— Не менее, чем через три метра, — спокойно ответил черт.
Инженер даже подпрыгнул.
— Почему арматура для фундамента вяжется, а не сваривается? — задал он второй вопрос.
— Потому что в бетоне содержатся соли, которые представляют собой агрессивную среду, приводящую к коррозии мест сварки, в результате чего возникает риск возникновения микротрещин…
После этого ответа подпрыгнул и я. Никак не ожидал, что скаг может быть настолько технически подкован! А умелое оперирование непонятной стороннему человеку терминологией и вовсе вызвало благоговейный трепет.
Лафер с щенячьим восторгом погрузился в беседу с новым приятелем, просто сияя. Я их уже не слушал. Если б обсуждали оружие, или, хотя бы — баб, это было бы интересно. А сидеть, раскрыв рот, вслушиваясь в заумные речи, чувствуя себя идиотом — не для меня.
— Как там Хадаш? — поинтересовался я у рогатого.
— Да как… пьет. Ямаху переселил в отдельный номер, с глаз подальше. Страдает твой брат, страдает.
— У нас, у землян, с этим проще, — вздохнул я. — Муж, не муж — встретились, покувыркались — и всех делов. Вроде как — тоже нельзя, но если никто не видит — то можно.
— Он бы, может, так и поступил, но Ямаха — девушка приличная, — заметил Ямшах. — Пока жив муж — ни-ни. Тоже чтит заветы предков. У нас еще живы традиции, в отличии от вас, ша… людей.
— А почему у него такое странное имя — Калаш? — тихо спросил я хана, наклонившись поближе к нему.
Скагаранские имена — это отдельная история. В них зашифровано гораздо больше, чем может показаться на первый взгляд. Первая буква изначально означала происхождение инопланетянина по роду, который шел от отца. В исключительных случаях, когда род матери был более знатным — то по роду матери. Однако еще до Нулевого Года родов стало гораздо больше, чем букв. Тогда, для различия генеалогических ветвей началась меняться вторая буква, которая зависела от рода матери. Еще позже — третья, которая означала племя.
Бывали и исключения — так, например, в случае смерти какого-то воистину великого воина кого-то из детей могли назвать его именем. Дабы увековечить память о героическом скаге, чтобы его слава прошла через века. И совсем не обязательно это имя соответствовало родовым или племенным традициям.
А потом… потом произошла Великая Война, примерно за сотню лет до появления человека на Новой Земле. Кто, с кем, за что и почему воевал — история, покрытая мраком тайны. Единственное, что не вызывало сомнения, что та война была угодна Тилису, Единому В Трех Ликах. Одни рода прервались совсем. В других детей называли в честь павших скагов. Наступила полная неразбериха.
Сегодня отделить чертей, чье имя идет из глубины веков и соответствует всем канонам от имени, которое означает хрен пойми что — почти невозможно. Но имя «Калаш» вызывало у меня ряд вопросов.
— А что такого? — пожал плечами Ямшах. — Назвали в честь Калашмата. У него отец такой воин был, что для многих — великая честь находиться с ним в стране вечного солнца. Ямаха ведь тебя не удивляет. А это тоже из вашего языка.
— Ямаха? — удивился я. — Не знал.
Тем временем строители закончили свой разговор. Общаясь с ханом, я слушал их краем уха, и, кажется, беседа доставляла обоим неописуемое удовольствие. Они с жаром спорили на тему целесообразности снятия с производства тридцать второй балки, причем один доказывал ее полную незаменимость и необходимость при сооружении перекрытий, второй утверждал, что можно совершенно спокойно обойтись существующей номенклатурой металлопроката.
— Это фантастика! — воскликнул Мишель, когда Калаш ушел. — Я такого образованного скага в жизни не видел! Он нам полностью подходит!
— Тогда пиши список — специальности, количество рабочих, и обсудим финансовые вопросы, — предложил хан.
— Все давно готово, — инженер протянул краснокожему сложенный вчетверо лист бумаги.
Теперь, оставив малышню в покое, за дело взялись взрослые дяди. Ямшах взял паузу на пару дней, а после, заверив в имевшемся наличии всех указанных специалистов в нужных количествах, а чертей по списку было около тысячи штук, потребовал аванс в десять тысяч алтынов за шесть месяцев вперед.
Сперва я сильно возмутился такой цифре, а после, подсчитав, сильно удивился. Десять тысяч на тысячу рабочих — это десять алтынов. Десять! На каждого! За шесть месяцев! То есть в месяц на одного скага приходилось по золотому с двумя третями. Понятно, что в эту цифру входили не только сами строители, но и ханский сбор, плата самому Ямшаху, Калашу и другим бригадирам. Сомневаюсь, чтобы в итоге до самого исполнителя доходило более одного алтына в месяц. Пятьдесят рублей в месяц!
Полтинник! При средней зарплате землянина около двухсот пятидесяти. За полтинник просто никто из людей не станет напрягаться. Теперь я понял причину популярности краснокожих на черновых работах. Как и то, откуда у ханов столько денег.
Впрочем, в такой ситуации были и свои плюсы. Когда низкоквалифицированные должности занимали инопланетяне, получая гроши, сами земляне занимались, в основном, умственным трудом, работая инженерами, технологами, проектантами, преумножая научно-технический потенциал человечества. Многое в позиции Брагина мне стало понятно. У нас имелись мозги, у чертей — бабло. И в этой холодной войне, длящейся с появлением первых товарно-денежных отношений, традиционно побеждало бабло.
Подумав, я с суммой согласился. Но десяти тысяч на моем депозите в Скагаранском Сберегательном Банке не было. После всех похождений оставалось чуть больше половины озвученной цифры. И я был вынужден поставить Ямшаху ультиматум — или он удовлетворится авансом в пять кусков, или я продолжу искать рабочих. Уже других.
Конечно я блефовал, с нормальными строителями, как оказалось, у чертей была полная жопа. Но и Брагин уже названивал каждый день, поторапливая. Ведь контракты, как и фирма, как и секретарша, были абсолютно настоящими. Липовым по-прежнему оставался один директор, то есть я. Вопрос требовал наискорейшего решения, я уже стоял на грани, размышляя, не запулить ли на Марининские острова каких-нибудь оболтусов для имитации бурной деятельности, а после — заменить на настоящих строителей.
Хан согласился на удивление легко. Похоже, его ситуация тоже была безвыходной. В тот же день мы оба зашли в банк и перевели деньги с моего счета на его. Я не сомневался, что разведка докидает недостающую часть суммы, главное — начать работу.
Оставался лишь один момент — Ямшах попросил дать две недели на сбор скагов, и тут я не нашел, что возразить. Тысяча инопланетян под кустиком не валяются, это надо свистнуть бригадиров, поставить перед ними задачу, выковырять чертей из всех щелей. Тут не армия, где личный состав сидит по казармам и ждет сигнала тревоги, чтобы выстроиться на плацу.
Заверив Брагина, что уже очень скоро Марининские острова буду кишеть краснокожими, я воспользовался вынужденной паузой для отдыха. Можно подумать, что до этого уработался! Я гулял по паркам и скверам Скагаранского Халифата, обедал в шикарных ресторанах, изредка пересекаясь со своим новым партнером по бизнесу и иногда заходил к Хадашу, который планомерно спивался. Ямаха, дрянь, даже ни разу не поблагодарила, что я спас ей жизнь на суде!
