Нет… вкладывать кого-либо, это не по мне. Да и не поможет. Если такого уродца держат на службе, значит, это кому-нибудь нужно. А вот что не нужно конкретно мне, так это наживать врагов из числа моих дорогих сослуживцев. Себе дороже!
Итак, еду в седьмой дом. Попрощался с благостными, довольными мегерами и ушел, провожаемый их добрыми взглядами. (Чуть не ручкой помахали! Если чего-то и должен уметь участковый, так это налаживать контакт с людьми на участке!)
Вообще-то, можно и пешком дойти – вон он, седьмой дом-то, наискосок через дорогу. Но я поехал на машине. Глупо стаптывать ботинки, когда у тебя есть тачанка! Я скоро и в сортир буду ездить на машине, вот же избаловался!
Седьмой дом был хрущевкой – серой, скучной, кирпичной хрущевкой, возле стены которой отгородили что-то вроде клумбы и посадили цветы. Наверное, георгины, мощные побеги которых уже пробили землю и рвутся к небу, сияя свежей изумрудной весной. Почему георгины? Они многолетние, вот и сажают их везде, где не лень. Потом будут поливать, высунув из окна кончик пластикового шланга, соединенного с кухонным смесителем. Будут жужжать шмели, порхать бабочки, а на раскаленном асфальте быстро высыхать лужицы воды, добавляя к жаре ощущение повышенной влажности и запах мокрого асфальта.
Эх, скорей бы лето! Жара, конечно, но можно сходить и на пляж! А там, в кустиках, зажать продавщицу Наденьку, и… «Лето, ах, лето, лето звездное, будь со мной!»
Лето еще не началось, а к Наденьке надо сходить. Теперь чего уж… теперь все равно! Семушкин знает, Татаринов – тоже. Просчитали, гады!
У подъездов не сидело ни одной бабки-гэбистки. Спросить, где живет уголовник с погонялом Егор, не у кого. Только по квартирам идти – дело нудное, неблагодарное и в наше время даже опасное.
Через месяц после того, как я оказался в уголовном розыске, Семушкин послал меня сделать поквартирный обход, справедливо не доверяя местному участковому, заявившему, что обход сделал и что никто ему ни в чем не признался. Ни хрена он ничего не сделал, чертов врун (как Самойлов) зашел в пару квартир, составил рапорт, да и скинул проблему со своей толстой, багровой от давления и пьянки шеи. На нас скинул – это уж само собой.
Впрочем, и его можно понять. От поквартирного обхода «палок» у него по работе не прибавится. Он другие «палки» реализует – протоколы по мелким хулиганам, по «пьянке», по мусору и помойкам. Зачем ему делать показатели городским операм? Плевать он на них хотел с высокой вышки!
Ну и вот – пошел я опрашивать соседей, не видел ли кто-то, как мужика под окном били по башке то ли монтировкой, то ли арматурой. И надо же было так случиться, что, когда я сидел на кухне с опрашиваемой дамой (довольно-таки молодой, симпатичной и явно слабой на передок. Глазками так и стреляла!), пришел ее муж, находящийся в средней степени опьянения и в связи с этим очень желающий покарать любовника своей неверной супруги. Он ее давно подозревал в неверности и только поймать гадов на горяченьком никак до сих пор не мог. И то, что мы сидели на кухне, были полностью одеты, передо мной лежал лист бумаги – его никак вообще не смутило. Умеют же развратники запутывать следы! «Ах, ты еще и с «мусором» связалась, шлюха!»
Что интересно, начал он не с меня. Вначале получила благоверная – великолепным прямым справа прямо под ее голубой, затянутый поволокой желания глаз. Желание сразу исчезло, оставив после себя великолепный фингал.
И только после того, как уложил жену, ревнивец добрался до меня. С предсказуемым, очень печальным для себя и для обстановки кухни результатом.
Что характерно, писали на меня жалобу оба супруга. Типа это я набросился на хозяина квартиры и нанес ему телесные повреждения, от которых он потерпел физические и моральные страдания, едва не приведшие к его безвременной гибели. О своем фингале поганка ни слова не сказала. Как и о том, что вышла ко мне в коротком халатике, полурасстегнутом на торчащей вперед упругой груди.
