Да что там говорить, ведь он не издал ни писка, когда Трэш, запасаясь фанерой, с грохотом выронил сразу несколько листов.
И мать все время старается прикрыть его с головой. По пальцам можно сосчитать, сколько раз удавалось разглядеть что-нибудь, помимо тряпья.
С этим ребенком явно что-то не так.
Женщина испуганно уставилась на Трэша. Она в принципе всегда на него смотрит с отрицательными эмоциями, но сейчас себя превзошла. Каким-то образом прочитала мысли и нашла в них угрозу? Или того проще – понимает, о чем говорят урчанием?
Да нет, она ведь уже отвечала, что не видит ни малейшего смысла в издаваемых Трэшем звуках. А жаль, ведь это могло здорово облегчить общение.
Зажал в лапе здоровенный кусок каменного угля, прихваченный из вагона, и накорябал на фанере – «Что с твоим ребенком?»
Женщина, прочитав вопрос, судорожно поежилась и скороговоркой пролепетала:
– Сашенька спит. Просто спит. Ему много спать надо, возраст такой у него. Спит он. Спит.
«Почему ты его не кормишь?» – тем же способом спросил Трэш.
Помедлив с ответом, женщина почему-то оглянулась и чуть ли не шепотом ответила:
– Молока не осталось. Питание нужно. Детское питание. Я видела здесь газовую печку, я бы накормила Сашеньку.
«Почему я не слышу, как дышит твой ребенок?»
– А вы и не услышите, он у меня тихоня, он тихо дышит, не сопит. Он очень спокойный.
«Я слышу, как под полом мышь шуршит и как пищат птенцы в гнезде под листом крыши. Я должен слышать дыхание твоего ребенка».
– Нет-нет, я же говорю, Сашенька тихоня, – женщина резко повысила голос, заговорила с несвойственной ей горячностью.
Трэшу хотелось окончательно прояснить вопрос с ребенком, но, глядя на собеседницу, понял, что эта тема слишком ее возбуждает. В конце концов, это ее сын, нужно будет сказать что-нибудь по этому поводу, сама скажет. Даже если предположение Чавка верно, что с того? Ну нравится ей таскаться с мертвым ребенком, пускай таскается, это личное дело матери.
Но, вообще, стоит, наконец, признать, что с этой женщиной Трэшу крупно не повезло.
Она или невменяемая, или действительно абсолютно ничего не понимает.
Начать следует с того, что от женщины не просто не попахивает живцом, как от всех встреченных до этого врагов, она о нем знать ничего не знает. В ответ на по-разному сформулированный вопрос или вообще ничего сказать не могла, или несла чушь о рыбной ловле, в которой, похоже, совершенно не разбиралась, но уверенно доказывала, что именно при этом занятии применяются какие-то живцы.
Несусветный бред.
Женщина понятия не имела, что за люди ездят на технике с красным ромбом и откуда они взялись, но при этом их боялась, потому что именно они убили на ее глазах некоего Димочку – отца ребенка. Тот, судя по сбивчивому рассказу, был тем еще ненормальным кренделем. Вроде как поначалу пылинки с нее сдувал, был эталонным мужем и отцом, а потом вдруг озверел, полез кусаться и рвать одежду, мычал не своим голосом. От него она закрылась в подъезде, после чего через крышу перебралась в другой и там через пыльное окно увидела, как остановилась машина с ненавистным знаком, после чего послышался выстрел, и у мужчины разлетелась голова.
Надо добавить, что затем из машины выбрались вооруженные люди, вломились в подъезд и провели там некоторое время, после чего вышли явно разочарованные и начали выкрикивать уже знакомые Трэшу призывы поторопиться идти к ним, потому как проводится спасательная операция.
Естественно, что женщина спасаться с ними не пожелала и до сегодняшнего дня успешно скрывалась в городе, где остались лишь вечно алчущие человеческого мяса «странные», встреча с которыми могла привести к крайне печальным последствиям. Но бесконечно отсиживаться не получалось, в ее убежище закончилась вода, также остро встал вопрос детского кормления – если сама могла потерпеть еще пару дней, младенец терпеть не сможет.
Ну а дальше все просто – попалась на глаза каннибалам, сумела добежать до трансформаторной будки, по какой-то причине оказавшейся открытой и легко запиравшейся изнутри. Там бы она и нашла свою смерть, если бы не Трэш с Чавком.
Вот что можно понять из ее рассказа? Разве что то и дело повторяемые стенания, что все это началось в тот момент, когда пропали электричество и связь. И еще все время возвращалась к рассказу, как огромный автомобиль носился по улицам и давил людей, а полицейский, вместо того чтобы попытаться остановить водителя, расстрелял патроны по прохожим, а последним выстрелил себе в голову.
Также удалось узнать, что «странные» – в прошлом обычные люди. Они стали каннибалами потому, что их покусали, или из-за воняющего кислым дыма, накрывшего город в самом начале.
Но можно ли верить этой информации? Женщина явно не в себе, по ней заметно, что здорово натерпелась, от таких переживаний можно запросто тронуться. Взять хотя бы ее короткий рассказ о попытке уехать из города – она уверяла, что Димочка, будучи прекрасным водителем, знающим в округе каждую дорогу, ухитрился заблудиться, едва они отъехали. Точнее – не заблудились, а вместо знакомой местности увидели черт знает что.
В общем, Трэш от ее сбивчивых россказней запутался еще больше, не представляя, как понимать большую их часть. И не выяснил самое главное: где можно раздобыть живец и еду; есть ли поблизости враги и сколько их.
Ну и самое главное: кто он, черт побери, такой и за какие великие грехи его гоняют, будто дикого зверя? В голову приходил вариант, что это тело некогда было человеческим и, постепенно изменяясь, дошло до такого. Этот процесс прекрасно прослеживался у каннибалов, брось один взгляд на Чавка и все поймешь. Но есть три непонятных момента: среди жадных до мяса созданий никого, похожего на Трэша, не наблюдалось; все они предпочитали человечину всему прочему, а он на нее смотреть не мог; и ни один из них не демонстрировал даже зачатки его интеллектуальных способностей.
Ах да, и коммуникацию с остальными людьми надо добавить. «Странные» с ними не общались, да и, судя по Чавку, не понимали их язык совершенно. Вкусная еда, и все тут, нечего с ней лясы точить.
Перестав задумчиво таращиться на женщину, Трэш написал очередное послание: «Где можно найти детское питание?»
Та, резко заволновавшись, затараторила:
– Я покажу, это недалеко, тут магазин есть, он хороший.
«Возьми уголь, нарисуй».
– Что нарисовать?
«Карту, как пройти к магазину этому. Как он выглядит. Его название. Номер дома и улицу».
– Карту? Вы… Вы понимаете в картах?
«Да я гений карт. Рисуй».
Женщина истерично хохотнула:
– Зато я ничего в них не понимаю. Сейчас попробую. Только можно мне еще воды? Пожалуйста.
Чавк резко заволновался:
