– Нет, секса у меня ни с кем не было. Я не мог… вернее, не хотел…
Расставание с Леа причинило ему столько боли, что он всячески избегал новых отношений.
– Прости, что разбила тебе сердце, – прошептала Леа. – Тогда мне казалось, что я поступаю правильно.
Трэвис поцеловал Леа в лоб.
– Ни к чему об этом говорить. Ты вчера верно сказала: прошлое изменить нельзя.
– А будущее? В пещере я говорила, что не строила планов, а теперь только об этом и думаю. Что будем делать, когда выберемся из леса? Я – преступница в розыске, ты – агент ФБР.
– Ты знала, что группу Дуэйна разыскивают? – спросил Трэвис.
– Дуэйн показывал на компьютере список лиц, находящихся в розыске. Я тоже была в первой десятке. Дуэйн, кажется, был рад, что сумел привлечь к себе столько внимания. А я пришла в ужас. Понимаю, зачем он мне это показывал. Давал понять, что мы повязаны, и идти мне некуда. Убедил меня, что стоит мне с ним порвать – и я сразу окажусь за решеткой. Это еще в лучшем случае. А в худшем – меня могут приговорить к смертной казни за терроризм. – Леа поежилась. – Оставалось радоваться, что родители до этого не дожили: одна дочь убита, вторая преступница. – Тут Леа посмотрела Трэвису в глаза и грустно призналась: – Много раз гадала, что ты теперь обо мне думаешь. Дело твоей жизни – защищать правосудие. Получалось, что я предала тебя не один раз, а дважды.
Трэвис действительно ощутил себя преданным, когда узнал, что Леа состоит в банде Брэсвуда. В тот день он заперся в кабинете и сделал вид, что поглощен работой. Но на самом деле он смотрел на фотографию Леа. Это был снимок с ее пропуска, когда Леа еще работала секретарем в сенате. Она смотрела прямо в камеру, губы едва заметно улыбались, будто Леа с трудом удерживалась, чтобы не рассмеяться.
– Кажется, это твоя невеста? – спросил Люк вечером, когда они вместе шли с работы. Впрочем, друг уже знал ответ на этот вопрос. Как и Трэвис, Люк обладал идеальной памятью на лица и никогда не забывал человека, которого видел хоть раз. Трэвис понимал, что Люк просто дает ему возможность выговориться. Но Трэвису не хотелось обсуждать эту тему даже с лучшим другом.
– Нет, это не Леа, – ответил он. – Просто та женщина очень на нее похожа.
Некоторое время Люк молча смотрел на него, затем кивнул:
– Ладно, понял. Если кто-нибудь будет интересоваться, так и скажу.
– Значит, тебе придется меня арестовать? – спросила Леа и попыталась улыбнуться. – Впрочем, когда ты вытащил меня из машины, первым делом объявил, что я арестована.
– Не собираюсь тебя арестовывать, – ответил Трэвис.
– Я не стану тебя винить, – пожала плечами Леа. – В конце концов, это твоя работа.
– Да, но теперь всплыли обстоятельства, о которых ФБР раньше не было известно. Ты была не соучастницей, а заложницей, и это легко доказать. Тебе не будет предъявлено никаких обвинений.
– Хорошо бы, но, даже если меня и впрямь официально признают невиновной, останутся люди, которые будут считать меня преступницей, террористкой. Мое имя будет прочно ассоциироваться с группировкой Брэсвуда. Поэтому лучше тебе держаться от меня подальше, а иначе загубишь карьеру.
Трэвису хотелось возразить, но он понимал, что Леа права. Встречаться с женщиной, которую разыскивают по всей стране, для него означает надолго забыть о повышении или даже распрощаться со службой. В том, что Леа не преступница, он был абсолютно уверен. А еще был уверен в том, что волноваться по поводу влияния их отношений на его карьеру преждевременно. Сначала надо добраться до станции, а там будет видно.
– Давай решать проблемы по порядку. Сначала надо совершить опасный переход через лес. Выйдем через час, когда рассветет. Ну а пока слишком темно, давай проведем время более приятным способом.
Трэвис прижался к Леа так, чтобы она ощутила его возбуждение. Выражение лица у нее сразу изменилось.
– Хорошая идея, – пробормотала она, обнимая Трэвиса и притягивая его к себе.
Он целовал ее медленно, не спеша, смакуя процесс и наслаждаясь им. Его руки с наслаждением ласкали все ее тело. Но тут он замер, и с губ его сорвался стон.
– Что такое? – встревожилась Леа.
– Презерватив в рюкзаке был только один, и вчера мы его использовали.
Леа облегченно вздохнула:
– Ну, это не проблема. Некоторое время назад я установила себе гормональный противозачаточный имплант. Очень удобно – можно не беспокоиться, что забыла принять таблетку.
– Отлично. – Трэвис погладил Леа по плечу и смущенно прибавил: – После тебя у меня никого не было – значит, я точно здоров. А ты?..
Леа была с Дуэйном. Трэвису не хотелось об этом думать, но и просто отмахнуться от этой мысли он тоже не мог. Призрак этого негодяя не оставлял его в покое и становился между ним и Леа.
Нервно закусив губу, она опустила голову. Щеки залил яркий румянец стыда.
– Дуэйн всегда пользовался презервативами, – тихо ответила она. – Он очень аккуратен, даже брезглив. Если ты не хочешь… я пойму.
Трэвис услышал боль в ее голосе и прижал Леа к себе.
– Я хочу тебя, – произнес он и поцеловал ее в губы. – И всегда хотел.
Леа снова посмотрела ему в глаза и робко улыбнулась.
Они с Леа занимались любовью много раз – и дома друг у друга, и в номерах отелей, но такого, как здесь, в этом кое-как устроенном лесном шалаше посреди леса, у них не было никогда.
Потом они дремали, пока не начало светать. В их убежище сквозь сосновые ветви проникли первые лучи рассвета. Больше тянуть было нельзя. Трэвис сел и объявил:
– Пора идти дальше.
Стоило им вылезти из шалаша, как оба поежились на утреннем холоде. Леа выудила из рюкзака последний протеиновый батончик.
– Завтрак! – объявила она с таким торжественным видом, будто отыскала золотой слиток.
– Ты ешь, а я не буду, – ответил Трэвис, стараясь игнорировать голодные боли в животе.
– Хватит разыгрывать благородство, – отмахнулась Леа и, разломив батончик на две половинки, вручила одну Трэвису. – По справедливости следовало бы отдать весь батончик тебе. Если в пути ослабею и не сумею больше сделать ни шагу, ты сможешь меня нести. А если в голодный обморок бухнешься ты, я тебе ничем помочь не сумею.
– С чего ты взяла, будто я стану тебя тащить? – шутливо осведомился Трэвис, жуя батончик.
– Конечно, станешь. Ты ведь у нас настоящий рыцарь.
Трэвис лишь фыркнул и потянулся за рюкзаком.
– А может, ты просто не все обо мне знаешь, – поддразнил он.
– Ну что ж, тогда тебя заставят мне помочь не возвышенные, а низменные мотивы, – многозначительно промурлыкала Леа.
Трэвис достал из рюкзака компас. Леа задумчиво произнесла:
