Ответив, женщина, перестав урчать, быстрым шагом направилась по обочине в ту сторону, откуда приезжали машины. Всякий интерес к диалогу у нее улетучился, похоже, решила, что договорилась, и дальнейшее общение бессмысленно.
Ну да, так и есть. Вон, бесштанный мужчина стоит, где стоял, поглядывая на укрытие Трэша с тупой тоской обреченной жертвы. Даже не пытается убежать, помалкивает, по всему видно, что понимает – его назначили блюдом на ужин и с этим придется смириться.
На редкость покорный псих.
Мир, и без того непонятный, резко усложнился, и Трэш не понимал, к добру это или к худу. Что делать дальше, обдумывать не стал, просто развернулся и поплелся вслед за целеустремленно вышагивающей странной женщиной.
По всему заметно, что, в отличие от Трэша, у нее имеется четкий план и она что-то знает.
* * *
Шагать пришлось около трех километров, что для теперешнего состояния Трэша – прилично. Он быстро потерял странную женщину из виду, та, несмотря на закончившийся разговор, явно опасалась, что ее продолжают хотеть съесть. Не убежала, просто шагала быстро, резко перебирая ногами, чуть склонившись вперед и не оглядываясь.
А Трэш едва плелся, так что без шансов – продолжить беседу не получилось.
Но дальше последовали встречи со схожими людьми – одетыми, кто во что горазд, но обязательно без камуфляжа и кожи. Все в разной степени грязные, двигались необычно, дергано, пахло от них отвратительно, будто они дружно вывалялись в нечистотах. Заметив или унюхав Трэша, они с явной опаской его избегали. Поговорить удалось лишь с одним, все прочие от его урчания шарахались.
Этот, ответивший, выглядел ненормально. Одежды на нем почти не осталось, мускулатура уродливо-несимметрично деформировалась, с костным аппаратом тоже что-то неладное приключилось – плечи ненормально раздались, выдались вперед, заставляя скрючившиеся руки неприглядно свешиваться. Лицо расширилось снизу, позволяя челюстям непропорционально разрастись, кожа приобрела неприглядный желтовато-серый оттенок, стала болезненно-морщинистой. А еще на затылке у него вырос безобразный ребристый бугор, выглядевший чужеродным, будто к голове исполинская мокрица присосалась.
Собеседник оказался столь же неболтливым, как и ушедшая вперед женщина. Попытки разузнать у него суть происходящего ни к чему не привели. Увы, тот не интересовался ничем, кроме еды, и постоянно повторял, что она близко, ее много и вся она очень вкусная.
По-поводу последнего утверждения Трэш начал сомневаться уже через несколько минут после разговора, когда стал свидетелем в высшей степени омерзительного зрелища. На дороге стояла машина с распахнутыми дверцами, семь странных людей сгрудились рядом с ней вокруг двух плохо выглядевших человеческих тел.
Почему они так выглядят, вопросов не вызывало – грязные урчащие фигуры неловко елозили слишком слабыми для такого дела зубами, разгрызая кожу, вырывая клочья мяса, из прорех в брюшинах голыми руками вытаскивали требуху и тут же начинали жадно ею давиться.
Трэш начал орать на них, надвигаясь с грозным видом. Трусоватые людоеды бросились врассыпную, но далеко не ушли. А один, голый и уродливый, оказавшийся говорящим, был столь любезен, что разрешил есть сколько угодно, но попросил хоть немного оставить ему, потому как сильно нуждается во вкусной пище.
Общаться с этим корявым страшилой Трэш не захотел, молча пошел дальше, сам не понимая, почему увиденное его так задело. Какое ему дело до этих странных людей и их вкусовых пристрастий? Не получается объяснить суть происходящего и не нравится то, чем они занимаются? Ну и что с того? Зачем вмешиваться, если это тебя не касается?
Не успел удалиться от места трапезы каннибалов, как стал свидетелем погони. Мальчишка лет двенадцати мчался со всех ног, то и дело оглядываясь на преследователей – парочку привычно грязных мужчин. Чуть в отдалении за ним бежали еще несколько странных людей, но они передвигались слишком медленно, некоторые то и дело переходили на шаг, не в состоянии долго поддерживать приличную скорость.
Завидев Трэша, мальчик истошно закричал, резко свернул и скрылся в зарослях лесополосы. Погоня в полном составе повторила его маневр и быстро удалилась из виду.
На дороге стало пустынно, но ненадолго – показалась очередная нестрашная машина, забитая людьми с перепуганными лицами. Причем испугались они не Трэша, а странного человека, их преследующего, – голый, очень высокий, тело безобразно искорежено, кожа потемнела чуть ли не до цвета обедненной перегноем глинистой почвы, на пятках будто подковки прибиты, очень уж громко цокает.
Проехали, едва не зацепив, а звонко бегущий тип шарахнулся в последний момент – слишком увлекся, только сейчас заметил Трэша.
Странно, но почему-то Мазай и прочие теперь представлялись другими людьми, отдельным их видом, а вот эти, раскатывающие на машинах в чистой одежде или поедаемые, – явно особенные. И не факт, что они враждебно настроены по отношению к Трэшу.
Тогда, получается, существует еще и третий вид – грязные, дерганые, урчащие, иногда жутко уродливые, считающие, что сырая человечина – это вкусная еда.
Трэш так не считал. Несмотря на дикий голод и панические подсказки внутреннего голоса, то и дело утверждавшего, что если он срочно не поужинает, последствия окажутся скорыми и печальными, в мыслях не возникло желание присоединиться к трапезе каннибалов.
Но голод, увы, и правда силен. Вспомнив кое-что, Трэш чуть не проклял себя за вопиющую забывчивость и направился назад, вспугнув вернувшихся к своему занятию людоедов. Игнорируя нехорошо выглядевшие тела, сорвал крышку багажника, ничего там не найдя, занялся салоном. Здесь повезло чуть больше – на заднем сиденье обнаружилась коробка с небольшим кремовым тортом. Растягивая счастье, слопал его в два укуса, из вредности перевернул машину на одно из тел, тут же об этом сильно пожалев, – спина на усилие отреагировала столь жестоким спазмом, что метров двести пришлось шагать вприсядку, оглашая округу тоскливым урчанием.
Жалкий торт не стоил таких мучений.
* * *
Город открылся неожиданно. Только что Трэш шагал по краю лесополосы, опасаясь выбираться на открытые места, и вдруг впереди посветлело, деревья поредели, открылось чистое пространство, за которым с одной стороны от дороги поднималась серая бетонная коробка огромного цеха, с другой тянулась стена из плит, а чуть дальше над ней возвышалась россыпь не впечатляющих промышленных сооружений и возвышался козловой кран.
Где-то вдалеке грохнул одиночный выстрел, затем еще два. Это заставило Трэша насторожиться, замереть на краю зарослей. А вот дурно пахнущие люди, продвигающиеся в открытую по дороге, припустили еще быстрее, будто пальба являлась для них сигналом к неким действиям.
Может, так оно и есть, откуда ему знать.
А это еще кто такой?!
Торопящихся по дороге людоедов обогнал не то чтобы странный тип – его вообще тяжело человеком назвать. Лысое, стремительное, неестественно сгорбленное создание с пастью чуть ли не от ушей на деформированном капустном кочане вместо головы. Чудище какое-то.
