– Не, Ням, спасибо. В общем, я исчез до понедельника…
– Как до понедельника?! – Наум явно не ожидал такого, отчего выглядел несколько растерянно. – А я Валю к тебе в гости на завтрашний вечер пригласил….
– Валю, – абсолютно спокойно констатировал Железнов.
– Да. Валю, – Наум начал было фиглярничать, но решил приостановиться, еще не понимая, куда клонит Железнов. – Подругу твоей Кати, между прочим.
– Ко мне в гости, – продолжил Железнов в том же тоне.
– А ты что, против?
– Завтра, – уточняюще продолжал домогаться Железнов.
– Не-е, – протянул Наум, – ощущение такое, что ты глухой. Да, завтра.
– Господи! – Железнов воздел руки кверху и соответственно задрал голову. – Господи, ну кем (!) ты меня окружил? За что?! Одна объявляет всем и вся, что выходит за меня замуж, даже не поставив меня в известность! Другой сам (!) приглашает себя ко мне (!) в гости, да еще с компанией…
– С Валей, а не с компанией… – Наум был на удивление точен.
– Господи! За какие такие грехи?! – Железнов опустил руки и «укоризненно» посмотрел на Наума. – Сбегу я от вас. От обоих. У тебя с Валей серьезно?
– Серьезно – это когда с миллиардершами, – не преминул съязвить Наум. – А я так… погулять вышел. Фронтовой ужин ей обещал…
– От моего имени.
– Ну да. От твоего, – Наум «от смущения» чуть ли не сверлил пальчиком ладошку. Но, опомнившись, выкинул «аргумент»: – А от чьего еще! Я – фронтовой – не умею!
– Бедная Валя, – резюмировал Железнов, – что ж у нее за кавалеры-то такие…
– Какие – такие? – уже реально возмутился Наум. – У нее, что, еще есть?! Катька сказала?!
– Ладно, Няма, мне пора на самолет, – Железнов взглянул на часы. – Фронтовой для Валентины – в понедельник вечером. Для всех делай вид, что не знаешь, где я.
– Так я не знаю!
– Вот и не знай, – Железнов протянул руку. – Все, я улетел.
Тепло усмехнувшись про себя воспоминаниям: «Вот же обормот… гениальный», Железнов достал выключенный еще при посадке в самолет телефон – время позднее, нужно выставить будильник. Был у него такой пунктик – во сколько бы Железнов ни ложился спать, поздно вставать он не любил, так как в этом случае его весь день преследовало неприятное ощущение, что день «потерян».
Загружаясь, телефон привычно тренькнул, сообщив ему в визуальной и аудиоформе, что его давно ожидают три эсэмэски: от Маши, от Наума и от Екатерины. Именно в такой последовательности.
Железнов решил, что обойдется «без званий и предпочтений, а в порядке поступления».
23.08. Маша: «Саша, ты где? Весь вечер звоню тебе – телефон отключен. Нужно поговорить».
Железнов решил ответить: «Я в Греции, на Родосе. Вернусь в понедельник».
23.17. Наум: «Саня, атас! Твоя мегера – сумасшедшая!!! Держался до последнего! Вытрясла из меня слово “самолет”. Физически вытрясла. Судя по глазам, где бы ты ни был, завтра ты ее увидишь. Извини ((( И… держись».
Железнов усмехнулся и уже с нескрываемым для себя интересом открыл сообщение от Кати.
00.15. Катя Строева: «Любимый мой, завтра к 12-ти буду у тебя в 415-м. Отличный выбор! Люблю. Скучаю. Жди )))».
Железнов, не веря своим глазам, поднялся с кресла, пересек весь свой номер и открыл дверь. Да, действительно 415-й. Да… Железнов попытался представить, это ж сколько людей нужно было вытащить из постели и поставить на уши, чтобы в ночи (!) за час (!) вычислить место его пребывания! «Не остановить бегущего бизона! Ну, я ей покажу! Стоп. Ага. Она, по-видимому, об этом только и мечтает, чтобы я жестко ее наказал, – Железнов усмехнулся. – Мазохистку взращиваешь, господин Железнов».
