– Как они вообще дошли до жизни такой? – хмуро спросил Санти.
– Увы, данные по истории отсутствуют. Единственное, что удалось понять – это назначение циклопических космостанций. Они каким-то образом стабилизируют нестабильное пространство-время. Судя по всему, прямо в системе находится очень сильная аномалия, которая еще полтысячелетия назад должна была эту систему попросту уничтожить, однако этого не произошло. И судя по всему, благодаря усилиям местных жителей. Это объясняет их одержимость, но совершенно не объясняет множество других вещей.
– И что теперь? – опустив уши, печально спросил Тинувиэль.
– Это вам решать, – бросил искин. – Сверхсущности, как-никак.
Все шестеро беспомощно переглянулись, не представляя, что же делать дальше. Сканирование прояснило очень мало, а точнее – почти ничего. Только добавило вопросов.
– Есть одна идея, – заговорил Повелитель после недолгого молчания, остальные с надеждой посмотрели на него. – Она уже высказывалась сегодня. Надо попытаться восстановить разорванные связи сиура и посмотреть, как на это среагируют местные. Причем, не разворачивать его обратно, это порвет еще больше связей и приведет неизвестно к каким последствия, а восстановить старые, невзирая на разворот. Да, это усложнит их на порядок, но они, по крайней мере, хоть как-то будут работать.
– Так чего мы стоим? – оживился Храт, которому вся эта говорильня до смерти надоела.
– Сначала надо все проверить, – вмешался искин. – Одна ошибка – это миллиарды жизней, а то и само существование множества миров. Но вы правы, это, пожалуй, единственный выход. Можете на меня рассчитывать.
– И еще одно, – после недолгого молчания добавил Энет. – Надо срочно вытаскивать сюда девчат. Моя Сила буквально кричит об этом.
– Опять эта Радужная скотина… – скривился Храт.
Остальные безмолвно кивнули. Хоть никому и не хотелось снова объединяться в Дракона, но все отчетливо понимали, что другого выхода может попросту не быть.
* * *
Император молча смотрел в иллюминатор главной орбитальной станции Ансалона на разгоняющийся флот. Корабль за кораблем достигали нужной скорости и скрывались в гиперпространстве. Почему-то ему казалось, что в предстоящем сражении решится все, вообще все, закончится давнее противостояние с плутократами. Но что будет дальше, что ждет их – победа или поражение – предвидеть никак не мог. Очень многие советники отговаривали Хонлиана от вмешательства в войну Элиана с Фангоем, Мерваном и, как неожиданно выяснилось, Алливией. Они говорили, что у Ансалона недостаточно сил, что чужой конфликт их страны не касается, однако его величество решил иначе, четко осознавая, что элианцы неблагодарностью не отличаются и помощь оценят, так или иначе оценят. В открытую спорить с решением императора никто из сановников, особенно учитывая недавнюю чистку среди аристократии, не рискнул, однако многие остались недовольны, особенно учитывая их давние связи с верхушкой демократов.
Всего несколько дней назад произошла страшная трагедия, средний сын его величества, принц Вириан вместе с матерью неожиданно погибли при крушении грузового корабля, рухнувшего на летний дворец, где они отдыхали. На его месте сейчас находился оплавленный кратер, поскольку баки корабля оказались под завязку заполнены горючим. Некоторые средства массовой информации было заикнулись о том, что это вовсе не несчастный случай, но после загадочного исчезновения их главных редакторов, быстро заткнулись. Случившееся крайне огорчило некоторую часть аристократии, надеявшуюся на приход к власти императора, которым можно управлять – Хонлиан своей жесткостью и ограничением древних привилегий давно вызывал сильное раздражение у высокородных бездельников. А его старший сын был, к их сожалению, очень похож на отца. И не только внешне.
Хонлиан горько усмехнулся, вспомнив об этом – все-таки принимать решение о смерти Вириана было очень тяжело, сын, как-никак. Но не имел иного выхода после того, как на его СБ вышли высокопоставленные функционеры разведок Фангоя и Мервана, сообщив, что принц готов отдать врагам половину империи, если ему помогут свергнуть отца и уничтожить брата. К сожалению, доказательства были убойными. Их проверили множество раз, но, увы, все подтвердилось. Жену император приговорил за то, что сделала сына таким, и по ее поводу он не испытывал ни малейших сожалений, в свое время его женили на жадной стерве по государственной необходимости, и супруги всю жизнь ненавидели друг друга.
Последний корабль ушел в гипер, и император отвернулся от иллюминатора. Предстоял сеанс связи с элианским регентом, у них там что-то случилось помимо начавшейся войны, и что-то очень серьезное, поскольку двинувшиеся к Элиану вражеские флоты, похоже, не слишком беспокоили лорда Дая, как ни странно. И надо выяснить, что именно, не повлечет ли это последствий для всех союзников – а Хонлиан предложил регенту именно союз, поэтому его эскадры сейчас и двинулись на перехват флотов Мервана и Фангоя. Не все, конечно, оставить столичные системы без охраны император не мог, и треть кораблей осталась на боевом дежурстве.
Неррис, в отличие от Хонлиана, выделила только половину торлайдского флота, который и так был не слишком велик. Кесариня вообще пошла на заключение союзного договора крайне неохотно, хоть и осознавала его необходимость – ее страх перед элианцами никуда не делся. Да и предатели в Торлайде были далеко не до конца выполоты, вполне могли решиться на мятеж.
Регент Элиана на предложение о союзе откровенно удивился, но отказываться, конечно, не стал. Хотя у Хонлиана и сложилось впечатление, что вражеские флоты не слишком-то его беспокоят. Лорда Дая явно тревожило что-то совсем другое, и Хонлиан долго пытался понять, что это может быть.
Снова повернувшись к иллюминатору, император посмотрел на не слишком большой шарообразный корабль. На первый взгляд – ничего особенного, если не знать, что он такое. Флагманский корабль далеких предков, называвших себя довольно странно – Кэр'Эб Вр'Ан. Вспомнилось, как он впервые ступил на палубу этого ни что не похожего корабля. Впрочем, корабля ли? Хонлиан не знал, но это было скорее нечто, способное выполнять его функции, но им не являющееся. Форма была для него была вторичной, он менял ее при необходимости быстро и незаметно, являя собой скопище наноботов.
Когда император в одиночку, несмотря на все уговоры ближнего круга, отправился к флагману на почти невооруженном челноке и сообщил о своем статусе, защитное поле погасло и в борту корабля протаяло отверстие, после чего он, как в детстве, сжал кулаки на удачу. А затем решительно влетел внутрь. Оказавшись в залитом светом абсолютно пустом зале, Хонлиан аккуратно посадил челнок, вышел и принялся терпеливо ждать. Впрочем, ожидание не затянулось, не прошло и минуты, как одна из стен превратилась в голоэкран, на котором появилось усталое лицо старого человека с пронзительными ярко-синими глазами.
– Здравствуй, потомок, – негромко сказал он. – Каков твой статус или ранг?
– Император, – коротко ответил Хонлиан.
– Хорошо, – кивнул незанакомец. – Ты видишь перед собой проекцию командующего этого флота, морна Гхаэл'Ра. Я искин флагмана. Для начала я обязан продемонстрировать предсмертное обращение командующего к потомкам. Вы, судя по генетическому коду, ими являетесь.
