В этот момент Шана попыталась убежать, проскользнув между Рови и Мире. Но она недооценила длину лап Рови. Когда она пробегала мимо, дракон выбросил переднюю лапу и ухитрился схватить ее когтями за тунику. Драконья чешуя туники была достаточно прочной, чтобы защитить Шану от царапин, но все-таки Рови ее поймал.
В следующее мгновение Шана обнаружила, что висит в воздухе. Рови хохотал и дразнил Кемана, раскачивая Шану у него перед носом. Девочка завизжала и забилась, пытаясь вырваться, но безуспешно. Ее сердце бешено колотилось от ярости и страха, внутренности словно завязали узлом, а край туники сдавил горло. Шана чувствовала, что ее затылка касается коготь — тот самый, который держал ее за ворот, и с каждым мгновением шкура, из которой была пошита туника, все сильнее врезалась в горло. Шана попыталась было немного оттянуть край ворота, но туника перекрутилась, и руки девочки оказались скручены над головой.
— Сейчас же поставь ее! — донесся до Шаны бешеный крик Кемана. Туника сжалась еще немного, и девочка почувствовала удушье. Все это уже выходило за пределы обычной детской стычки. Шана исхитрилась краем глаза взглянуть на морду Рови. Молодой дракон знал, что Шана задыхается, что он причинил ей боль — знал и наслаждался этим.
Внезапно Шану захлестнула волна неудержимого ужаса.
Девочка попыталась закричать, но не смогла. У нее перед глазами заплясали искорки, а потом зрение начала затягивать серая пелена.
«Кеман, я задыхаюсь! — отчаянно позвала она. — Кеман, помоги!»
Серая пелена становилась все плотнее. Легкие, казалось, вот-вот разорвутся. Откуда-то еще доносились проблески света, крик, и металось размытое сине-зеленое пятно…
А потом ее резко отшвырнули в сторону, и девочка поле тела через высохшее русло ручья. Шана пригнула голову и попыталась свернуться в клубок, но она была совершенно уверена, что при приземлении свернет себе шею. К счастью, она приземлилась прямиком на Мире. У маленькой драконицы от удара вырвалось удивленное уханье — Шана упала ей на спину, прямо на сложенные крылья.
Шана затрясла головой, пытаясь прийти в себя. Потом она услышала, как Мире пораженно ахнула. Еще она увидела, что Кеман стоит над телом Рови, а тот валяется на земле и судорожно подергивается. И тут всех их накрыла тень драконьих крыльев. Крыльев взрослого дракона.
Шана решила, что лучше всего ей будет спрятаться. Она отползла в скалы, забилась между двумя большими камнями и принялась наблюдать.
Никто из взрослых, кроме приемной мамы, не станет прислушиваться к ее словам. Шана была совершенно уверена, что ее присутствие только создаст для Кемана лишние неприятности.
Но все-таки, когда взрослые окружили подростков и принялись распекать Кемана как главного злодея, Шана втянула голову в ноющие плечи — ей было стыдно, что она бросила названого брата. Девочка мгновенно поняла, что произошло: Кеман был не в состоянии драться против более крупного противника и потому «обманул» его. Он раскинул крылья и обрушил на Рови магический удар — настоящий, полновесный удар, а не те толчки, которыми обменивались при драках драконята.
Если бы Рови был старше, он сумел бы справиться с этим нападением; но он корпел над своими уроками вдвое меньше Кемана и потому свалился без сознания.
«И поделом ему!» — возмущенно подумала Шана.
Мать Рови была вне себя от ярости, и она одной из первых подоспела к месту происшествия. Алара — одной из последних.
Шана тем временем оставалась в своем укрытии, надеясь на лучшее.
Мать Рови, Лори, подхватила оглушенного сына и хлопотала над ним, пока не убедилась, что Рови приходит в себя. Алара тем временем помалкивала. Но когда Лори вскинула лапу, намереваясь ударить Кемана, Алара вмешалась.
— Прекрати, Лори, — спокойно сказала она. — Если Кеман и заслуживает наказания, наказывать его имею право только я, а отнюдь не ты. И вообще, давайте сначала послушаем, что он скажет.
— Что он скажет? Да твой драгоценный выродок ударил моего ребенка магией! — завизжала Лори. — Он мог…
— Лори, Ровилерн — хвастун и задира, — произнес один из собравшихся — Ларанель, отец Ориеаны. Его ребенок тоже не раз пострадал от Ровилерна. Он не выказывал ни малейшего сочувствия к Рови, и Алара поняла, что у нее есть по крайней мере один сторонник. А может, и больше. Драконица быстро огляделась вокруг и обнаружила, что из шести присутствующих взрослых драконов трое явно должны были знать, что представляет собой Рови, — от собственных детей.
Ларанель оттеснил Лори в сторону и наклонился так, чтобы его голова оказалась на одном уровне с мордой Кемана, — Алара воспользовалась этим моментом, чтобы заняться вторым своим ребенком, хныкающей Мире.
— Ну ладно, сынок, — обратился Ларанель к Кеману. Вид у подростка был одновременно и испуганным, и вызывающим. — Так что же здесь произошло?
— Мы с Мире… — Кеман взглянул на мать и немного опустил гребень, — ну, мы с ней подрались. Я.., ну, в общем, подрались. Наверное, это отчасти моя вина — я не хотел с ней играть. Потом в это вмешался Рови, и он.., он…
— Что он сделал?
Кеман окончательно прижал уши и гребень.
— Он.., ну.., отнял у меня одну штуку. Я попытался отобрать это. А он попытался ее.., ну, сломать.
Алара заметила нерешительность, сквозящую в голосе ее обычно прямого и честного сына, сопоставила это с отсутствием Шаны и быстро пришла к определенным выводам.
Рови задирал Кемана и использовал для этого Шану. И, вполне возможно, причинил ей какой-то вред. Но если Кеман заговорит о Шане, он не встретит сочувствия со стороны окружающих…
Алара затаила дыхание. Она очень надеялась, что у Кемана хватит сообразительности догадаться об этом.
— Кеман, это еще не повод бить другого дракона магией, — строго сказал Ларанель. — Даже если он больше тебя. Ты мог причинить ему серьезный вред.
— Ох, да оставь ты мальчишку в покое, — донесся со стороны русла высокий и чистый голос Иридирины, исполненный отвращения. — Насколько я могу судить, этот случай просто был последней каплей. Кеман был по горло сыт выходками Рови, и в него больше не полезло. Я правильно говорю, малыш?
Кеман кивнул и втянул голову в плечи.
— Ну что ж. Лори, если тебя интересует мое мнение… — произнесла Иридирина.
— Не интересует! — огрызнулась разъяренная мать. Но Ири продолжала, не обратив внимания на эту реплику:
— Я думаю, что твое отродье давно напрашивалось на такую взбучку. Надеюсь, этот урок пойдет ему на пользу, — хотя лично я в этом сомневаюсь. Но все-таки… Кеман, ты поступил очень скверно — ты ведь и сам это понимаешь, не так ли? Так можно обращаться только с врагами. Ты никогда — слышишь, никогда! — не должен применять магию против других драконов.
— Да, госпожа, — угрюмо пробурчал Кеман.
