Увидев Татьяну, кто-то сделал музыку тише.
Жан-Пьер поднялся ей навстречу, прочие поздоровались, не отрываясь от своего занятия. А именно – разрисовывания этикеток.
Она вопросительно посмотрела на Жан-Пьера, в деталях припомнив свои яркие сны о нем. Сны, в которых он медленно снимал с нее одежду, дразня своими прикосновениями, и целовал каждый дюйм ее тела…
– Спасибо, что пришла. – Если он и заметил что-то странное в ее поведении, то не подал виду. Взяв Татьяну под руку, он повел ее к остальным. Татьяне стало горячо там, где он держал ее. – Некоторые из свадебных планов Жерве с Эрикой чуть не сорвались вчера вечером, и мы помогаем им здесь, потому что медиацентр – самая безопасная комната в доме. Кто-то из их штата, похоже, нарушил договор о неразглашении.
Татьяна замерла. Ее отец только что предлагал ей предать эту семью, но она знала, что он никогда не станет мстить, если в деле замешана его дочь. Он, конечно, отъявленный эгоист, но по-своему любит ее.
Эрика оборвала песню и вмешалась в диалог:
– Мы не уверены насчет утечки.
Фиона тем временем продолжала петь и водить кистью, сидя между ног Анри. Тот, в свою очередь, привалился к креслу и использовал ее спину в качестве столика для рисования. Он был так сконцентрирован на проекте, что даже высунул язык от напряжения. Похоже, эта парочка просто не могла оторваться друг от друга, и это много говорило об их браке, ведь они не вчера поженились.
– Это может быть совпадением, – поддержал Эрику Жерве, подняв взгляд на Татьяну. Сам он клеил уже готовые и высушенные ярлыки на бутылки.
Татьяна поняла, что это свадебные сувениры для гостей.
– Девушка-организатор заболела после проведения торжества в Сингапуре. – Эрика выпрямилась и потянулась, ее длинные светлые волосы чуть-чуть не достали до пола.
Жерве потер ей спину, а Жан-Пьер тем временем освободил место на полу для Татьяны. Устроиться оказалось не так просто, ведь на Татьяне было платье мини, но Аделаида быстро сообразила, в чем дело, и подала ей гигантскую подушку.
– Положи на колени, – прошептала она, склонившись к ней.
Татьяна с благодарностью накрыла свои длинные ноги.
– Организатор приобрела для нас вино, и надо сказать, ей пришлось сильно постараться, хотя мы заказывали его специально у дяди Жерве, Мишеля, у него свои виноградники на западном побережье. – Эрика говорила с приятным акцентом, похожим на шведский. Ее крошечная островная страна притаилась где-то у берегов Финляндии. – Видимо, еще одна ветвь семьи, о которой я не знала.
Она многозначительно посмотрела на Жерве, приподняв одну бровь.
– Я не в курсе, где вы раздобыли это вино, но стресс от него мы получили немалый, о чем я сильно сожалею. – Он так нежно разговаривал со своей беременной женой, что Татьяне даже стало завидно.
Она посмотрела на Жан-Пьера с мыслью, где он провел ночь. Он выглядел еще более уставшим, чем она сама, небритый, под глазами темные круги.
– Все в порядке. У нас тоже большая семья. При таком количестве родственников ссоры неизбежны. – Эрика погладила Жерве по щеке.
Знают ли эти женщины, как сильно им повезло найти любовь, не только отвечающую их физическим потребностям, но и наполняющую сердца теплом? Татьяна едва дышала среди всей этой романтики. Ей следовало подумать о своих отношениях до того, как рожать ребенка.
– Выходит, ваш организатор приобрел бутылки, но без этикеток? – спросила Татьяна. Ей нужно было срочно чем-то занять расшалившийся разум, пока он не довел ее до отчаяния.
