– Продолжай.
И плачущий уже не маг снова заговорил. Как ни странно, Альвейму Рангосту везло, словно он являлся неинициированным вероятностником, хотя это было и не так. Маг начал действовать, когда Тарринхайл уже существовал. Причем исподтишка – начал любыми способами набирать силу, успокаивая свою совесть тем, что великая цель оправдывает любые средства. А после бесчисленных подлостей, предательств и прочих «благих» деяний совесть у него и вовсе атрофировалась, зато чувство собственной значимости и уверенность в своей правоте росли. Альвейму удалось раскопать древний обряд отбора силы у других магов при жертвоприношении тех Силе, которой служит приносящий жертву. И начал вовсю пользоваться этим обрядом.
Стремящийся к божественности маг никогда не выходил на публику, оставляя первые роли своим марионеткам, многие их которых даже не подозревали, что являются таковыми. И из года в год становился сильнее. Затем Альхейм незаметно подменил в писании имя бога Света на свое истинное, и люди, которым жилось в светлых странах все хуже, стали молиться ему, а не Спасителю. Как старику удалось такое Санти сперва не понял, а затем вспомнил подмену писания в Элиане – примерно то же самое произошло и там. Единственное, что мешало будущему богу, и со временем все сильнее – это наличие страны, в которую начали бежать наиболее отчаявшиеся люди, ведь там была надежда на лучшую жизнь. А ему хотелось, чтобы единственной надеждой народа оставалась надежда на Светлого Бога, то есть – на него самого, ведь каждая молитва усиливала эгрегор, который он полностью контролировал. И Альхейм начал прикладывать все возможные усилия для уничтожения Тарринхайла. Вот только это никак не получалось, и старик постепенно начал беситься.
– Ничего не понимаю… – растерянно произнес Лек, выслушав все это. – А откуда взялась сущность, которую сейчас держит Храт?
– Я тоже не понимаю, – Повелитель прошелся от стены к стене, глядя на хнычущего пленника. – Ну не тянет этот жалкий человечек на вселенское зло, никак не тянет. Однако ты прав, необходимо выяснить, что это за сущность и откуда она вообще взялась.
Однако Альвейм ни о какой сущности понятия не имел, просто в один прекрасный момент ощутил, как нечто невидимое начало помогать ему, в памяти стали проявляться новые знания, причем направленные только на одно – увеличение личной силы для перехода в высшее, энергетическое состояние. Лет через двадцать и несколько тысяч жертвоприношений Свету после этого он проснулся со знанием о серых и том, как их использовать. Как ни странно, старику это удалось, серые, обычно использовавшие других напропалую, сами не заметили, как стали марионетками Альхейма.
– Это вообще ни в какие ворота не лезет… – Энет растерянно посмотрел на побратимов. – Марионетка, судя по всему. Но чья, дорхот раздери?!
– Неизвестно, – лич пожевал губами и хмыкнул. – Что-то мы упускаем, и что-то очень важное. Я…
Договорить он не успел, в углу возникло туманное облачко, из которого вывалился Храт с крайне растерянной физиономией. Он виновато посмотрел на наставника и развел руками.
– Что случилось? – встревожился тот. – Сущность сбежала?
– Ага… – уныло покивал орк. – Растворилась, зараза. Клочьями тумана распалась и в стороны расплылась. Клетка не помогла. И как не было ее никогда. Я пытался удержать, да куда там, будто пар руками ловил…
– И случилось это, похоже, в тот самый момент, когда наш «добрый» дедушка перестал быть магом… – задумчиво произнес Энет. – Не могу доказать, но почти уверен в этом. Похоже, лишение его магии было ошибкой…
Он несколько мгновений смотрел на пленника, явно о чем-то размышляя, а затем добавил:
– Помните, он говорил, что в какой-то момент нечто невидимое начало помогать ему?
– Да, и что? – уставился на графа Повелитель.
– Думаю, он подключился к некой ментальной сущности, неприкаянной сущности, а потому не имеющей собственной личности и позаимствовавшей его личность. Мне Киран однажды рассказывал о таких вот неприкаянных – они обычно относятся к Силе, которая очень любит маскироваться под Свет…
– Или под Тьму… – лич отступил на шаг.
– Так что же это за Сила?
– Порядок, который некоторые называют Законом. А его антагонист, соответственно, Хаос. С последним вы уже сталкивались, точнее с его аватарой. Или не аватарой, неважно.
– И что это значит? – поинтересовался Санти. – То-то я думал, почему Свет какой-то не такой…
– Это многое значит, – с досадой махнул рукой Повелитель. – Вы слышали заявление Альхейма о построении мира, где каждый находится на своем месте. Такие заявления свойственны именно адептам Порядка. И не дай Всевышний, если им удается создать такой мир…
– А в чем проблема-то? – не понял Храт.
– В том, что миры Порядка – это самый страшный из возможных кошмар. Они не развиваются вообще, замирают и костенеют. При этом самая зверская жестокость, если она направлена на сохранение статус кво, считается добродетелью. Мало того, Порядок не признает права на существование других сил, его адепты готовы идти до конца, чтобы уничтожить всех, кто не соответствует их воззрениям. С ними невозможно договориться, в принципе невозможно. В мире, где они обосновались, все постепенно становятся абсолютными фанатиками, что и случилось с эльфами. К тому же…
– Что? – Леку очень не понравился угрюмый вид лича.
– Если мы правы, то у нас очень большие проблемы. Сущность снова стала неприкаянной, потеряла личность, а значит, теперь неуловима. Но от нашего мира она не отвяжется. Если уж она даже серыми исхитрилась вертеть, как сама хотела, то точно не отвяжется. И как ее поймать я не знаю.
– Я тоже, – вздохнул Энет. – Очень надеюсь, что мы ошибаемся. Надо бы узнать, какая информация о фальшивом Свете имеется у эльфов, они говорили, что что-то знают.
Словно отвечая на его слова, висящий на шее Повелителя амулет связи завибрировал. Тот выслушал сообщение своего секретаря, которого Санти узнал по голосу, и очень тихо что-то спросил. Выслушал ответ и замер на месте, около минуты стоял неподвижно, после чего уронил:
– Эльфы прислали письмо. В нем только одно слово. Уже известное нам.
– Какое? – подался вперед Лек.
– Порядок.
Элианцы медленно переглянулись. Похоже, ничего еще не закончилось. Они все осознавали, что уходить все еще права не имеют, что случившееся – это некий экзамен, устроенный неизвестно кем. И не сдав этого экзамена они не смогут спасти родной мир.
6. Новые пути
Дварх-крейсер поразил элианцев до глубины души, этот гигантский живой корабль настолько отличался от всего знакомого, что осознание этого вызывало оторопь. На данном конкретном крейсере были хотя бы привычные для любого военного корабля порядки, что воспринималось значительно легче – по рассказам кэ-эль-энахцев на кораблях некого ордена творилось вообще незнамо что, чуть ли не свальные оргии устраивались. В такое элианцы все же поверить не смогли, об Аарн вообще рассказывали много такого, во что ни один здравомыслящий человек или орк не поверил бы.
