— Смена караула? — спросил Алексей сержанта, когда тот оказался рядом.
— Так точно, товарищ капитан, — подтвердил командир отделения. — У них приказ, согласованный с нашим командованием. Вся охрана стратегических объектов в районе поручена частям НКВД, а нас велено убрать. Да и правильно, товарищ капитан. Пусть эти ребята занимаются тем, чему их учили. Вояки из них все равно никакие.
— Только в спину своим и могут палить, — недовольно проворчал низкорослый боец со шрамом на щеке.
Он, конечно же, имел в виду заградительные отряды войск НКВД, которые в советских частях, мягко говоря, невзлюбили еще в сорок втором, когда они и появились. Было за что.
Подразделение, снятое с дежурства, ушло в лес.
Заработал мотор «газика». Пустовой наконец-то устранил неисправность. Он надменно усмехнулся, свысока взглянул на товарищей.
— Ладно, уговорил. Ты мастер, — заявил Казначеев. — Куда уж нам, узколобым. Я всегда считал, что машина едет только потому, что в ней есть бензин.
— Точно, — подтвердил Пустовой. — А самолет летит только потому, что машет крыльями. Прошу присаживаться, товарищ капитан. Можем ехать.
— Минуточку. — Саблин насторожился.
В его сторону направлялись капитан НКВД и двое солдат. Остальные брали мост под охрану. У них имелись собственные ручные пулеметы, которые они уже подтаскивали к мешкам с песком.
Впрочем, двое солдат остались в стороне, закурили. К офицерам контрразведки СМЕРШ подошел один капитан, небрежно козырнул. Он был подтянут, ладно сложен, имел сосредоточенное деловое лицо, которое портил только маленький рубец, стянувший кожу у левого глаза.
— Здравия желаю, товарищи офицеры. Требуется помощь?
— Справились уже, — сказал Саблин. — Машина заглохла, провели ремонт собственными силами. Сейчас уедем.
— Далеко направляетесь?.. — Он чуть поколебался и представился: — Капитан Знаменский, двадцать шестой отдельный полк НКВД. Выполняем распоряжение полковника Шаповалова. Данный объект имеет важное значение, поэтому мы вынуждены проверять всех, кто появляется поблизости. Прошу показать документы и огласить цель поездки.
— Вы тоже покажите документы, — сказал Саблин.
Знаменский сделал это, потом аккуратно сложил свою книжицу и убрал ее в нагрудный карман.
Алексей тоже предъявил служебное удостоверение и назвался:
— Капитан Саблин, контрразведка СМЕРШ.
— Серьезно? — удивился Знаменский, вчитываясь в документ и сличая фото с оригиналом. — Признаться, слышал, что образовалась такая структура в недрах наркомата обороны, но вживую еще не видел ни одного ее сотрудника.
— Немудрено, — сказал Алексей, убирая документ.
Контрразведка СМЕРШ была создана две недели назад, 19 апреля, секретным постановлением Совнаркома. Начальником главного управления стал комиссар государственной безопасности второго ранга Абакумов. Он подчинялся непосредственно наркому обороны Сталину. Эта структура состояла из нескольких отделов. Саблин с подчиненными представляли третий, занимавшийся розыском вражеской агентуры.
— И вы направляетесь?.. — Знаменский как-то замешкался.
— В Ненашев, — сказал Алексей. — А вот с какой целью мы туда направляемся, даже не спрашивайте, капитан. Секретная информация. Занимайтесь лучше своими делами.
— Хорошо, не буду, Алексей Егорович. — Знаменский сухо улыбнулся, козырнул. — Не имею оснований задерживать вас и ваших людей. Счастливого пути.
— И вам удачной службы, капитан.
— Спасибо. По правде говоря, уже замаялись, неделю на ногах.
Из леса на западной стороне моста выбралась грузовая машина с красными крестами на бортах. Она шла как-то кособоко, подрагивала, передняя фара отсутствовала, крыло было смято. В кабине сидели два красноармейца в пилотках.
За грузовиком тащилась «эмка», обляпанная грязью по самую крышу. Водитель включил стеклоочистители, но они мало помогали. Машины ехали медленно, натужно.
Офицеры расселись в оживший «газик», ждали, пока колонна пройдет по мосту. Пустовой ворчал, что умирающая старая черепаха и то ползает быстрее. Как только «санитарка» и «эмка» проехали, он вывернул машину на дорогу.
Алексей махнул на прощание Знаменскому. Тот небрежно козырнул.
Машина затряслась по накату. Мимо проплывали лица солдат НКВД в синих фуражках. Безнадежных юнцов тут не было. Все не первый день в строю, крепкие, физически развитые, умеющие обращаться с оружием. Правильно, именно такие ребята и должны охранять важный объект фронтовой инфраструктуры. Они рассредоточились по мосту, занимали подступы к нему, провожали глазами машину.
Мост остался за кормой.
«Двадцать минут потеряли, — сокрушался Алексей. — И вовсе не факт, что эта колымага не сломается снова».
Машина въехала в старый осинник, в котором поваленных деревьев было больше, чем целых. Лес умирал, новые деревья тут почти не росли. Снег давно растаял, зеленела трава, покрывались листьями деревья и кустарники.
Осадков не было несколько дней, зато до этого ливни хлестали неделю. Дорога раскисла, не сохла. Водителю приходилось ехать фактически по обочине.
Вскоре машина пошла юзом. Заднее колесо провалилось в колдобину, залитую жижей. «Газик» застрял. Пустовой манипулировал рычагом, газовал, но без всякого толку.
Пассажирам пришлось выбираться из машины и по колено в грязи выталкивать ее на сухое место. Офицеры отдувались, крыли матом отечественные дороги и неблагоприятные погодные условия. Досталось и снабженцам.
— Что за дела, командир? — пробурчал Казначеев, счищая грязь с сапог. — Нам обувку меняют раз в полгода, обмундирование — раз в три месяца! Сменку не дают, постираться нет времени. Ходим как нищие, все зачуханные, засаленные. Посмотри, на кого мы похожи! Все дыры зашиваем сами, даже если они размером со Смоленскую область!
— А ну, хватит митинговать, — рассердился Алексей. — Все грязные, я тоже. И что теперь?.. Ложиться и не воевать, пока не переоденут? У всех трудности, не только у нас. Бойцы из окопов не вылезают, им куда хуже приходится.
— А этим вот героям из НКВД, значит, можно? — проворчал Казначеев, размазывая жидкую грязь по галифе. — У них вон все новое, с иголочки.
— Стоп, Вадим!
Рука Пустового зависла над замком зажигания.
Как мокрой тряпкой по морде!
Саблин тоже застыл. Закипели, заработали извилины серого вещества. Контрразведка — не та контора, где нужно только быстро бегать и метко стрелять. Все это нисколько не возбраняется, но в первую очередь тут нужны мозги.
«Неделю на ногах, стало быть, товарищ капитан Знаменский, или как вас там? Ведь было в этих людях что-то странное, но я не стал заострять внимание. Какие-то нездешние взгляды, манера поведения, не свойственная для советских людей, пусть ты даже и подчиняешься комиссариату внутренних дел! Сапоги грязные. Это неудивительно. Сейчас они у всех нормальных людей точно такие же.
