– Все-то вы знаете. – Лиля поморщилась.
– А чего не знать-то? Видел же, с кем в комнате сидела.
В окно, что ли, подглядывал? Извращенец.
– Чего кривишься? Ах вот о чем подумала… Эх ты, девка, все у тебя через выверт получается, нет бы просто спросила.
– А вы бы ответили?
– Конечно, ответил бы. Молчать, что ли?
Представлять горбуна скачущим по полянке – гиблое дело, вдруг смех сдержать не получится, оправдывайся потом. Поэтому Лиля спокойно высвободила руку и, растерев запястье, поинтересовалась:
– И как же вы видели?
– Да в коридоре стоял, по сторонам смотрел. Заметил, кто вошел, кто вышел. Если внимательно приглядываться к окружающим, то еще и не такие тайны можно выведать. – Блай пошевелил нижней губой. – Кстати, и тебе неплохо бы к людям присмотреться, авось на пользу пойдет.
– К кому же мне присматриваться? К вам? К Риккону? Или, может быть, к стражнику у ворот? – Лиля насмешливо фыркнула.
– Зачем же ко мне? Да и к жениху не стоит, он и так не знает, как от тебя отвязаться. А вот на своих сопровождающих могла бы и поглядеть. А впрочем… оставь это, девка. Время еще есть.
– Какое время? Для чего?
Но горбун уже не слушал. Вновь рассказывая о различных комнатах, он все дальше и дальше уводил ее от Риккона, позволяя лорду хоть немного отдохнуть от непоседливой невесты.
Глава 8
Обед прошел спокойно.
Ну как спокойно… Все участники застолья косились друг на друга, губы поджимали, но ни Лиля, ни тем более Риккон попыток разразить скандал не делали. А мелкие неприятности не в счет. Да и неприятностями это не назовешь. Подумаешь, невеста себя за столом вести не умеет (Лиля очень старалась, надеясь, что хоть так лорд разозлится и пошлет ее к черту), или вот жених вычудил, пригласил за стол горбуна, да еще и специально рядом с гостьей посадил. Но это и правда мелочи, не стоит на них зацикливаться
А после обеда каждый занялся своим делом и на время забыл о вражде.
Но к ужину обстановка вновь накалилась.
– Госпожа, вам не стоит надевать это платье.
– Почему? Ты же сама настаивала, чтобы мы его взяли.
– Да, но… – Матильда уже корила себя за то, что не согласилась сразу же выбросить ужас в розовых рюшах. – Оно вам явно не идет.
– А по мне так очень мило!
Лиля довольно глянула в зеркало. Поросячий оттенок устрашающе сочетался с цветом волос, а обилие безвкусных бантиков, оборочек, блестящих камушков делало ее похожей на приторный торт.
Конечно, платье было некрасивым. Безобразным. Уродливым. Словом, идеальным.
– О да-а! – с предвкушением потерла ладони Лиля. – Представляю, в каком восторге будет жених. Надо ему сказать, что это мой любимый цвет. Да и фасон тоже.
– Это глупо, – возразила камеристка. – Вы этим только оттолкнете лорда.
– Именно, Матильда, именно. Пусть попугается, не все же мне его бояться.
– Но как же… Вы разве не хотите свадьбы?
Лиля округлила глаза:
– Ты чего? Разумеется, хочу. Мечтаю просто. А вот он о ней мечтать не должен.
– Ничего не понимаю, – пробормотала горничная, расчесывая алые локоны.
– И не надо понимать. – Лиля повернула голову, позволяя колдовать над прической.
Иномирянка на то и иномирянка, что мыслит иначе и воспитание имеет совсем другое. Выросшая на книгах фэнтези, изучившая вдоль и поперек различных попаданок, она ясно осознавала, что в ее истории, как и во всех книгах, не могут быть лишь положительные герои. Поэтому Мотю не любила и держала на расстоянии. А тут вдруг подумала, а почему бы, собственно говоря, не приоткрыть завесу тайны? В конце концов, служанка уже многое слышала и могла сделать собственные выводы.
Это не вопрос доверия. Доверять ей нельзя, но склонить на свою сторону можно, кто знает, может быть, тогда и жить станет легче? Мотя помогать будет не по велению, а в силу женской солидарности.
И, расщедрившись на крохотную долю правды, уточнила:
– Ты же слышала о приказе?
Матильда кивнула.
– Император поставил условие: либо счастливый брак, либо отказ от свадьбы. Но! При отказе я должна подарить Златодол жениху в качестве моральной компенсации. И так же с другой стороны – если «нет» у алтаря скажет он, то чудесное Чернолесье достанется мне. Понимаешь?
– Понимаю, – служанка вновь кивнула. – А если вы оба скажете «да»?
– Нет-нет-нет, я замуж не хочу. Точнее, хочу, но не сразу. И принца на белом коне мечтаю выбрать сама. Да и он жениться, как я поняла, не намерен. И вообще… Император же заинтересован в Златодоле, поэтому и назначил на роль жертвенного агнца доверенного человека. Так что даже при счастливом браке мое поместье отойдет в казну императора, а я… А я останусь тут, в полной зависимости от лорда.
– И что в этом плохого? Мужчина всегда заботится о женщине, – Матильда пожала плечами. – Таков закон.
– Нет, нет и еще раз нет! Что значит «заботится»? Заботиться можно по-разному, а Риккону я не особо доверяю. С его заботы как бы хуже не стало.
– Дело ваше, но…
– Вот именно, мое дело, – тряхнула головой Лиля, отчего прическа чуть съехала набок, и горько вздохнувшая камеристка начала поправлять все заново. – А ты лучше помогла бы с этим делом.
– Избавиться от жениха?
– Да. Иначе не только я лишусь дома, но и ты лишишься прибыльного места.
– Я подумаю над вашими словами, – осторожно ответила Матильда и ухмыльнулась, но Лиля как раз отвлеклась и этой ухмылки не заметила.
Риккон бросил взгляд на стрелки.
Сумасшедшая девчонка опаздывала на полчаса. Сказали же: ужин в семь вечера. Но дело близится к восьми, а невеста так и не удосужилась спуститься. И Блай задерживается. Но горбуну это простительно, у него особая ситуация, а вот Лилия могла бы быть поточнее.
Странная она какая-то, смешная, нелепая, порой нарочито глупая, словно специально дурит. А самое главное, совсем ничего не боится. Может, стоит переменить тактику? Риккон задумался. Запугать ее любовью? Желанием и страстью?
Послышались шаги. Ну что ж, попытка не пытка, если ничего не получится, всегда можно вернуться к изначальному варианту.
Итак, вторая часть спектакля! Актерам пора на сцену. Риккон развернулся, чуть склонился в приветствии, да так и замер.
В столовую вплыло нечто.
Мужчина вначале даже не разглядел в этом «нечто» саму невесту, но потом, когда глаза перестало щипать от отвратительного цвета, ужаснулся:
– Лилия?!
– Добрый вечер, – проворковала она, взбивая и без того пышный бант на груди. – Я не слишком сильно задержалась?
