– А деньги отдала? – спросил Толик.
– Да в том-то и дело, что только половину! – возмутилась старуха. – Вот ужо разберусь здесь – поеду к ней. Так дела не делаются! Звонила – номер не отвечает.
– Адрес, бабуля, давай!
– Да пожалуйста! – Старуха порылась в ящике комода и выдала Толику засаленную бумажку. – Если застанете, то про мои денежки ей напомните!
Проходя назад мимо разобранного стола, Толик без всякого усилия поднял тяжеленную столешницу и водрузил ее на место.
– Ой, спасибо! – восхитилась баба Сима. – Ой, молодец! А то я голову ломаю, как этот стол собрать! Это еще бабки моей вещь…
– Припомню я ей ее хамство! – мстительно проговорила Лена, когда они подъезжали к дому, где, по словам старухи, проживала Юдифь Романовна. – Надо же, «нотариус принимает только по предварительной записи»! Как будто к нему очередь выстроилась! И чаек ее припомню… хорошо, что я не стала его пить!
Толик ничего не сказал – он молчал, мрачно уставившись на дорогу, словно его мучили недобрые предчувствия.
Наконец они нашли нужный дом.
Это был типовой девятиэтажный дом из тех, какие во множестве строили в семидесятые и восьмидесятые годы. Перед ним росло десятка полтора чахлых деревьев и катались по асфальтовой дорожке подростки на роликовых коньках и скейтбордах.
Толик нашел свободное место, припарковал машину. Они подошли к нужному подъезду.
На двери подъезда был установлен домофон. Толик потянулся к его кнопкам.
– Погоди! – остановила его Лена. – Нужно сначала придумать легенду.
– Какую еще легенду? Что мы – братья Гримм?
– Ты что собираешься прямо ей сказать – здрасте, Юдифь Романовна, мы к вам по поводу фальшивого нотариуса?
– Да нет, конечно! – Толик набрал на табло номер квартиры.
Из динамика донесся странный глуховатый голос:
– Кто?
– Курьерская доставка! – бодрым голосом проговорил Толик. – Заказное письмо!
– Заходите!
Замок щелкнул, дверь открылась.
– Видишь, как все просто! – Толик распахнул дверь и пропустил Лену в подъезд.
Подъезд был в лучших традициях – полутемный, грязный, в нем пахло вчерашними щами и кошками. И в довершение ко всему лифт не работал, так что пришлось подниматься пешком на седьмой этаж.
Остановившись у нужной двери, Толик перевел дыхание и надавил на кнопку звонка.
Громкая трель раскатилась за дверью, но никто им не открыл.
Толик выждал пару минут и еще раз позвонил.
– Странно! – проговорила Лена. – Она ведь только что ответила нам по домофону, так что не успела бы никуда уйти.
– Тем более она нас ждала!
– Может, потому и ушла? Может, мы ее спугнули? Все-таки нужно было продумать легенду.
– Ты смотри-ка – дверь не закрыта! – произнес Толик, почему-то понизив голос.
Действительно, только сейчас Лена заметила, что входная дверь квартиры немного приоткрыта.
– Странно… – протянула она.
Эта приоткрытая дверь вызывала у нее какое-то недоброе предчувствие.
– Да, может, она открыла нам дверь, а сама пошла, скажем, руки помыть! Ну приспичило человеку!
Лена хотела что-то возразить, но Толик решительно распахнул дверь и вошел в прихожую, так что ей ничего не оставалось, как послушно последовать за ним.
Прихожая была самая заурядная – небольшая, пыльная, тесная, справа от двери имелась вешалка с узким зеркалом и подставкой для обуви, под ногами – резиновый коврик с надписью Welcome. Откуда-то из дальней комнаты доносился приглушенный голос. Что-то в нем было ненатуральное.
– Юдифь Романовна! – крикнула Лена в глубину квартиры.
Никто ей не ответил.
Толик пожал плечами и пошел туда, откуда доносился голос.
Внушительные габариты и физическая сила приучили Толика ничего не бояться.
Лена рядом с ним тоже чувствовала себя увереннее и последовала за ним.
Они вошли в комнату, из которой доносился голос.
Это была гостиная – здесь имелся круглый стол, накрытый старомодной плюшевой скатертью, и «стенка» советских времен – пара застекленных шкафов и тумба для телевизора. Большая лакированная тумба, тоже советских времен.
Телевизор тоже имелся. Он был включен, и именно он оказался источником того самого ненатурального голоса, который услышали из коридора Лена с Толиком.
На экране был пожилой актер с галстуком-бабочкой, который фальшиво-жизнерадостным тоном декламировал:
– Смилуйся, государыня рыбка!
Опять моя старуха бунтует.
Уж не хочет быть она дворянкой,
Хочет быть она вольною царицей…
– Что за фигня? – протянул Толик, оглядываясь.
– Это не фигня, это Пушкин! – возразила Лена. – Сказка о рыбаке и рыбке.
– Да я не о том. Где эта чертова Юдифь? Дверь открыта, телевизор включен…
– Постой… – Лена невольно понизила голос и схватила Толю за руку. – Кстати, о телевизоре… что это перед ним на полу?
И правда, на полу перед телевизором были свалены грудой компакт-диски с названиями фильмов и сериалов.
– Непорядок! – проговорил Толик. – Эти диски должны лежать в тумбе.
– Именно! – поддержала его Лена. – Они там, наверное, и лежали, пока кто-то их оттуда не выбросил.
– Зачем?
– Чтобы освободить тумбу! А вот зачем ее понадобилось освобождать – не спрашивай меня!
Толик и не спрашивал. Он шагнул к тумбе и протянул руку, чтобы ее открыть. Ох уж эта его привычка сначала действовать, а уже потом думать! Не доведет она до добра!
– Постой! – выкрикнула Лена ему в спину. – Не надо!
– Почему? – недоуменно переспросил Толик и распахнул дверцы тумбы.
И всякие вопросы застыли у Лены на губах. Да и сама она застыла, как соляной столб.
Потому что в тумбе, неудобно скукожившись и неестественно подогнув ноги, лежала женщина.
Приглядевшись к ней, Лена поняла, что это не кто иной, как секретарша фальшивого нотариуса Юдифь Романовна. Ее некрасивая стрижка, ее неприязненно поджатые губы, и даже костюмчик восьмидесятых годов прошлого века тоже ее. И еще Лена поняла, что Юдифь Романовна безусловно и стопроцентно мертва.
Потому что живой человек не может лежать в такой неестественной позе. Да и вообще не может лежать в тумбе от телевизора.
Однако Лена, преодолев ужас, шагнула вперед и дотронулась до запястья неподвижной женщины.
– Не трогай! – окликнул ее Толик.
