Верзила сердито произнес высоким голосом:
– Дело не в удаче, а в мозгах. Я решил, что больше всего им нужно прямое тепло. Это их любимый вид энергии. И я дал его им.
Доктор Певерейл после этого ушел, но Кук остался, он говорил об этих существах, шагая взад и вперед и дрожа от возбуждения.
– Только представить себе! Старые рассказы о смерти шахтеров были правдивы. На самом деле! Только подумать! Скальные щупальца, которые впитывают тепло, как губка, отнимают энергию у всего, с чем вступают в контакт. Вы уверены в своих описаниях, Верзила?
– Конечно, уверен. Когда поймаете одно, увидите сами.
– Какое открытие!
– А почему их не открыли раньше? – спросил Верзила.
– Судя по вашему рассказу, они сливаются с окружающей средой. Защитная мимикрия. И нападают только на одиночек. Может быть, – Кук заговорил быстрее, более оживленно, сплетая и расплетая длинные пальцы, – у них какой-то инстинкт, какой-то зачаточный разум, который заставляет их прятаться, не показываться на глаза. Они знают, что единственное их спасение в скрытности, поэтому нападают только на одиночек. Но более тридцати лет ни один человек не появлялся в шахтах. Бесценные источники необычного тепла исчезли, но существа ни разу не поддались искушению вторгнуться в сам Купол. Однако когда люди снова появились в шахтах, такое искушение для них оказалось слишком сильно, и одно из существ напало, хотя перед ним были два человека, а не один. Для них это оказалось роковым. Их открыли.
– А почему они не идут на солнечную сторону, если им нужна энергия и они настолько разумны? – спросил Верзила.
– Может быть, там слишком жарко, – сразу ответил Кук.
– Они схватили бластер. Он раскалился докрасна.
– На солнечной стороне слишком много жесткой радиации. Они могут быть не приспособлены к ней. А может, другой вид таких существ есть на солнечной стороне. Откуда нам знать? Может, существа с темной стороны живут на радиоактивных рудах и свете короны.
Верзила пожал плечами. Ему эти рассуждения казались бесполезными.
Но ход мыслей Кука тоже изменился. Он задумчиво взглянул на Верзилу, ритмично потирая пальцем подбородок.
– Итак, вы спасли Зертейлу жизнь.
– Да.
– Может, это и хорошо. Если бы Зертейл погиб, обвинили бы вас. Сенатор Свенсон сделал бы жизнь трудной для вас, для Старра и для всего Совета. Как бы вы ни объясняли, вы были там, когда умер Зертейл, и сенатору этого достаточно.
– Послушайте, – сказал Верзила, беспокойно ерзая. – Когда я смогу увидеть Зертейла?
– Когда разрешит доктор Гардома.
– Позвоните ему и скажите, что я хочу сейчас.
Кук продолжал задумчиво смотреть на маленького марсианина.
– Что вы задумали?
И поскольку Верзиле необходимо было подготовить установку искусственного тяготения, он поделился частью своих планов с Куком.
Доктор Гардома открыл дверь и кивком разрешил Верзиле войти.
– Можете говорить с ним, Верзила, – прошептал он. – Мне он не нужен.
Он вышел, и Верзила и Зертейл снова оказались одни.
Там, где на его лице не было щетины, Джонатан Зертейл казался чуть бледнее обычного, но это было единственным последствием происшествия. Он оскалил зубы в свирепой улыбке.
– Я цел, если это вас интересует.
– Да, я пришел в этом убедиться. И задать один вопрос. Вы все еще верите в эту чушь насчет Старра и сирианского лагеря в шахтах?
– Я намерен доказать это.
– Послушайте, вы, подонок, вы знаете, что это ложь, и вы намерены подделать доказательства. Подделать! Конечно, я не жду, что вы встанете на колени и поблагодарите меня за то, что я спас вам жизнь…
– Минутку! – Лицо Зертейла начало медленно багроветь. – Я помню только, что эта штука застала меня врасплох. И все. Я ведь не знаю, что произошло. Все остальное – только ваши слова.
Верзила завопил в гневе:
– Кусок космической пыли, да ты кричал «На помощь!».
– А где ваши свидетели? Я ничего подобного не помню.
– А как же, полагаешь, ты выбрался?
– Я ничего не полагаю. Возможно, эта штука сама уползла. А возможно, вообще ничего не было. Может, в меня попал осколок камня, и я лишился сознания. Если вы думаете, что я стану рыдать у вас на плече и отстану от вашего друга-взяточника, вы будете разочарованы. Если вам больше нечего сказать, до свидания.
Верзила сказал:
– Ты кое-что забыл. Ты пытался убить меня.
– А где свидетели? Ну, если ты теперь не уйдешь, я тебя вышвырну, червяк!
Верзила героическими усилиями сохранял спокойствие.
– Давай договоримся, Зертейл. Ты все время мне угрожаешь, потому что на полдюйма выше меня и на полфунта тяжелее, но как только я занялся тобой, ты струсил.
– У тебя был силовой нож, а я безоружен. Не забывай.
– Я говорю, ты трус. Встретимся снова. Без оружия. Или ты слишком слаб?
– Слишком слаб для тебя? Да я и после двух лет в больнице не буду слаб для тебя.
– Тогда встретимся. При свидетелях. Место есть в помещении энергетической установки. Я договорился с Хэнли Куком.
– Кук тебя, должно быть, ненавидит. А как насчет Певерейла?
– Его никто не спрашивает. И Кук меня не ненавидит.
– Но он хочет, чтобы тебя убили. Пожалуй, я не согласен. Чего ради мне драться с полупинтой кожи и ветра?
– Трус!
– Я сказал: чего ради? Ты сказал – договоримся?
– Да. Если побеждаешь ты, я ни слова не говорю о том, что произошло в шахтах, – что на самом деле произошло. Я побеждаю – ты отвязываешься от Совета.
– Ну и что? Чего мне беспокоиться из-за твоих слов?
– Ты боишься проиграть?
– Великий Космос! – Этого восклицания было достаточно.
Верзила сказал:
– Ну как, договорились?
– Ты меня дураком считаешь? Если я буду драться с тобой при свидетелях, меня обвинят в убийстве. Если я притронусь к тебе пальцем, могу раздавить. Найди другой способ самоубийства.
– Хорошо. Насколько ты меня тяжелее?
– На сто фунтов, – ответил Зертейл презрительно.
– Сто фунтов жира, – запищал Верзила, его лицо гнома яростно сморщилось. – Вот что я тебе скажу. Будем драться при меркурианской силе тяжести. Твое преимущество будет всего в сорок фунтов. А преимущество в инерции ты сохранишь. Справедливо?
Зертейл сказал:
– Великий Космос, да мне хочется разок тебя придавить, просто чтобы размазать твой большой рот по маленькому лицу.
