Один из подходившей пары мужчин в очередной раз ткнул младшую женщину автоматным стволом, при этом заявив:
– Да я ее специально для тебя привел, прекраснее во всем городе не найти.
– Что-то ты щедрый сегодня. А чего сам не полез?
– Да у меня на тебя быстрее встанет, она же страшнее моей тещи.
– И выглядит неважно.
– А я тебе о чем? Она уже почти готовая, вот-вот на людей начнет кидаться.
– Так в этом самый смак. С огоньком барышня. Что, даже не попробуешь? Слаб стал?
– Это кто слаб стал? Я? Да без проблем. Но говорю же, не для себя привел, о тебе позаботился.
– Так я не жадный, поделюсь.
– Ладно, уболтал. Но давай полюбовно ее поделим, ты спереди, а я сзади.
– Не, давай наоборот.
– Чего это тебя на черные ходы тянуть начало?
– Да смотрю, она зубастая и вот-вот обернется. Ты прав, последние минуты пошли, стремно к такой морда в морду работать. Как вообще протянула столько, все уже урчат давно, город уже три дня как грузанулся.
– Может, беременная или с течкой проблемы, у таких это дело часто затягивается. Но эта-то ничего. – Пнув старшую, второй мужчина заставил ее присесть на асфальт и начал расхваливать: – Старовата, зато опыта на роту таких студенток. И вон, сюда глянь, буфера имеются, а не пара гнойных бородавок, как у этой. Ну так что, кто первый?
– Арарат, а сам-то чего? – спросил один из стоявших у машины автоматчиков.
– А я все уже, со студенткой по-быстрому разобрался.
– Да иди ты! – неприятно поразился пулеметчик. – Опять шутишь? Она же вот-вот того, уже не соображает ничего.
– Ну и что? Зачем ей соображать, бабе и без мозгов жить нормально. Так что, пока урчать не начала, можно пользоваться моментом. А некоторые и от свежачек тащатся. Что, скажете, не слыхали о таком? Да тот же Брага по ним спец, кого хочешь спроси. Он даже на гланды им сдавать ухитряется, настоящий профи, снимаю шляпу.
– Ага, скажи еще, что у него болт титановый.
– Не, он им, перед самым главным, зубы вышибает. Говорит, размочаленными деснами прикольно кусаются, так сказать, пикантный момент, – на этих словах все, кроме пулеметчика и женщин, похабно заржали.
– Давай, Прыщ, не стесняйся, я подежурю, – продолжил явный заводила компании.
Пулеметчик покачал головой:
– Мичман сказал, за такие дела на зачистке яйца поотрывает и внешним отвезет.
– Ну да, ага, и отрывать их будет голой мозолистой рукой, без обезболивания или хотя бы предварительных ласк. Ну раз Мичман сказал, так и будет, всякий знает, что он в таких вопросах не пустобрех. Вот только кто узнает? Оглянись, тут все свои, стукачи не задерживаются. Ты только посмотри, какая ягодка для тебя выросла. Давай уже, покажи класс, давно пора становиться мужиком.
С этими словами весельчак, похабно ухмыляясь, разорвал на младшей женщине платье до пояса и, грубо поглаживая ее за едва заметную грудь, мерзостно расхохотался. Его поддержали остальные, а та как стояла, бездумно таращась куда-то вдаль, так и продолжала стоять.
Все это Трэш выслушивал, уже перебравшись в другое место. Точнее, кое-что долетало до ушей, когда он укрывался в зарослях, но это были уже другие кусты, поближе к пикапу. Очень плохо, что заросли чем дальше, тем опаснее редели, к тому же местами приходилось преодолевать участки, где спрятаться с его габаритами нереально.
В один из таких моментов пулеметчик в очередной раз быстро крутанулся – несмотря на увлеченную беседу, он не забывал контролировать окрестности и сейчас уставился прямо на Трэша в тот миг, когда тот замер, пытаясь укрыться за деревом, диаметром лишь немногим превосходящим толщину его бедра.
Попался.
Но, странное дело, глядя чуть ли не в упор (до Трэша и полусотни метров не набиралось), мужчина не изменился в лице, не поднял тревогу, не попытался навести пулемет на весьма заметную цель. Просто смотрел и чуть хмурился, будто ему что-то не нравилось в пейзаже, но на этом все ограничивалось – никаких решительных действий не предпринимал.
Человек ослеп? Или Трэшу достаточно сделать вид, что он спрятался, после чего мгновенно в невидимку превращается?
Хороший вопрос. Жаль – без ответа.
Пулеметчик резко обернулся назад, как раз подошло время момента, когда разорвали платье, что вызвало дружный смех мужчин и повышенное внимание к происходящему, а также гневный вскрик старшей женщины:
– Да что же вы творите, мрази?!
– Не переживай, старуха, и для тебя что-нибудь прибережем, без ласки не останешься, – через смех пообещал все тот же говорун.
А Трэш, осознавая, что невероятное везение вот-вот может закончиться, а до машины осталось всего ничего, причем по голому, лишенному даже намека на укрытие пространству, внутренне подобрался, готовя себя к крайне негуманным действиям, после чего решительно сорвался с места. Он попытался повторить то, что у него получилось в карьере, когда прямо со старта гонки на корню обломал кровожадные планы своих несостоявшихся убийц.
Скорость решает все. Он сейчас не пил живец, очень сильно ее стимулирующий, зато не так уж мало времени как следует объедался и много отдыхал. Раны залечились полностью или частично, состояние ничуть не хуже, чем в тот раз, а ведь тогда он сумел выбраться, несмотря на все усилия многочисленных врагов.
А здесь их всего лишь пятеро, и они даже не догадываются о присутствии Трэша.
Он справится.
У пулеметчика будто глаза на спине выросли – что-то почуяв, начал поспешно разворачиваться. Но поздновато спохватился, Трэш успел разогнаться, он уже слишком близко. Прыгнув метров с четырех, перелетел через пикап, ухватывая за собой не успевшего ничего предпринять противника и заодно ударом колена сбивая его оружие, выворачивая крепление турели из днища кузова. Упасть постарался так, чтобы, подмяв под себя орущее тело, вонзить в него несколько шипов нагрудной брони. При этом даже не попытался остановиться, а наоборот, оттолкнулся левой рукой от асфальта, уходя в перекат к четверке, обступившей женщин.
Мог бы извернуться и, прокатившись размахивающим когтями механизмом для убийства, сбить их всех до единого, заодно и покалечив. Но счел, что так поступать нельзя – неправильно. Все дело в женщинах – что одна, что вторая, несомненно, не связаны с этой пятеркой мужчин, причем враги Трэша относятся к ним с откровенным негативом. Не факт, что они его союзницы, но будет лучше, если он постарается их не задеть.
Одного мужчину снизу пнул ногой в живот, вложив в удар не только силу, но и скорость не успевшего остановиться тела. Тот после такого подарка шумно выпустил воздух из сплющенных кишечника и легких, взлетел, сложившись при этом вдвое, после чего с сочным звуком врезался спиной в ствол дерева на высоте пары своих ростов. Второго Трэш успел ухватить под колено, играючи повалил, заставил катиться дальше вместе с собой, стараясь, чтобы тому как следует доставалось шипами. В итоге, когда остановились, тот оказался крепко пришпиленным к броне в нескольких местах и кричать уже не мог, только утробно хрипел, обильно пуская кровь изо рта.