Меня к Татаринову вызывали, проверяющий из прокуратуры приходил. Слава богу, прокурор мужик попался адекватный, опытный, быстро разобрался. А на подлецов выписали протокол по мелкому хулиганству. Можно было бы и уголовное дело возбудить – за нападение на сотрудника при исполнении. Но… дело это точно перспективы в суде не имеет. Напал-то он на не представившегося ему сотрудника! Вот если бы я не по гражданке был, а в форме… но и тогда – вилами по воде писано. Административка максимум.
Впрочем, я и настаивать не хотел. Хотя бы не убил его и не поломал, а ведь мог. Тогда бы точно не отписался.
В общем, когда ты бродишь по квартирам в гражданской одежде, тебя могут поджидать неожиданности и неприятности. Но при этом ничего не остается, кроме как ходить и спрашивать. Как и Свидетелей Иеговы – опера ноги кормят. Только подход к делу у нас с ними разный. Они начинают: «Я хочу вам рассказать о боге!», а опер с ходу: «Что вы можете рассказать о боге?» Отличается подход, как плюс и минус.
Нору Егора я вычислил после того, как прошел три первых подъезда снизу доверху и сверху донизу. Три квартиры на этаже, на пять этажей – люди только в трех квартирах. День-деньской, работают все! А попробуй прийти вечером, когда все собираются у зловредного ящика, чтобы посмотреть отвратительный сопливо-сахарный сериал, – скажут, что милиция жить не дает! Мол, ломится в квартиру ночь-заполночь!
Егор жил в сорок седьмой квартире, в четвертом подъезде, на первом этаже. Это мне сообщила опять же бабулька, или, скорее, – пожилая женщина, полушепотом рассказавшая, что Егор вернулся года три назад и как был сволочью, так ей и остался. Когда-то он тиранил детей, теперь тиранит взрослых, а суть осталась прежней – бандитская рожа, век бы ему свободы не видать!
Судя по всему, Егор сейчас подвизался в какой-то из ОПГ, что совершенно неудивительно и немудрено – ну чем же еще заниматься уголовнику, севшему за разбой и убийство? Книги писать? Теорему Ферма разбирать?
Первый и, наверное, главный способ поимки уголовников – это вычислить его родню и тех, кто с ним когда-то тянул срок. Прошелся по адресам – или нашел преступника, или нашел тех, кто может его сдать. И тут уже дело техники – как ты сумеешь раскрутить дельного свидетеля.
Я не обольщался, вряд ли Егор сейчас у себя дома. Как, впрочем, и убийца жены. Скорее всего, где-то сейчас ползают, выполняют приказы непосредственного командира, ларек громят, деньги собирают, ну и все такое прочее. То, что должен делать «правильный пацан». Однако попробовать все-таки стоило: а вдруг?
Обитая дерматином дверь, ничего особенного в ней нет. Звонка тоже нет – вместо него только круглое темное пятно, доказывающее тот факт, что звонок здесь некогда стоял. И почему это шпана так не любит звонки? Возможно, это напоминает им зону? Или тюрьму? То-то у них говорят: «Оттянул срок от звонка до звонка!» Возможно, поэтому они уничтожают все звонки на своих хавирах? Загадка! Куда там Марсу с его: «Есть ли жизнь на Марсе…»
Пришлось стучать, и даже кулаком. Само собой, никто мне не откликнулся, не открыл. Придется ждать вечера, и только тогда… К тому же в темноте видно, есть кто-то в квартире или нет. Толку, если я сейчас эту хлипкую дверь возьму да и высажу! Ну – высадил, и что? Нож – орудие убийства найду? Преступник, скорее всего, его давно выбросил! И тогда получится, что я незаконно проник в чужое жилище – совершенно ни к чему, глупо, тупо, достойно осла и заслуживаю справедливой кары по всей строгости революционного закона. И опустится на мою шею сверкающий меч революции, блеснув в вышине красным лучом. В общем, нахрен-нахрен. Мне и без того теперь забот хватает.
