– Я собрал вас, вожди, чтобы объявить вам свою волю! – проговорил Арнабад, оглядев собравшихся.
– Мы слушаем тебя, царь! – ответил за всех старый вождь клана Медведя.
– Завтра на рассвете мы покинем эту стоянку и пойдем на восток, туда, где восходит солнце. Мы нападем на кочевья киренитов, ударим по ним внезапно и сокрушительно, упадем на них, как ловчий сокол падает на трусливого зайца.
– Кирениты бедны, – возразил царю вождь клана Волка. – Что нам с победы над ними?
– Негоже думать только о прибыли! – поморщился Арнабад. – Когда-то давно кирениты оскорбили мою мать. Они выгнали ее из своего поселения. Ей пришлось скитаться по степи, питаясь случайными подаяниями. Сегодня пришло время отомстить за давние обиды. Кроме того, я – ваш царь, и такова моя воля.
– Да, ты – наш царь, – ответил вождь клана Волка. – Воля твоя священна. Но подумай, царь, не лучше ли будет двинуть наших коней на запад, в пределы Ассирии?
– Напасть на Ассирию? Но нам незнакомы те места, там нет привычной нам бескрайней степи, где мы пасем своих коней, ассирийские города укреплены мощными стенами, под которыми мы потеряем своих людей.
– Кого-то мы, конечно, потеряем, без этого не бывает войны. Но приобретем мы куда больше. Ниневия, столица ассирийцев, знаменита своими несметными сокровищами. Мы разрушим Ниневию, заберем ее богатства. Простые воины станут богаты, как знатные князья, мы, вожди, станем богаты, как цари, а ты, царь, станешь богат, как владыка мира!
– Если наши воины станут богаты, они уже не будут воинами! Богатство лишит их мужества! Они станут изнеженны и бессильны, как жители городов. Нет, я не хочу идти на Ниневию. Мы пойдем на восток. Я – ваш царь, и такова моя воля.
– Да, ты – наш царь. Ты получил в честном поединке золотой венец своего отца. Кстати, Арнабад, где этот венец? Коли уж ты – наш царь, возложи его на свою голову, и тогда никто из нас не посмеет оспорить твои слова.
Молодой царь настороженно молчал, переводя взгляд с одного вождя на другого.
– Так где же твой венец? – повторил вождь клана Волка. – Он в твоей седельной суме? Покажи его нам!
– Он в моей кибитке, – нехотя отозвался Арнабад.
– Так пошли за ним своего слугу! Пусть принесет венец! Ведь этот венец всегда приносил победу твоим предкам. Мы хотим увидеть его, чтобы увериться в правоте твоего решения.
Арнабад ничего не отвечал.
– Так, может, у тебя и нет царского венца? Но тогда разве ты можешь повелевать нами?
– Как ты смеешь сомневаться в моих словах, жалкий раб?! – воскликнул Арнабад и потянул свой меч из ножен. – Ты забыл, кто ты и кто я!
– Я не раб! – гордо ответил ему вождь. – Я вождь и сын вождей, мой отец и отец моего отца были воинами и вождями. И моя мать происходит из знатного скифского рода, в отличие от твоей матери. Так что это большой вопрос – кто из нас раб.
Арнабад побагровел от гнева, он выхватил меч из ножен.
В это время на холм медленно поднялся еще один всадник, голова и лицо которого были покрыты капюшоном.
Арнабад, который только что с ненавистью смотрел на вождя Волков, резко повернулся к таинственному всаднику и раздраженно проговорил:
– Кто ты и как посмел без позволения присоединиться к собранию вождей?
– У этого человека больше прав присутствовать здесь, чем у любого из нас, – ответил за незнакомца вождь Волков. – Больше прав, чем у тебя, Арнабад!
При этих словах одинокий всадник сбросил капюшон – и все вожди увидели обожженное, изуродованное шрамами лицо Кемериса.
А еще все увидели на его голове золотой венец. Венец его отца. Венец скифских царей.
– Вор! Мятежник! Самозванец! – выкрикнул Арнабад.
В это время из-за края горизонта поднялось солнце, и его первый луч коснулся венца на голове Кемериса. Золотой венец вспыхнул, словно увенчав царевича солнечным светом.
– Вожди! – вскрикнул Арнабад, затравленно оглядываясь по сторонам. – Вы присягали моему отцу… вы присягали мне…
Вожди ничего не отвечали. Они окружили Арнабада и извлекли свои мечи.
– Предатели! Изменники! И ты, старый Медведь, тоже предал меня? Разве ты забыл, как возил меня, ребенка, на своем седле?
– Твой отец был воин. Ты – его жалкое подобие.
– Я знаю, в чем дело! Это вавилонское золото вскружило вам головы! Это вавилонское золото сделало вас предателями!
Арнабад хотел еще что-то сказать, но старый вождь клана Медведя вонзил свой меч в его горло.
Через минуту все было кончено. Вожди переглянулись. Первым заговорил старый Медведь:
– Долгих лет тебе, царь наш Кемерис! Веди нас вперед, мы последуем за тобой, как следовали за твоим отцом. И помни сегодняшний день, помни, чьи мечи принесли тебе царскую власть.
– Я не забуду этого, – ответил Кемерис, и трудно было понять, чего больше в его голосе – благодарности или угрозы.
– А вы, вожди, не забудьте, – продолжил он, – что завтра на рассвете мы выступаем на запад. Ниневия – львиное логово, город крови, падет под нашими ударами, и всех нас ожидает богатая добыча!
– Да будет так! – хором воскликнули вожди.
– И пусть кто-нибудь уберет отсюда эту падаль, а то она уже привлекает стервятников! – Кемерис показал на окровавленное тело своего брата.
И правда, в небе над ними уже кружили грифы-падальщики.
Пока рядом никого не было, Лена успела спрятать под собой карандаш.
Где-то за стеной раздался негромкий звук отъезжающего автомобиля.
– Ну что ж, придется нам с тобой немного поскучать! – проговорила женщина, мрачно взглянув на Лену. – Только сначала свяжу тебя как следует, а то одна рука у тебя свободна, а это может навести тебя на глупые мысли.
Она наклонилась над Леной, взялась за ремень, чтобы снова привязать ее правую руку…
Сейчас или никогда!
Лена вытащила из-под своей спины карандаш и изо всей силы воткнула его в лицо своей надзирательницы. Целила она в глаз, но промахнулась, и карандаш воткнулся в щеку.
Женщина вскрикнула от боли и неожиданности, схватилась руками за раненое лицо, покачнулась…
Лена, не теряя ни секунды, схватилась свободной рукой за стальную полку, на которой стояли террариумы с пауками, и что было сил оттолкнулась от нее.
Каталка покатилась вперед, с разгона налетела на другой стеллаж, он закачался, и несколько террариумов рухнули на пол.