Размышляя, Железнов неспешно вернулся на свой прозрачный балкон, по пути прихватив со стола бутылку-презент красного от отеля и бокал. Вино оказалось классным, а море продолжало быть беспокойным. После «созерцательного» второго бокала Железнов прикурил сигарету и вернулся в «реал». «Навел ты шороху, Железнов». Импульсом для того, чтобы в одночасье принять решение об отъезде «куда угодно, но сегодня» – послужила вчерашняя ночь. Где-то к ее средине он закончил работу над сценарием – эмоционально выложился по полной. А потом до утра не смог сомкнуть глаз – события последних дней, Маша, работа, форекс, проект… В общем, к утру, так и не заснув, почувствовал, что он выдохся – нужно резко сменить обстановку, забыть об всем. А потому, ни секунды не размышляя, первое, что он сделал с утра – зашел в турагентство, которое располагалось в трехстах метрах от его дома, на Ленинградке, и за пять минут нашел этот самый горящий из всех тур на Родос с вылетом сегодняшним вечером.
«И что же получается? А получается… – додумать Железнов не успел – неожиданно раздался сигнал входящего сообщения. – Да кому ж это не спится?!» – Железнов открыл телефон. Как выяснилось, сна не было у Маши:
03.54. Маша: «Она с тобой»?
Железнов набрал ответ: «Нет. Но завтра к 12.00 обещалась быть».
Ясно, что Маша ждала ответ.
03.57. Маша: «Какой у тебя отель? Я прилетаю в 15.20. До встречи».
Железнов ответил, налил очередной бокал. «Верно, кто-то мудрый сказал, что от судьбы не сбежать, даже на Родос… Битва с любовью за любовь.
– Что ж, Железнов, откинь забрало! Себе-то ты можешь признаться, где ты?! На чьей ты (!) стороне?! И чего ты, собственно, хочешь, Саша! – Железнов незаметно для себя соскользнул в состояние внутреннего диалога с самим собой.
– Полгода назад я ни секунды не сомневался в том, чего я хочу!
– Это я знаю. Маша была единственным смыслом твоего существования. А сейчас? Что (!) ты можешь сказать сейчас, Железнов?
– Сейчас… Не знаю!!! Доволен?! До тех пор, пока она меня не предала, я считал, что она – “моя” женщина. Моя – не в смысле принадлежности мне, а в смысле абсолютного соответствия моим ощущениям, какой должна быть женщина. Женщина, которую, если очень повезет, можешь встретить лишь раз в жизни. Моя – в том смысле, что все остальные женщины сразу же перестали для меня существовать, стали “ежиком в тумане”, то есть, вроде бы, знаешь, что они есть, и даже видишь их, но как-то так, в размытом, контурном виде и где-то там, в тумане…
– Не повторяйся, Железнов, не уходи от вопроса.
– Да никуда я не ухожу! Когда она уезжала на три года в свою Новую Зеландию, я был абсолютно уверен, что мы будем вместе – это лишь вопрос времени. Мы созданы друг для друга и нужно лишь немного подождать…
– И?
– Я ошибся. Достаточно быстро, уже через полгода выяснилось, что движущей силой наших взаимоотношений была лишь моя любовь. Только моя! А она любила, нет, не меня, а мою любовь к себе. Что и доказала наша разлука – я-то никуда не исчез, нет, а исчезли ежедневные разговоры, письма, звонки, признания, эсэмэски и… всё. Всё! Я стал для нее “не пара”. Что бы она там ни говорила о давлении на нее и истериках мужа, такого не придумаешь: “мы – не пара” – это должно сидеть в подкорке, это ее глубокое внутреннее убеждение!
