее по своему вкусу и сама оплачивала аренду. Честно говоря, было так романтично, когда Хило приходил ко мне. Я боялась, что здесь окажусь чужой, беспокоилась, что семья будет смотреть на меня свысока. – Она слегка распрямилась и вздернула подбородок. – Но грош цена глупой гордости, если нужно поступить, как лучше для любимых. Я правильно сделала, что переехала. И совсем об этом не сожалею. Хотя было бы здорово с кем-нибудь пообщаться – все почти постоянно в разъездах.
