– Адо или Трес это, кажется, не беспокоит.
Он снова усмехнулся.
– Мари не знает, на что тратить наследство. Ты же помнишь ее настоящую фамилию?
– Да, помню. А Трес?
– Сиерра знает нужных людей. Когда мы свернули дела Жучков, она какое-то время работала на гайдуков. В Ньюпесте ей многие должны.
Он слегка поежился, позволил этому перерасти в дрожь и захватить плечи. Неожиданно чихнул.
– Вижу, это ты не бросил. Адо поэтому такая худая? Он странно посмотрел на меня.
– Адо худая, потому что ей хочется быть худой. Как она этого добивается – ее дело, правильно?
Я пожал плечами.
– Конечно. Просто интересно. Я думал, вам уже надоест аутоинфекция.
– А, но тебе-то она никогда не нравилась, верно? Помню, в последний раз, когда ты был здесь, Мари пытался уломать тебя на штамм ГДХ. Ты всегда был в этой теме немного пуританином.
– Просто никогда не понимал, что прикольного в том, чтобы себя заражать. И думал, ты, как профессиональный медик, будешь умнее.
– Напомню тебе об этом во время нашего следующего отходняка с тетрамета. Или похмелья с односолодового.
– Это не одно и то же.
– Ты прав, – мудро кивнул он. – Эта химическая хрень – каменный век. Но я десять лет сталкивал грипп Дома Хань со специально усиленной иммунной системой – и испытывал только кайф и реально зрелищные бредовые сны. Как катиться по волнам. Ни головной боли, ни повреждений внутренних органов, ни даже соплей из носа, стоит только смешать вирус и ингибиторы. Вот и скажи, какой наркотик так может.
– Вы на этом сейчас сидите? ГДХ?
Он покачал головой.
– Уже давно нет. Вирджиния нашла нам заказную культуру с Адорасьона. Выведенный комплекс спинной лихорадки. Блин, ты бы видел теперь мои сны. Иногда просыпаюсь с криками.
– Рад за тебя.
Какое-то время мы оба наблюдали за людьми в воде. Пару раз Бразилия хмыкал и показывал на что-нибудь в движениях серферов. Мне это мало что говорило. Однажды, когда кто-то «убрался», он мягко поаплодировал, но когда я взглянул на его лицо, то не заметил издевки.
Немного погодя он снова спросил, показывая на торчащую доску.
– Уверен, что не хочешь попробовать? На моей доске? Блин, эта консервированная хрень на тебе практически создана для моря. Даже странно для военного заказа, если подумать. Легкая какая-то, – он рассеянно потыкал в мое плечо пальцами. – Я бы даже сказал, ты ходишь в почти идеальной спортивной оболочке. Что за лейбл?
– А, какая-то обанкротившаяся тема, никогда про них раньше не слышал. «Эйшундо».
– «Эйшундо»?
Я взглянул на него с удивлением.
– Да, «Эйшундо Органикс». Знаешь?
– А то, блин, – он отодвинулся на песке и уставился на меня. – На тебе дизайнерская классика, Так. Они выпустили всего одну серию и минимум лет на сто опередили свое время. Примочки, которые тогда никто не пробовал. Гекконовая хватка, перестроенная структура мускулов, а какие автономные системы выживания – ты не поверишь.
– Как раз поверю.
Он не слушал.
– Гибкость и выносливость выше крыши, прошивка рефлексов, которую мир не видел, пока в начале трехсотых не появились «Харкани». Черт, да такого просто больше не делают.
– Естественно, не делают. Они же разорились, нет? Он с пылом затряс головой.
– Нет, это все политика. «Эйшундо» были товариществом из Дравы, появились в восьмидесятых, – типичные тихие куэллисты, хотя не припомню, чтобы они по-настоящему это скрывали. Их бы наверняка закрыли, но все знали, кто производит лучшие спортивные оболочки на планете, так что они обеспечивали половину сопляков из Первых Семей.
– Хорошо устроились.
– Ну, что ж. Зато, как я уже сказал, их никто не смел тронуть, – воодушевление покинуло его лицо. – Затем, во время Отчуждения, они открыто поддержали куэллистов. Семья Харланов их так и не простила. Когда все кончилось, они занесли в черные списки всех, кто работал на «Эйшундо», даже казнили пару старших биотехников как предателей и террористов. Поставка оружия врагу и тому подобная хренотень. Вообще, после того, что случилось в Драве, им все равно был конец. Блин, поверить не могу, что ты сидишь в их фиговине. Это же исторический артефакт, Так.
– Ну, приятно знать.
– Ты уверен, что не хочешь…
– Продать его тебе? Спасибо, нет, я…
– Посерфить, чувак. Уверен, что не хочешь посерфить? Взять доску и намокнуть? Узнать, на что способен в этой штуке?
Я покачал головой.
– Буду жить в неведении.
Он какое-то время смотрел на меня с непониманием. Затем кивнул и отвернулся к морю. Было заметно, как на Джека действует один только вид волн. Уравновешивал лихорадку, которую он в себе разжег. Я попытался, хотя и угрюмо, не завидовать.
– Может, в другой раз, – сказал он тихо. – Когда будет попроще.
– Да. Может, – я не мог представить такого времени, если только он не говорил о прошлом – а как попасть туда, я не знал.
Казалось, ему хотелось поговорить.
– Ты же никогда не пробовал, да? Даже в Ньюпесте? Я пожал плечами.
– Падать с борда я умею, если ты об этом. В детстве раз или два летом выбирался на местные пляжи. Потом попал в банду, а они были строго за дайвинг. Сам знаешь, как бывает.
Он кивнул – может, вспоминал собственную молодость в Ньюпесте. Может, вспоминал, когда мы в последний раз об этом говорили, но я бы не рассчитывал. Последний раз мы об этом говорили пятьдесят с лишним лет назад, и если у тебя нет памяти чрезвычайных посланников, то это очень много событий и разговоров назад.
– Какой идиотизм, – пробормотал он. – С кем ходил?
– Воины Рифов. В основном хиратское подразделение. Ныряй свободным – умри свободным. Оставь всю дрянь наверху. Тогда мы резали таких, как ты, за один косой взгляд. А ты?
– Я? О, я себя мнил свободным до хрена духом. Наездники Бури, Девятый Вал, Рассветный Хор Вчиры. Кто-то еще, всех уже не упомнить, – он покачал головой. – Какой же идиотизм.
Мы смотрели на волны.
– Сколько ты уже здесь? – спросил я.
Он потянулся и закинул голову к солнцу, зажмурив глаза. Из его груди вырвался звук вроде мурлыканья, превратился в смешок.
– На Вчире? Не знаю, не считаю. Наверное, уже около века. Плюс-минус.
– А Вирджиния говорит, Жучки устранились пару десятков лет назад.
– Да, примерно. Как я уже сказал, Сиерра иногда еще выходит на дело. Но большинство из нас не участвовали ни в чем хуже пляжной драки уже лет десять, двенадцать.