– Организатор непременно помогла бы мне с этикетками. В этом ей нет равных, и она специально освободила два дня, чтобы лично их раскрасить, поскольку заказ задержался в пути, а раскрыть посторонним детали нашего торжества мы не можем.
– Но она заболела. – Татьяна начала понимать, что случилось.
– Мы постарались привлечь к подготовке свадьбы как можно меньше посторонних людей, иначе пресса может что-нибудь пронюхать о наших планах, – продолжила Эрика. – А на ярлыках стоят наши имена и дата церемонии, так что местному художнику я заказ передать не могу, иначе нам придется произносить клятву верности под гул вертолетов над головой. – Она еще раз потянулась и снова принялась рисовать ромашку. – А я этого не хочу.
Жан-Пьер передал Татьяне список гостей.
– Все остальные вписывают стандартную информацию, – пояснил он, показывая ей несколько шаблонов. – Идея заключается в том, чтобы сделать каждую этикетку уникальной, так что можешь воспользоваться своим воображением.
Татьяна расчувствовалась, глядя, как эти мужчины – двое из них звезды НФЛ, еще двое руководят «Ураганами» – с головой ушли в подготовку памятных подарков. Разве можно остаться равнодушной, когда такие целеустремленные и склонные к соперничеству братья собрались все вместе, чтобы устроить для беременной принцессы самый счастливый день в ее жизни?
Без всякого сомнения, ей бы очень хотелось войти в эту дружную семью до рождения сына. Сезар заслуживал того, чтобы прийти в этот мир в окружении любви и заботы многочисленной родни, а не на уединенном острове в Карибском море, где его ждала только мать.
Она осмотрелась вокруг, разглядывая работу каждого из Рейно. На этикетках Жан-Пьера красовались аккуратные черные линии, что не удивительно: он всегда отличался особой скрупулезностью, даже на футбольном поле, где методично разбивал защиту противника. Анри выбрал яркие цвета и больше фантазировал, так же как и в игре, когда длинные рискованные подачи временами приводили команду к победе, временами к поражению. Дэмпси создавал геометрические узоры по установленным образцам, но наполняя их неожиданными оттенками – явно проявление воспитания, при котором ему приходилось самому придумывать себе правила, так как биологическая мать-наркоманка не заботилась ни о его безопасности, ни о границах поведения. Что касается Жерве, старшего из братьев, он был самым суровым и серьезным из всех, но при этом его работы оказались уникальными, а изображенное на одной из этикеток звездное небо намекало на несомненный художественный дар создателя.
Жан-Пьер придвинул к Татьяне несколько баночек с красками, остальные вернулись к своим занятиям и разговорам. Кто-то вновь включил музыку на полную мощность, и несколько человек принялись подпевать музыкантам. Аделаида, сидевшая рядом с Татьяной, встала и пошла к холодильнику за водой, оставив Татьяну и Жан-Пьера в относительном уединении.
– Прости за вчерашний вечер. Жаль, что у меня не хватило духа обсудить все с тобой вчера, но я думаю, мы можем наверстать упущенное сегодня.
Она удивленно посмотрела на него и взяла первую этикетку. Что бы ей такого изобразить? Что ее рисунки и узоры расскажут о ней самой? Татьяна окунула кисточку в ярко-оранжевую краску.
– Непременно наверстаем. – Она понимала, что он хочет только добра для Сезара. В этом у нее не было сомнений. Любовь Жан-Пьера к сыну была видна невооруженным взглядом, просматривалась в каждом его жесте, в каждом нежном прикосновении к малышу. Неужели она могла сомневаться в нем во время беременности? Теперь ей и самой это казалось невероятным. Ладно, у нее вся жизнь впереди. – Звонил отец, предупредил меня насчет повышенного интереса прессы к делу Карутерса. Я не знала, что все настолько серьезно, и мне бы очень хотелось отвлечь внимание репортеров от этого вопроса. Надо подумать, как это можно сделать.
