Мимо меня пронеслось благоухание трав и скальных фруктов, но, не считая самого ветра, никаких звуков поблизости не слышалось. Гости, судя по всему, собрались в центральном комплексе, где сверкали огни и откуда ветер доносил шум празднования. Я выкрутил нейрохимию и выловил смех, элегантную музыку, которую Иса бы возненавидела, и звенящий в песне голос, довольно красивый.
Я достал «Санджет» из чехла на спине и повысил мощность. В темноте, в авангарде группы со смертью в руках, я на миг почувствовал себя каким-то злым духом из легенд. За мной поднялись Бразилия и Трес и распределились по парапету. У большого серфера в руках лежала старинная тяжелая шрапнельная винтовка; Трес взяла свой бластер в левую, чтобы освободить место в правой для «Калашникова» с твердым боезапасом. На ее лице было отрешенное выражение, и казалось, будто она взвешивает оба оружия или собирается их выбросить. Ночное небо разорвалось от ангельского огня и осветило нас, голубоватых и нереальных. Словно сигнал, пророкотал гром. На заднем фоне за всем этим звал водоворот.
– Ну ладно, – сказал я мягко.
– Да, на этом закончим, – произнес женский голос из благоухающих теней. – Опустите оружие, пожалуйста.
Глава тридцать вторая
Из галерей показались силуэты, вооруженные и бронированные. Не меньше десятка. Тут и там я видел бледные лица, но на большинстве были громоздкие маски улучшенного зрения и шлемы в стиле тактических морпехов. Боевая броня охватывала их грудь и конечности, словно дополнительные мускулы. Оружие было равно тяжеловесным. Осколочные бластеры с широкими раструбами насадок для разброса, шрапнельные винтовки на век новее, чем прихватил на вечеринку Джек Соул Бразилия. Пара больших плазмопушек для стрельбы с бедра. В крепости Харлана никто не собирался рисковать.
Я мягко направил ствол «Санджета» к каменному парапету. Легко держался за приклад. Периферийное зрение сказало, что Бразилия так же поступил со своей винтовкой, а Сиерра Трес держала оружие у боков.
– Да, на самом деле я имела в виду сложить оружие, – учтиво сказала женщина. – Другими словами, избавиться от него совершенно. Возможно, мой амеранглийский не такой естественный, как хотелось бы.
Я повернулся в направлении голоса.
– Это ты, Аюра?
Возникла долгая пауза, а затем она вышла из-под арки в конце изящного двора. Ее осветил очередной разряд орбитальника, затем вновь опустился сумрак, так что, чтобы сохранить детали, мне пришлось прибегнуть к нейрохимии. Офицер безопасности Харланов была воплощением красоты Первых Семей – элегантные, почти неподвластные возрасту евразийские черты, а черные волосы, собранные в высокую прическу в статическом поле, словно и венчали, и обрамляли ее личико. Живой ум во взгляде и губах, незаметнейшие морщинки по уголкам глаз, чтобы намекнуть на прожитые годы. Высокое, стройное тело в простой стеганой куртке с ромбами черного и темно-красного цветов и высоким воротником, обозначающим должность, в тон брюкам, достаточно широким, чтобы, когда она стоит спокойно, казаться настоящим королевским платьем. Туфли на плоской подошве, в которых, если придется, можно бежать или драться.
Осколочный пистолет. Не нацеленный, но и не опущенный.
Она улыбнулась в тусклом свете.
– Я Аюра, да.
– А дебильный молодой я тоже с тобой?
Новая улыбка. Бровь приподнялась, она искоса взглянула туда, откуда пришла. Он вышел из-под темного свода. На его лице была ухмылка, но как будто не очень твердо закрепленная.
– Я здесь, старик. Хотел что-то сказать?
Я оглядел загорелое боевое тело, подобранную позу и связанные сзади длинные волосы. Как какой-то гребаный злодей из дешевой самурайской киношки.
– С тобой говорить все равно без толку, – ответил я. – Просто подсчитываю идиотов.
– Да? Ну, это не я только что лез двести метров, чтобы попасть в засаду.
Я пропустил подколку мимо ушей и перевел взгляд на Аюру, которая наблюдала за мной с веселым любопытством.
– Я пришел за Сильви Осимой, – сказал я тихо.
Молодой я коротко гоготнул. Кто-то из бронированных мужчин и женщин подхватил смех, но ненадолго. Слишком нервничали; слишком много пушек на виду. Аюра подождала, пока продребезжат последние смешки.
– Я думаю, нам всем это известно, Ковач-сан. Но я не представляю, как вы собираетесь достичь своей цели.
– Ну, вы сейчас сходите и приведете ее.
Снова издевательский смех. Но улыбка офицера безопасности побледнела, и она резким жестом попросила тишины.
– Будьте серьезнее, Ковач-сан. Мое терпение не безгранично.
– Поверьте, мое тоже. И я устал. Так что лучше пошлите парочку своих людей привести Сильви Осиму из той пыточной, куда вы ее упрятали, и надейтесь, что она цела и здорова, потому что иначе переговорам конец.
Теперь в саду камней воцарилась тишина. Смеха больше не было. Убедительность чрезвычайного посланника, моя интонация, выбор слов, расслабленность позы – все это велело им верить.
– Что именно вы предлагаете на этих переговорах, Ковач-сан?
– Голову Мици Харлан, – сказал я просто.
Тишина выкрутилась на максимум. Лицо Аюры было словно выгравировано из камня, так мало эмоций она выдала. Но что-то в том, как она стояла, изменилось, и я понял, что зацепил ее.
– Аюра-сан, я не блефую. Любимая внучка Конрада Харлана была захвачена две минуты назад ударной группой куэллистов в Данти. Ее охрана из секретной службы мертва, как будет мертв любой, кто совершит глупость и попытается ее спасти. Вы сосредоточили силы не в том месте. И теперь у вас меньше тридцати минут, чтобы вернуть мне Сильви Осиму невредимой. После я потеряю контроль над событиями. Убейте нас, берите в плен. Это не важно. Ничего не изменится. Мици Харлан умрет в мучениях.
Я переломил ситуацию. На парапете было прохладно и тихо, я слабо слышал водоворот. Это был надежный, тщательно продуманный план, но он не гарантировал, что меня не убьют. Я кратко задумался, что случится, если меня сострелят с края. Если я погибну до того, как упаду.
– Говно крабье! – это был я. Он шагнул к парапету, в его движениях бушевала сдерживаемая ярость. – Ты блефуешь. Ты никак не…
Я встретился с ним взглядом, и он заткнулся. Я мог ему посочувствовать – я испытывал то же самое леденящее кровь неверие, когда впервые посмотрел в его глаза и по-настоящему понял, кто за ними. Раньше я уже пробовал двойное облачение, но это была углеродная копия того же меня, а не эхо из другого времени и места в моей жизни. Не этот призрак.
– Не мог? – я повел рукой. – Ты забываешь, что еще не прожил сотню с чем-то лет моей жизни. И вопрос даже не в этом. Мы говорим не обо мне. А об отряде куэллистов с тремя сотнями лет задавленной ненависти и никчемной лахудрой-аристкой на пути между ними и их любимым лидером. Ты это понимаешь, Аюра-сан, даже если моя идиотская молодая версия – нет. Они сделают все, что от них потребуется. И ничего из того, что я скажу или сделаю, не изменит этого, только если вы не отдадите Сильви Осиму.
