За дверью был офис – два письменных стола и стеклянные стенды с образцами продукции. За одним столом солидный клиент вел неторопливую беседу с девушкой в офисном костюме. За другим лохматый парень пялился в компьютер.
Кивнув девушке, Толик прошел в дверь за ее спиной. Комната была завалена всевозможной аппаратурой, с которой возились двое крепких парней, у одного из-под расстегнутой рубашки виднелась замысловатая татуировка.
– Здорово, Толян! – обрадовался он. – Что, опять с заказом?
– Не то чтобы заказ, но просьба, – вздохнул Толик. – Личная просьба.
Он прикрыл дверь и вполголоса изложил парням свою просьбу.
– Раз надо – сделаем! – ответил тот, с татуировкой, он был за старшего. – Ты гарантируешь, что неприятностей не будет?
– Не будет, – отмахнулся Толик. – Никто не заметит, к тому же это ненадолго.
Так получилось, что парни успели к дому Лены как раз после ухода ее и Андрея. Они проводили обоих взглядом, потом не спеша подошли к подъезду. На них была аккуратная униформа, в руках – чемоданчики с инструментами. При их профессии открыть электронный замок на двери не составило бы никакого труда, но тут они столкнулись с некоторым препятствием.
Та самая монументальная старуха, что сидела у соседнего подъезда, обладала, надо думать, орлиным взором. Она тут же идентифицировала парней, как людей незнакомых и подозрительных, и спросила в своей обычной манере:
– А это вы тут зачем? По какому вопросу?
– А это мы, бабуля, интернет скоростной тянуть будем! – охотно объяснил старший из парней.
– Это за деньги, что ли? – оживилась старуха.
– А как же! Знамо дело – не бесплатно! – обиделся даже парень. – Бесплатно сейчас и кошки не мяукают!
– А если вот мне, к примеру, не нужно? – не унималась старуха.
– Не нужно – значит, не нужно, тогда и денег с вас фирма не возьмет. У нас все исключительно добровольно.
Тут, к счастью, к двери подбежал пудель Артемон, за ним торопилась Милка. Этой было все по барабану, парни в рабочей форме ее не интересовали. Улыбнулась она, только когда младший из парней похвалил Артемона и потрепал его за уши, что общительный пудель принял весьма благосклонно.
Парни вошли вслед за Милкой в подъезд и поднялись на третий этаж, где остановились возле квартиры Лены.
Никто не вышел на площадку, поэтому они без помех установили над Лениной дверью крошечную камеру, а также устройство, которое подаст сигнал, если кто-то войдет в квартиру.
Толик вовсе не собирался за Леной следить, он просто хотел быть уверен, что она вернется домой в целости и сохранности.
Лена забила в навигатор адрес нового объекта – Каштановый проезд, дом четыре, – и поехала туда, куда ее вел приятный женский голос.
Через полчаса она поняла, что навигатор ведет ее на острова в дельте Невы, а еще через десять минут оказалась на Каменном острове, совсем недалеко от дачи банкира Майера.
По ее спине невольно пробежал озноб.
Она вспомнила заброшенную дачу, проигрыватель на полу пустой комнаты и ту странную песню, которую она услышала… ей даже показалось, что она снова слышит ту песню, ту странную, древнюю, завораживающую мелодию…
Однако навигатор привел ее к другому дому.
Судя по всему, это тоже была дача начала двадцатого века, но менее интересная в архитектурном отношении, зато гораздо лучше сохранившаяся и незаброшенная.
Двухэтажный особняк с колоннами перед входом был огорожен временным забором с раздвижными воротами. Над этими воротами виднелась камера видеонаблюдения.
Лена затормозила перед воротами и посигналила.
Камера повернулась в ее сторону, ворота открылись, и Лена въехала во двор.
Собственно, это был не двор, а ровный участок, заросший густой травой. От ворот вела к крыльцу усыпанная гравием дорожка. В конце этой дорожки стояла бирюзовая дамская машина. Лена где-то уже видела эту машину, но не могла вспомнить где. Ей мешала сосредоточиться странная мелодия, все еще звучавшая в ее голове.
Лена поставила свою машину рядом и поднялась на крыльцо.
В это самое время дверь особняка с негромким скрипом открылась, и на пороге появилась молодая стройная женщина в черных очках, с длинными рыжими волосами.
– Это вы от Игоря… Игоря Александровича? – осведомилась эта женщина.
– Да, я. – Лена протянула незнакомке удостоверение, но та светским жестом отмахнулась:
– Не надо, не надо… пойдемте со мной… я вам все покажу.
Женщина развернулась и пошла в глубь дома по узкому полутемному коридору.
Лицо рыжеволосой незнакомки тоже показалось Лене смутно знакомым. И голос, несомненно, этот голос Лена уже слышала. Она шла за незнакомкой, пытаясь вспомнить, кого та ей напоминает, и в то же время вслушивалась в слова своей провожатой:
– Понимаете, мы купили этот особняк для нашего благотворительного фонда, но потом его осмотрел специалист и сказал, что он долго не простоит, что ему требуется серьезный ремонт. Вот мы и обратились к Игорю… к Игорю Александровичу, чтобы он провел экспертизу, а если нужно – необходимые работы. Если необходимы какие-то работы, мы заключим с вами договор, но если здание не нуждается в ремонте, то можно и обойтись.
Она говорила безостановочно, и у Лены вдруг возникло ощущение, что рыжеволосая особа просто сыплет пустыми, ничего не значащими словами, чтобы от чего-то отвлечь ее, Лену. Но Лена так устала за сегодняшний день, что плохо воспринимала пустые слова. Они звучали в голове сплошным фоном.
Дойдя до конца коридора, женщина толкнула дверь и вошла в большую, светлую комнату. Сделав еще несколько шагов, она обернулась к Лене и проговорила:
– Ну вот мы и пришли.
И тут Лена заметила, что из-под рыжих волос выглянули другие – светло-русые.
– У вас парик сбился, – сказала она машинально.
И вдруг вспомнила, где и когда видела бирюзовую машину, припаркованную у крыльца. И почему ей показалась знакомой эта рыжеволосая красотка.
Это она ехала минувшим утром на бирюзовой машине, это она затормозила и предложила подвезти Лену, когда та поняла, что ее машина не заводится. Именно эта машина преследовала их с Толиком, когда они ехали на кладбище, и, похоже, эта девица пряталась на кладбище, где хоронили Катю.
– Узнала? – прошипела девица, криво улыбнувшись, – и вдруг выбросила вперед руку с розовым баллончиком и брызнула в лицо Лены резко и неприятно пахнущей жидкостью.
Лена закашлялась – и провалилась в затхлую, пульсирующую беспросветную темноту.
Какое-то время темнота была беззвучной, но потом в ней прозвучал смутно знакомый голос:
– Кажется, просыпается.
