Самоходка прошла горстку баббл-тентов. Лазло и Киёка заняли позиции ближе к реке, меньше двух километров ниже по течению от базы. Авангард каракури уже почти вышел на них. В десятке мест, где они проходили, шевелились кустарник и высокая серебристая трава. Остальные держались с машинами покрупнее.
– Сейчас!
Распустился огонь, бледный и внезапный, среди деревьев ниже по течению. Орр стрелял по первым мехкуклам.
– Пошли! Пошли!
Ведущий танк-паук слегка запнулся в воде. Я уже был в пути – вниз к скале по маршруту, который просчитал раз десять, пока ждал под утесом. В водопаде секунд оболочка «Эйшундо» с машинной элегантностью несла меня к месту. Я прыгнул через последние два метра и попал на осыпающийся уклон. На неровной поверхности попыталась подвернуться лодыжка – аварийные сервомышцы натянулись и остановили ее. Я вскочил и побежал.
Башня паука развернулась. Склон там, где я только что был, превратился в крошку. Осколки ужалили меня в затылок и поцарапали щеку.
– Эй!
– Прости, – в ее голосе звенело напряжение, как непролитые слезы. – Уже.
Следующий выстрел был заметным перелетом – наверное, целился в застрявшее в прошлом изображение того, как я слезал со скалы, которое Сильви воткнула в прицельный софт, а может, выстрел сделан вслепую в машинном эквиваленте паники. Я с облегчением хмыкнул, выхватил осколочный бластер «Ронин» из чехла на спине и сошелся с миминтами.
Что бы Сильви ни сделала с системами кооператива, это оказалось брутально и эффективно. Танки-пауки пьяно шатались, стреляя наугад в небо и верхние выступы по бокам долины. Вокруг носились каракури, словно крысы на тонущем плоту. Посреди всего торчала пушка-скорпион – видимо, парализованная; они припали к земле.
Я долетел до пушки меньше чем за минуту, доводя биотех оболочки до анаэробных пределов. В пятнадцати метрах от нее под ноги сунулся полуотключенный кара-кури, растерянно размахивая верхними конечностями. Я выстрелил в него из «Ронина» с левой, услышал мягкий кашель заряда и увидел, как буря мономолекулярных осколков рвет его на части. Оружие звякнуло новым патроном в каморе. Против мелких миминтов это было оружие разрушительной силы, но пушка-скорпион была в тяжелой броне, ее внутренние системы сложно повредить прямым огнем.
Я приблизился, пришлепнул ультравибрационную мину на один из высоких металлических боков, а потом попытался уйти подальше, пока не грянет взрыв.
И тут что-то пошло не так.
Пушка-скорпион дернулась вбок. Оружейные системы на хребте внезапно пробудились и развернулись. Одна из массивных ног подобралась и пнула куда-то в мою сторону. Случайно или нет, но удар задел меня по плечу, рука онемела, а сам я рухнул во весь рост в высокую траву. Из потерявших чувствительность пальцев выпал осколочный бластер.
– Блин.
Пушка снова пробудилась. Я встал на карачки и увидел краем глаза движение. На меня пыталась навести пулеметы, расположенные высоко на корпусе, вторичная башня. Я заметил бластер в траве и нырнул за ним. В мышцы вбрызнулись химикаты боевой оболочки, в онемевшую руку просочились ощущения. Пулеметная башня на корпусе самоходки надо мной заработала, и пули разорвали траву. Я схватился за бластер и панически перекатился назад к пушке-скорпиону, чтобы уйти из-под угла огня. Пулеметный дождь следовал за мной, осыпая взметнувшейся землей и измельченной травой. Одной рукой я закрыл глаза, правой поднял «Ронин» и выстрелил вслепую на звук. Боевые навыки наверняка сами направили руку – буря пуль захлебнулась.
А ультравибрационка ожила.
