Проследив за ее взглядом, Татьяна увидела себя на гигантском табло над футбольным полем. Она попыталась улыбнуться, поскольку фанаты дружно подбадривали ее, несмотря на то что она была в майке «Гладиаторов», но на экране ее улыбка больше смахивала на гримасу.
Электронный экран переключился на основные моменты игры, вместе с ним и болельщики. Татьяна бросила взгляд на поле. Практически все игроки исчезли, черлидеры заняли свои позиции. Татьяна автоматически нашла глазами Жан-Пьера. Казалось, тот не торопится в раздевалку. Он стоял и внимательно осматривал трибуны, прикрыв глаза козырьком ладони, – сегодня раздвижной купол был открыт, и солнце сияло вовсю.
Находящиеся рядом фанаты показывали ему на другую сторону поля.
Туда, где сидела она.
Ее отец будет в ярости, если его квотербек срочно не появится на совещании. Во время перерыва команда обсуждала дальнейшие планы игры, в которой Жан-Пьеру предстояло играть ведущую роль. Но фанаты уже начали заходиться криком, глядя на то, как он бежит вдоль высокой стены трибун.
В ее направлении.
– Татьяна! – Он поднял руку и помахал ей.
Потный, со шлемом в руке и с испачканной щекой, словно кто-то прошелся по нему прямо в бутсах. Его темные глаза смотрели прямо на нее; он даже не замечал фанатов, впавших в настоящие безумие от того, что видят его так близко. И не важно, что он играл на стороне противника. Он был Рейно. Один из элиты.
И смотрел он только на нее.
Она встала и перегнулась через перила, нимало не волнуясь о том, что весь сектор А-101 следит за каждым их жестом.
– Привет, – недоуменно поздоровалась она. Жан-Пьер никогда не был способен на импульсивные поступки. Это больше похоже на Анри, любителя славы. – Что ты делаешь?
Он подпрыгнул и ухватился за металлический рейлинг перед ней. – Фанаты взвыли, окружив Татьяну плотным кольцом. Она не заметила, как половина секции А-101 покинула свои места, чтобы быть поближе к месту действия. Жан-Пьер подтянулся, фанаты протянули ему свои руки, предлагая поднять его на трибуны.
Татьяна до смерти перепугалась, как бы чего не вышло, но Жан-Пьер отказался от помощи, улыбнувшись им своей фирменной обезоруживающей улыбкой Рейно, против которой никто не мог устоять.
– Спасибо, ребята! – крикнул он. – Но я просто пришел полюбоваться на прекрасную леди.
Болельщицы тут же попадали в обморок. Татьяна могла поклясться, что услышала коллективный вздох.
– Жан-Пьер? – Она задалась вопросом, не рекламный ли это трюк, однако такие вещи были нехарактерны для него. – Что происходит?
– Я тебя люблю. – Он изо всех сил пытался удержаться на высокой решетке, напрягая каждый мускул. – Я должен был сказать тебе это лично, а не в сообщении. Но я больше не мог ждать.
Когда-то в детстве она упала с качелей, вот и теперь почувствовала себя точно так же. Словно из нее вышибли весь воздух. Словно не могла сообразить, кто она и где находится.
– Я не понимаю.
– Твой отец с минуты на минуту начнет беситься. – Жан-Пьер посмотрел в сторону прохода к командной раздевалке. – Мне пора идти. Но не уходи после игры, хорошо? Я хочу поговорить с тобой по-настоящему. Я просто… – Он покачал головой. – Черт, Татьяна. Я не жду ничего от тебя. Я просто хочу, чтобы ты меня выслушала.
Не успела она найтись с ответом, как он звонко поцеловал ее в щеку и исчез из вида. Как только он коснулся земли, толпа начала неистовствовать.
Поднялся весь стадион.
Потому что Жан-Пьера, бегущего так близко вдоль трибун, что каждый мог его рассмотреть, к тому же показывали на большом экране.
Пока он мчался к проходу со шлемом под мышкой, Татьяна размышляла над тем, понимает ли он, что признался ей в любви на глазах у всего мира. Потом, припомнив, что он был самым методичным, продуманным и осторожным квотербеком в истории футбола, она поняла: да, он конечно же прекрасно знал, что делает. Он подарил ей нереальное приключение – неожиданное, неподготовленное, искреннее.
Более сильного доказательства того, что он намерен отдать ей свое сердце, и придумать невозможно.
Абсолютный незнакомец со знаками «Ураганов» открыл Татьяне свои объятия, разделяя с ней феноменальный момент игры, как это делают фанаты. Это было полным безумием. И все же она позволила обнять себя и поздравить всей секции А-101, потерявшей разум от счастья, что они стали частью сенсационной любовной истории.
Когда в итоге ее отпустили перед самым началом третьей четверти, она попросила билетера вывести ее из ложи и проводить наверх. Ей определенно нужно было поговорить с Жан-Пьером по-настоящему, как он сам выразился. Без свидетелей.
Но теперь у нее были все причины надеяться, что это действительно начало истории любви.
Ожидая в комнате для жен, расположенной в том же коридоре, что и раздевалка гостевой команды, Татьяна смотрела трансляцию самых ярких моментов игры брат-против-брата. «Гладиаторы» проиграли, несмотря на то что Жан-Пьер установил новые высоты по проходу между зонами. Он провел невероятную игру, но «Гладиаторы» все же продули после того, как Анри провел команду по полю и забил гол в ворота, побив брата на три очка.
Игра была эпической, выражаясь словами взволнованных комментаторов. Эпической настолько, что затмила признание Жан-Пьера в любви в перерыве между периодами. Но не совсем. Она раз пять видела видеозапись его прыжка, пока ждала его появления. Несколько других женщин ждали своих мужчин вместе с ней, так как интервью прессе все еще продолжались. Согласно контракту, игроки должны были сразу после игры отвечать на вопросы прессы.
Если только они не были ранены.
В итоге отец совершил один из самых добрых поступков ради своей дочери – он написал ей сообщение и предупредил, что Жан-Пьера осматривает врач на предмет сотрясения мозга. Татьяна сразу поняла: таким образом ее отец освободил своего квотербека от интервью. Иными словами, тренер отпустил свою звезду пораньше ради нее, оставив прессу с носом.
Когда дверь отворилась и на пороге вырос Жан-Пьер, огромный, с мокрыми после душа волосами, в форменной майке команды, он был абсолютно не похож на миллиардера Байу. Он больше смахивал на ее школьного бойфренда после жесткой тренировки – перебинтованный, с синяками и царапиной над бровью. Но его глаза загорелись огнем, стоило ему увидеть ее.
– Ты здесь. Я надеялся на это, но не был уверен. – Забросив спортивную сумку на плечо, он кивнул в сторону выхода на противоположной стороне комнаты. – Не против, если мы найдем другое местечко для разговора?
– Конечно нет. – Она обняла себя руками, нервничая, как девчонка в ожидании приглашения на выпускной бал, хотя теперь она была абсолютно уверена в том, что мальчишка, который ей нравится, тоже питает к ней нежные чувства. – Сколько осталось до вашего отлета в Нью-Йорк?
– Самолет улетает в семь. – Он придержал для нее дверь, и они очутились в тихом коридоре. – Но тренер в курсе того, что мне может потребоваться дальнейшее обследование местного доктора, так что, если нужно, я могу вернуться завтра.
