— С копчёной, а также солёными огурчиками и грибочками!
Перст неумолимо переместился к следующему.
— С запечённой, облитой сметаной, и посыпанной хреном!
Но этот увлекательный процесс был бесцеремонно прерван. Ну не то что бы, но в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Прохора, что естественно сбило настрой.
— «Господи, что там произошло?!!!»
Не просто так эта мысль мелькнула. Там бы в будущем, его явление в момент государевой трапезы, это минимум ядерная война началась, и срочно нужно бежать к чемоданчику.
— «Его же жена убьёт! Видать что-то действительно серьёзное!!!»
— Говори. — Обратился к своему няньке, наконец, остановив бешеный бег мыслей.
И правда, чего гадать, проще узнать.
— К вам, государь, ваши дядюшки.
— Тфу, и ты из-за этого…. — Но на полуслове остановился.
— «Стоп, это же Князья Юрий и Михайло Васильевичи, но им-то чего надо?!» — Удивился я мысленно.
Мне они оба не нравились. Первый был думским боярином, не плохо он на той истории с выходом Бельского поднялся. Второй, оказал куда ловчей и получил знатный сан Конюшего. Припал, что называется, к колодцу. Великокняжеские конюшни были огромны, и потому мимо конюшего проходили огромные материальные и денежные средства. По их величине уступали лишь казне, а по бесконтрольности невозможности всё точно учесть, оставляли далеко позади всех. Мир, как говорится, не без добрых людей. Мне уже рассказали, как ручеёк и не маленький, прилипает к его загребущим ручонкам.
Эта парочка напоминала голодных мух и никак от этой ассоциации отделаться не мог. Послал же бог родственников. Может это и наветы завистников, но зачем тогда такая ожесточённая борьба вокруг этой должности. Видать, вкусна в том колодце водица, вот и рвутся. Да и доступ к моему телу получат прямой, а там, глядишь, и ещё каких плюшек перепадёт, даже возможность пристроить детей и родственников поближе к власти не малого стоит.
— Пропусти. — Прозвучала просьба к Прохору.
Дверь-то была открытой, вот и услышал. Судя по голосу Михайло.
— «Хм. Не захотел ссориться, понимает, что тот куда ближе ко мне и за него могу, кого хочешь в элитную тюрьму направить, для вправления мозгов». — Успела сформироваться мысль.
Он же, пользуясь своим положением и родственными отношениями, затащил ко мне в трапезную и своего брата Юрия, без моего дозволения, оттеснив таки моего няньку. От такой наглости аж прям опешил. Он что, забыл кто он?! «Царский слуга» и не более! Взрослые люди, сами имеющие огромную власть, сопротивлялись тому, что должны прислуживать, тем более мне, ребёнку. Только вот дети имеют странное свойство взрослеть, и почему-то они помнят все детские обиды.
Шуйский был изначально обречён, я всего лишь ускорил процесс. Вот и эти на его место рвутся. Наглость конечно второе счастье, но надо и честь знать. Ох. Чувствую быть им обоим думскими боярами, с традициями и мне приходится считаться, а то и этого бы им не светило. Но даже намёка на влияние лишу, не будь самим собой. Такие вещи никому не прощу, а-то сядут на шею и капец всем планам.
— «А мухи-то отъелись, залоснились!» — Пробилась сквозь возмущение мысль.
— Ты кушай, кушай дорогой племянничек. Мы зашли переговорить о малости, сущей безделице. — Слащаво начал разговор Михайло.
— «Они, что меня совсем за дебила держат?! Они бы ещё сюсюкаться начали». — Подумал, и поморщился, от пришедшего на ум.
Видимо, всё-таки он приглядывался к моей реакции и потому начал говорить скороговоркой.
— Понимаешь, Иван, большая власть будет у Головы «Ближней Рады». Им должен стать верный тебе слуга. Юрий, вот нужный тебе человек!
Какая же тоска меня охватила в тот момент. Как же обрыдли мне эти властолюбцы. Вот и эти не имеют своих сил, так решили как настоящие герои, в обход и с использованием тяжёлой артиллерии, в моём лице, поучаствовать в дележе должностей.
Новгородцы, только и могут, что обирать своих же, зато гордятся умением торговать, а что они сами-то сделали. Редкие исключения погоды не делают. Обычные посредники, которые и разбоем не гнушаются. Московские, только и знают, как отираться вокруг двора. Глядишь, чего и скомуниздишь с великокняжеской казны.
Нет, все они чего-то для страны делают, но это вынужденная мера, такой способ нагадить соперникам. Хотя смутное время доказало, что только фигура Великого Князя и заставляет их совершать хоть что-то на благо отечества. Безсеребрянников мочат первыми, чтобы не мешались. Как вообще в той обстановке Минин и Пожарский чего-то смогли организовать и уцелеть при этом?
— Трофим. Трофим мать твою! — Крикнул я.
В трапезную ввалился растрепанный дьяк, с сонными глазами и вопросительно уставился на меня.
— «От скотина, дрыхнет! Тут государя отвлекают, можно сказать голодом морят, а он…».
— Спишь, ноги в руки и бегом к кремлёвцам! Скажи, чтоб прислали сюда парочку и собрали сюда же бояр и всех окольничих, нового митрополита прихватят пусть.
Но видимо к яви он ещё не перешёл и потому, рванув из трапезной, врезался в косяк.
— Бездельник, выгнал бы, да вот беда, полезный.
Дядья мои заволновались и стали переглядываться.
— Государь, погодь, такие дела решаются среди ближников. Не надоть никого. — Взял слово Юрий.
— «Опа! Вспомнили, наконец!»
— А вот это мне решать! — Резко высказал я и решил уже чего зажевать, пока всех приведут, но не тут-то было.
Такое чувство, что все они только за дверью и дожидались, когда их позовут. Трапезная не «Грановитая палата» и здесь вмиг стало тесновато, не то что бы очень, но как-то привык уже к пустоте. Даже заказанная парочка кремлёвцев явилась позже. Оказалось, что про места для сидения на такое количество народу не подумали, и сейчас в комнату затаскивали лавки. Наконец, все расселись и уставились на меня.
— Сладко ли тебе елось и хорошо ли спалось? — Спросил своего дядю Михайло Васильевича.
— Благодарствую. — Ответил он мне и недоумённо уставился на меня.
Оно же отразилось и на лицах всех здесь присутствующих.
— Так зачем же ты крал у меня? Что молчишь, аль не думал, что узнаю?! В темницу его!
В этот раз охрана тушеваться не стала.
— Государь! Племяш! Наветы это всё завистников, да я за тебя….
Я же спокойно продолжал смотреть на него, пока его не вытащили из трапезной. Ох, чего мне это стоило, сколько же пены хотело вырваться наружу. На лицах присутствующих мелькали совсем разные эмоции.
— Теперь займусь вами. — Переведя взгляд на собравшихся, угрожающе произнёс в пространство.
Этим заявлением вызвал не шуточное волнение у присутствующих.
