Пролог
Был солнечный тёплый день пятого сентября. Вчера был мой день рождения. Вот мне уже и тридцать. Только грустно в моей жизни. Хочется чего-то такого немыслимого. А есть обычные тягучие и заполненные всякой мелочью дни. Даже вот не женат. Да и где найти хорошую и красивую жену? Вокруг только красивые стервы или хорошие и добрые, но страшные.
Вот, я решил, пару дней, после дня рождения, не выходить на работу и взял отгулы. С утра показалось хорошей идеей взять палатку и всяких продуктов, да выехать с ночёвкой на реку. Сижу теперь, как дурак. И смакогон греется и шашлыки стынут, а не тянет пить. Думал так, нажрусь как свинья и отступит эта серая и унылая реальность. Нет, не подумайте, я не пьяница. Просто муторно на душе. Вот и сижу на раскладном стуле перед таким же столом.
На столе стоит запотевший стопарик чистейшей, как слеза, пока ещё холодной, самогоночки, шашлычок на шампуре и огурчик свежий порезан, и помидорчик. Рядом речка и тишина. Картина должна бы радовать, ан нет.
Душа бунтует и противится. Як тако возможно. Пить одному, как последнему забулдыжнику. Душа требовала общения. Ну, где ей найти напарника.
Зря я так думал. Буквально тут же, на берегу нарисовался, такой колоритный дедок, с удочкой. Огромная, но аккуратно ухоженная, борода серебристого цвета, от седины. Идёт себе не спеша по берегу. Я тут понимаешь, погибаю уже.
— Извините, что спрашиваю, — только и успел сказать.
— Да ты не извиняйся милок, лучше говори.
— Э… Уважаемый.
— Ежели ты ко мне с уважением, так я завсегда рад помочь. Меня, кстати, Петром кличут.
— Э… Петр, вы о чём?
— Я про то, что пора уже наливать, а не лясы точить.
— А почему вы решили, что я вас приглашу?
— Я же вижу, ты человек с понятием. Вона как поляну накрыл, а сидишь один. По всему видно не алкаш какой-то, да и на бомжа не похошь. Значит, что?
— Что?
— Напарник тебе нужен, для беседы задушевной.
— Ну, Пётр, не знаю как по батюшке вас, ну, удивили. Присаживайтесь. С таким мудрым собеседником и поговорить не грех, ну, и выпить заодно. Меня Кириллом зовут.
— Назарович, я по батюшке. Наливай и мне. Хлопнем по рюмашечке.
Я не заставил себя ждать. Достал второй стопарик, да и налил по рубчик. В компании масть пошла и хорошо пошла.
Помолчали мы маленько, да и повторили, а затем уж и разговор пошёл.
— Вот смотрю я на тебя Кирилл и удивляюсь. Почто такой молодой здоровый и здесь один и оказался?
— Да, понимаете, Пётр Назарович. Устал от будничной серости. А хочется сделать великое.
— Да надо ли тебе это великое? Вон, смотрю, кольца на руке нет. Лучше бы женился, детишек завёл.
— Не встретил пока своей половинки. Хочется вот влюбиться, чтоб раз и навсегда. Да, вот не сподобился.
— Ну, а друзья как же?
— А что друзья. Друзья, как известно, познаются в беде. Вот и случилась однажды в моей жизни беда…. Одним словом нет у меня человека, которого, я с чистой совестью, назвал бы другом.
— Да…. Эк тебя жизнь то потрепала. А вот придут к тебе приключение и великое, не спужашся?
— Да, я бать, не из робкого десятка, только где оно немыслимое.
— Все-то вам молодым весь мир перевернуть. Нет, чтобы подумать. Если очень хочешь, может что и исполнится. Ладно, бывай.
Я и не заметил, как за степенным разговором завечерело. Хоть и выпили мы на двоих немного, но меня на солнце совсем развезло. Чтобы хоть как-то освежиться и развеять хмель, решил искупнуться.
Прямо с берега, и нырнул в реку, щучкой. Вода, неожиданно, оказалась обжигающе ледяной. Всё тело охватила судорога, и я бессильно стал тонуть. Хуже всего было то, что был на берегу-то один, и спасти меня просто было некому. Если и хватятся меня, то только завтра.
На какое-то мгновение я потерял сознание. Оно вернулось ко мне, когда в легкие попала вода, и мою грудь от этого стало буквально разрывать. Вдруг чьи-то сильные руки схватили меня и потащили наверх.
— Это, наверное, Пётр Назарович вернулся.
Сколько же радости было от этой мысли. От мысли, что хоть кому-то на этом свете, хоть чуть-чуть ещё нужен. Как же блаженен был вздох, который я втянул, когда меня вытащили на поверхность.
Глава 1
Тащил меня какой-то бородатый мужик огромного роста. Что за путешествие Гулливера в России? Почему он такой гигантский? Таких же не бывает. Я где вообще?
Ну и попытался извернуться и посмотреть на берег. Это удалось. От чего мне поплохело. Это был чужой берег. Где палатка? Кто сожрал шашлык!?
В этот момент я увидел берёзы. Самые обыкновенные берёзы. Вот тогда до меня дошло. Это не мужик был большой, а я маленький. Более того, я был трезв.
— Прочистил мозги, называется. — Пронеслась мысль.
По берегу бегала куча народу. Какой-то мужик причитал. Бабы, так вообще голосили. Вся эта толпа хаотично передвигалась из стороны в сторону. Видно, что мужику, вытаскивающему меня, дают какие-то советы. По-каковски говорят, было не понятно.
Чьи-то сильные руки подхватили и вытащили. Меня начало колотить. Тут же, кто-то стал укутывать, но всё равно зуб на зуб не попадал.
— Господи, да где же я? Куда меня занесло? Кто это вокруг? Почему я маленький!?
Я попытался спросить, но из уст вырвался только вопль. Тут-то и упала адреналиновая волна. В глазах потемнело, и я провалился в краткое забвение.
Когда же очнулся, мы уже куда-то ехали. Я толком не мог даже пошевелиться. Все мои рефлексы, были рефлексами взрослого человека. Управлять же мне нужно было детским телом. По этой же причине не получалось толком говорить. От бессилия я разревелся, как сопливый мальчишка, кем собственно и был.
Плачь не плачь, а мысль о том, что надо всё-таки определиться, где нахожусь, помогла собраться. Да и собственно, кем я стал? Сколько же мне лет!?
Стал прислушиваться к разговору. Редкие фразы были отдаленно похожи на русский.
— Точно, это же русский. Только старый. — Понял я.
Это, в какие же времена так говорили. Лингвистом я не был. По речи, в какое время меня занесло, догадаться не мог.
— Может это сектанты какие, а время наше. Тогда почему я маленький?
Мы въехали в какую-то деревушку. Окружающие назвали её почему-то Москва. Гонят наверно. Что я, в Москве не был.
— А может это и правда Москва. Только старая, ну до того…. До чего, не мог придумать. — Одно слово, запутался в своих мыслях.