Это похоже на рой осенних огнянок в припадке голодного безумия, усиленный для какой-то документалки про жизнь жуков. Истошный, верещащий звук взрыва – бомба разорвала молекулярные связи и превратила метровую сферу бронированной техники в железные опилки. Оттуда, где я пришлепнул мину, фонтанировала металлическая пыль. Я пополз спиной от бока пушки, вытаскивая из сумки вторую мину. Они ненамного больше миски для рамена, которые очень напоминают видом, но если попадешь в радиус взрыва – покрошит в фарш.
Крик первой мины оборвался – ее поле схлопнулось, и она сама обратилась в пыль. Из огромного разрыва повалил дым. Я взвел детонатор на новой мине и закинул в дыру. Ноги пушки напряглись и топнули чересчур близко, но движение казалось судорожным. Миминт, похоже, потерял чувство ориентации и не понимал, откуда нападают.
– Эй, Микки, – Ядвига на секретном канале, слегка озадаченная. – Тебе помочь?
– Да нет. А тебе?
– Не, просто тебе стоит… – остальное заглушил вой новой мины. Пробитый каркас блеванул свежей пылью и фиолетовым электрическим разрядом. На основном канале пушка-скорпион издала пронзительный электронный плач, пока ультравибрационка вгрызалась ей в кишки. Я почувствовал, как от звука встали дыбом все волосы на теле.
На заднем фоне кто-то кричал. Похоже на Орра.
Во внутренностях пушки-скорпиона что-то взорвалось и, видимо, вырубило мину, потому что ее чирикающий насекомоподобный визг почти тут же прекратился. Плач пропал, словно кровь, впитавшаяся в иссушенную землю.
– Можно повторить?
– Я сказал, – проорал Орр, – командная голова ранена. Повторяю, Сильви ранена. Валите оттуда на хрен.
Ощущение, словно покатилось что-то массивное…
– Легче сказать, чем сделать, Орр, – в голосе Яд слышалась натянутая и напряженная ухмылка. – Мы сейчас немножко как бы заняты.
– Поддерживаю, – проскрипел Лазло. Он пользовался аудиосвязью – вместе с Сильви, видимо, упала и командная сеть. – Тащи артиллерию сюда, здоровяк. Нам бы не поме…
Встряла Киёка:
– Яд, подож…
На краю зрения что-то вспыхнуло. Я развернулся, как раз когда на меня налетел каракури, распялив все восемь рук. В этот раз никакой растерянной запинки, мехкукла пришла в себя и работала на полную мощность. Я убрал голову как раз вовремя, чтобы избежать серпа верхней конечности, и нажал на спусковой крючок осколочного бластера в упор. Выстрел отшвырнул развалившегося каракури с раскрошенной нижней частью. Я на всякий случай добил его верхнюю часть, затем повернулся и обошел дохлый остов пушки-скорпиона, крепко сжав «Ронин» в обеих руках.
– Яд, ты где?
– В реке, блин, – краткие, хрустящие взрывы на заднем фоне связи. – Ищи снятый танк и миллион паскудных каракури, которым не терпится его вернуть.
Я побежал.
* * *
По дороге к реке я убил еще четырех каракури – все двигались слишком быстро для поврежденных. Что бы ни достало Сильви, оно не дало ей времени закончить вторжение в их мозги.
По аудиосвязи вскрикнул и выругался Лазло. Похоже, ранение. Ядвига поливала миминтов нескончаемыми оскорблениями, которым аккомпанировал глухой треск ее осколочного бластера.
Я перескочил катящиеся обломки последней мехкуклы и помчался прямо к берегу. На краю прыгнул. Промозглость ледяной воды на уровне паха и внезапно громкое бурление течения. Мшистые камни под ногами и ощущение, как от горячего пота, в ногах, когда гентех-щетинки инстинктивно попытались зацепиться внутри обуви. Удержать равновесие. Я чуть не упал – чуть. Выгнулся, как дерево на ветру, еле одолел собственную инерцию и остался на ногах по колено в воде. Поискал глазами танк.
