Ораторов не представляли, первого Лонжа помнил еще с полевого лагеря. Дезертир Кассель, «красный», в компартии не последний человек, каким-то чудом вернулся из Вайсрутении. Был в другой роте, которая воевала южнее.
Здесь, в Горгау, и встретились. Пожали руки, но откровенничать никто не спешил.
– Товарищи! Наша фракция ознакомит вас с решением Центрального комитета КПГ. Информация достоверная, мы два раза перепроверили…
Нелегальная связь работала, пусть и с перебоями, но Лонжа не спешил рассылать письма. В надежность тайной почты верилось так же слабо, как и в здешнюю конспирацию.
– …Руководствуясь решениями Седьмого конгресса Коммунистического Интернационала о создании в капиталистических государствах Европы Народного фронта и учитывая текущую обстановку, Центральный комитет счел возможным включить своего представителя в создаваемый в эмиграции Национальный комитет Свободной Германии…
В ответ – негромкий, немного обиженный ропот сидевших на соседних ящиках «черных». Коммунисты успели первыми.
– …Центральный комитет исходил также из того, что свое согласие на участие в комитете уже дал ряд групп, представляющих самый широкий политический спектр эмиграции, в том числе деятели Национальной и Католической партий, а также социал-демократы…
Харальд Пейпер, он же Мельник, не терял времени даром. Теперь в будущий Национальный комитет захотят попасть все противники Гитлера. Сегодня – комитет, завтра правительство в изгнании. А потом настанет послезавтра…
«Вы, Рихтер, не профессионал». Домучик прав. Со стороны кажется, что все сделано верно, враги Бесноватого наконец-то смогут объединиться. Но ведь и Агроном это знает! Многие из сегодняшних эмигрантов не так давно получили свободу. Их не просто выпустили из «кацетов», но и позволили пересечь границу. А здесь, в Горгау, никто не мешает собираться возле Мертвецкого равелина.
«Будет вам мерзость», – пообещал Генрих Луйтпольд Гиммлер.
– Ничего не хочешь сказать, камрад?
Это уже ему, представителю Германского сопротивления. Лонжа покачал головой. Странно! Не так давно он спорил с «черными» и «красными», призывал к единству. Дом, расколовшийся надвое, не устоит. Казалось бы, вот оно, единство!
Люди молчали. С темного неба лил мелкий дождь. Старые крепостные стены надвинулись, грозя сомкнуться, среди камней уже слышался негромкий осторожный шорох…
Мертвецы с погибшего равелина собирались на смотр.
3
– Господа! Господа! Не знаете, куда нас везут? Господа…
Гул мотора заглушил негромкий шепот. Грузовик трясло, приходилось крепко держаться за лавку. Но здесь, в обтянутом брезентом кузове, все-таки не так плохо, по сравнению с тем, что пришлось пережить в поезде. В обычный плацкартный вагон загнали почти две сотни. Отправлять не спешили, час шел за часом, а люди все продолжали пребывать. Стояли в проходах, некоторые, потеряв силы в душной тесноте, пытались сесть на пол, но «черная» стража тут же пускала в ход дубинки. Локи даже не сразу сообразил, что поезд тронулся. На него навалился сосед, чуть не сбив с ног, двое упали, вызвав лютый гнев охранников. Потом вагон начало трясти. Об этом сообщила цепочка, которой Хорст был прикован к полке. Таких, как он, окольцованных, в вагоне оказалось не менее десятка. К наручникам полагался стальной жетон с номером. Не потеряешься, даже если очень захочешь.
Лишь через несколько минут стало ясно – едут. Окна оставались закрыты, но воздух слегка посвежел. Цепочка раскачивалась в такт колесам, «черная» охрана, устав от крика, взялась за карты, раз в несколько минут громким гудком давал о себе знать паровоз.
Время, потеряв силу, неспешно двигалось со скоростью вагона с железными решетками на окнах. Локи настроился на долгий путь, но вышло иначе. Часа через полтора их остановили, и охрана принялась выдергивать из людской толщи тех, кто в наручниках. Старший лично отмыкал браслеты, делая пометки в каком-то списке.
Высадили рядом с кирпичной башней старой водокачки. Здесь уже поджидал конвой, тоже «черный», с «мертвыми головами» вместо кокард. Снова список, короткая перекличка, и команда «Бегом!». Отдышался Локи только в кузове, когда грузовик начал набирать ход.
– Господа! Господа! Куда нас…
Шепот прервался стоном – «мертвоголовый» вместо ответа лениво взмахнул дубинкой.
Хорст Локенштейн не торопил судьбу. Едут себе и ладно, все равно ничего не изменишь. Сам же украдкой, чтобы охрана не приметила, поглядывал по сторонам. Если не убежать, значит можно уползти. Или притвориться мертвым.
Или даже умереть – а потом воскреснуть.
* * *
Первый раз он удивился, когда увидел над головой желтую осеннюю траву. Высокая кирпичная стена, два ряда окон, дальше железный парапет, а поверх всего неровная земля. Снизу заметен лишь краешек, и Локи даже усомнился, но когда их выстроили посреди двора, вновь поглядел вверх – и увидел похожую на обычный сельский луг крышу. Гигантское здание словно вырвали из земли и, перевернув, поставили обратно.
Двор оказался круглым, при двух воротах. В одни они только что въехали, вторые же намертво заложены кирпичом. А больше ничего, если не считать дверей, врезанных в кирпичные стены, и грузовика у ворот. Если все вместе сложить, получится огромный бублик с травяным боком.
…Бублик и они в дырке от бублика.
Были еще люди в полосатых робах, гора кирпичей, мешки цемента, но времени, чтобы осмотреться, не дали.
– Строиться! В шеренгу по одному! Быстро, быстро, быстро!..
Быстро не получилось, и охрана взялась за дубинки. Локи поспешил юркнуть в самую середину строя. Короля Людвига доставляли в крепость совсем иначе – в отдельной карете, с врачом и даже персональным зонтиком. Вот только недолго этот Людвиг прожил…
Снова перекличка и долгое, долгое ожидание. «Мертвоголовый» неспешно прохаживался вдоль строя, но Хорст все же улучил момент, чтобы взглянуть на соседей, ближних и дальних. Знакомых не нашел, все его заметно старше, большинство в штатском, двое в одинаковых серых робах с треугольниками на груди.
Наконец, из дверей, что напротив, появился еще один «черный» ростом повыше прочих. В левой руке стек, в правой – папироса. К нему подскочили сразу двое, принялись показывать бумаги, но тот лишь стеком махнул:
– После!
Стал перед строем, развел ноги пошире. Циркуль да и только.
– Внимание! Внимание!..
Подождал, послушал тишину, затянулся от души.
– Объясняю один раз! Вы прибыли на объект «Новый форт». Именовать его следует только так, слово «концлагерь» произносить запрещено. Позже до вас будут доведены правила внутреннего распорядка, нарушать которые запрещено. Во всех случаях вам надлежит слушаться сотрудников охраны и выполнять все их распоряжения. Всякое противодействие охране запрещено!..
