— Что правда, то правда! — Согласился Михайло, не став спорить.
Вот так они и продвигались дальше.
На пушечном дворе их встретил Кондратий Михайлов.
— Вы что ли Воротынскими будете?
— Ты как аспид к князьям обращаешься! — Побагровев, заорал Иван Михайлович.
— Как велено, так и обращаюсь. Мне сам Великий Князь приказал вас встретить и показать новые пушки.
— Чего ты мелешь! Какой Великий Князь? Мы его сейчас видели, как тебя. Да ты смутьян, однако. В темницу захотел, это мы мигом.
— Сегодня, с утреца, спозаранку приезжал, обсказал, как и чего. — Сбавив тон, и видимо, желая уступить, от греха подальше, проговорил мастер.
— Ты язык-то попридержи! Знай своё место! Показывай, чего там велел Великий Князь.
Только после этого они пошли-таки на Пушечный Двор. Он совсем не походил на тот, каким был в первый визит Ивана 4. Кругом кипела работа.
Во дворе стояло несколько пушек. Небольших, но и не мелких, по здешним меркам. В углу суетились плотники. Не удивительно, станы и колеса для пушек делали только в Москве. В других местах производства, делали лишь стволы и готовыми их доставляли сюда, где их превращали уже в пушки. Раньше они делались под каждую свой, а ноне с появлением единых образцов, их стали готовить впрок. Получившиеся орудия, Великому Князю понравились, потому с них сняли мерки и рассылали на другие Дворы.
— Эти что ли нам смотреть велено? — Спросил старший Воротынский у мастера, указывая на те, что блестели свежей бронзой.
— Они самые! — С гордостью произнёс Кондратий.
— На чё тут смотреть-то? Мелочь какая-то. Я думал, какие новые Великие ещё удумали, а тут. — Расстроившись, высказал Иван Михайлович.
— Так и такие удумываем, токмо первая не по нраву Государю пришлась, теперь вот ломать надо. Ругался он нынче сильно. Досталось сегодня Каспару.
— Что за пушка такая?
— Под ядро пятнадцати пуд! Великий Князь хотели сначала сто штук таких отлить! Передумали, жаль. Покамест токмо десять отливать будем. Когда, правда, это будет?! Первую надо отлить вначале, да такую, чтоб лучше прежних была. Всё утро государь чего втолковывал Каспару, авось теперь всё получится. А энти пушки тоже хороши!
— Так и что в них такого, что сам Великий Князь нам велел их смотреть? — Несмотря на расстройство отца, стал допытывать Михаил.
— Не поверите, зверство это лютое. Калёными ядрами стреляют. Жуть. Тут ещё зелейщики для них нового зелья, по великокняжескому наказу сделали. Вообще страсть стала. Они посильней куда больших, что до этого лили, будут.
— Чего за зелье такое?
— Не в каменьях оно теперь, а зерном мелким глаженым.
— Так какая разница-то. Всё равно растирать.
— Так это толочь не надо, а прямо так и засыпать. От этого благо великое.
— Что ещё за благо?
— Зелье-то не простое, а по великокняжескому рецепту. Для него ямчуг переваривают с золой. Диво дивное становится. Ямчуг опосля мокнуть перестаёт и зелье тоже. Сушить такое почем зря не надо, лишь бы под дождь не попало, и в слякоти не валялось. Потому его теперь в бочонки малые засыпают.
— Ну ты и брехать, говори чего спрашивали, а не то худо тебе будет!
— Так я и рассказываю! Сделали зелье из нового ямчуга по старинке и засыпали столько же, так чуть стан не поломали. Зело сильнее вышло-то. Стали пытать, сколько чего туда класть, всё согласно государевой воли. Таперича будет зелье одно для всего. Взамен 60 фунтов старого зелья, для 47-фунтового ядра, нового потребно только 34 фунта. Каково!
— Я уж думал, не дослушаю тебя!
— Так ещё не всё! Опять же, по великокняжескому указу, стали зелье это в зёрна катать. Спробовали значит. На энтот раз стан таки сломали. Хоть и меньше засыпали его, а всё равно много. Кто же знал, что сильным таким будет. Оказалось, его всего надо-то теперь 18 фунтов, а глаженого и того меньше! Так-то вот. Великий Князь это оно вот!!!
— Точно?
— Вот те крест! Мы сами пушки по его указу лили. Говорю же, жуть!
— Много ли наделали?
— Пока только пять, но скоро ещё столько же готово будет, но больше лить не станем. По нашим меркам по другим дворам готовить будут. Нам же Гафуницы и Великие пушки мастерить приказано.
— Хоть отцу и не по нраву они пришлись, я их заберу все, а там посмотрим, что за зверство лютое эти пушки.
— Бросил бы ты Михаил, дурью маяться с ними. Передадут их в Великий Наряд, и дело с концом. — Вмешался Воротынский старший.
— Нет, отче, раз Великий Князь велел нам на них заехать посмотреть, значит, хотел, чтоб мы их в рати испытали. Вот посмотрю, так ли они хороши, как некоторые брешут.
— Не было такого, истинную правду говорю!
— Ладно, ладно. Когда все будут готовы, пришлёшь в войско, для воеводы князя Михаила Воротынского.
Сходили они ещё, по настоянию Ивана Михайловича, посмотреть на новую Великую Пушку. Поохали, поахали, и чего Великому Князю она не приглянулась, да и поехали в войска.
* * *
Это надо же так облажаться. Сто штук пятнадцатипудовок сделать хотел. Половина войска только Великие пушки бы таскала. Как узнал, сколько людей для доставки подобной, только восемнадцатипудовки, надобно, в осадок выпал сразу. Нужно 600 человек и 200 лошадей, не считая обслуги. На пятнашки не намного меньше, если делать также.
Пришлось наорать на мастера, не государь же виноватым должен быть, а орудие на слом. Каспар мастер-то отличный, но стрелочник должен быть. После по душам потолковали, думаю, отольёт то, что нужно.
Нынешние Великие пушки, это скорее мажжиры, только длинные и стреляющие по настильной траектории. Диаметр ствола чуть не вдвое больше ядра. О прицельной стрельбе говорить можно только с допущениями, с дико сильными. Ядро летит, куда-то туда, в сторону врагов. Попасть, это просто удача. Потому и лупят, почти исключительно, дробом, если в обороне, а при осаде, ну, в такую мишень как город, промахнуться трудно, а вот в стену ещё пристреляться надо.
Скорострельность меня раздавила. Два три выстрела в день, так что порой пару надо, для более менее уверенных попаданий. Энергия порохового заряда не теряется только потому, что между порохом и ядром находится своеобразная пробка. Деревянную чурку забивают. Выстрел происходит по принципу катапультного старта МБР. Как же всё сложно.
Новые одноладонки лили уже по моим требованиям. Порох прижимают обыкновенной ветошью. Каленым ядром выстрел получается мощнее, потому что отверстие под запал заклёпывается свинцом, вот и нет потерь пороховых газов, да и запал происходит не точечно.
Забавно, но в кино всегда запаливали раскалённым прутком, а тут кругом фитили. Поэтому, как там гибли при Петре пушкари на испытаниях, загадка сия великая. Стрелять новым порохом стало безопаснее. Мякоть размазывалась по стволу и выгорала плохо, потому чистить его надо очень часто, иначе чревато. Можно подорваться. Это тоже снижает скорострельность, потом ещё чурку забей.
