Мужественные ребята, в общем, не лукавили: это не их профиль. Они ведь чаще с людьми имеют дело, попавшими в беду. Люди, как правило, делают все от них зависящее и все, что от них требуют профессионалы. Сотрудничают!
С лебедем не особо договоришься. Даже с таким ручным, как этот.
У МЧСников не было ничего подходящего для того, чтобы отловить пернатого. Но! «Мы не привыкли отступать!..»
Короче, оперативно сняв волейбольную сетку, лебедя все-таки пленили и поволокли в машину. Кричать он не мог, только клекотал с хрипом. Зато как разоралась его семья! Жена, покинув границы водоема, то ли угрожающе, то ли растерянно расставив крылья, шла почти до машины. В панике спешили за ней дети. Душераздирающая картина! Но всех присутствующих (а их, привлеченных явлением бойцов МЧС, собралось немало) охватило общее чувство благодарности за спасение меньшого брата. «Спасибо!» – раздавалось вослед спасителям.
Красная машина уехала. Папу-лебедя увезли в зоопарк: там работал самый лучший ветеринар города.
Маме и детям пришлось вернуться в родную стихию.
Отдыхающие разошлись по делам.
А Лена и Володя остались на берегу. Володя обнимал жену за плечи: она не могла отвести своих печальных глаз от плывущей к своему островку пятерки – покинутой жены лебедя и их лебедят.
* * *
Профессиональная привычка видеть неочевидное и слышать непроизнесенное, выработанная за долгие годы, помогает в работе. Но ее ведь не засунешь в карман, когда я отдыхаю…
Одна фраза, две фразы – без подробностей, без пространных экскурсов в биографию… Но их глаза говорили за них больше, так же, как и особые жесты, которыми обмениваются близкие люди, не замечая того. Я не узнала, да, признаться, и не хотела бы знать, как эти двое нашли друг друга. Почему расстались с прежними супругами. Как построили отношения с детьми, которые стали «общими». Или не стали?… Не важно.
Но, глядя на Лену и Володю, я чувствовала, что они каждый свой день проживают, стараясь не разнимать рук. И чувствуют друг друга – до микрона! Она только посмотрела беззащитными своими глазами, а он уж легонько ее коснулся: я здесь. Она ничего еще не спросила, а он уже знает, что ее заботит, рассказывает. А она кивает, улыбнувшись мельком: да, я об этом… Голову повернула, а он ей сахарницу подвигает. Да, родная? Да.
Как между ними возникло такое единство? Возможно, их сплотила Ленина болезнь. То, как они пережили это вместе. Или – переживают до сих пор. Кто знает…
Они и сами были похожи на лебедей. Дети разлетелись по разным странам, по своим гнездам, а они держатся вместе, закрывая друг друга крыльями от холода и ветра.
* * *
В тот же день я позвонила знакомой журналистке, живущей в областном центре. Изложила ситуацию, попросила навести справки.
Та откликнулась, кругом позвонила, все узнала:
– Все с вашим лебедем в порядке. Врач достала поплавок, он уже кушает и пьет. Кстати, ветеринар сказала, что ест птичка за четверых!
«Еще бы, – подумала я, – если его всем санаторием кормили. Привык к богатырским порциям…»
Оказалось, что проблему вполне можно было решить на месте. Не было необходимости его тащить так далеко… Ну, это была точка зрения ветеринара. Не исключено, что у лебедя с рыбацкой снастью поперек горла было другое мнение.
В любом случае, ситуация была под контролем. Живой и здоровый лебедь находился под защитой государства, на государственном же довольствии. Впрочем, как и раньше…
* * *
Минула ночь.
Наутро мы слегка опоздали на завтрак, но нашли наших друзей за столом, с которого еще не успели убрать их пустые тарелки.
– Юля, – после приветствия обратилась ко мне Лена, – надо что-то делать.
– Леночка, с лебедем все в порядке, – прижала я руку к груди, – он хорошо ест, вполне освоился в зоопарке…
Она посмотрела на меня, как на инопланетянку:
– Его надо вернуть в семью!
Господи, ну конечно… В приятной санаторской суете, в смене одного удовольствия на другое не мудрено начать слегка «притормаживать». Как это я сама-то не дошла?…
Ведь лебеди – особые птицы. Недаром верность бывает только лебединая: не орлиная, не соколиная, не павлинья, не утиная…
* * *
Только однажды я услышала интересную, но очень печальную историю в тему. Она не совсем про верность, скорее – про вероломство… Но тоже – про птичью семью!
Ее рассказывала моему мужу его бабушка. Мы с ним нет-нет да и вспоминали ее: «Про певника». Это по-белорусски: «пеўнiк» – петушок.
У бабушки, как и у всех в деревне, были куры. Главным в куриной стае был петушок, «пеўнiк». Красивый, ладный, с пышным разноцветным хвостом. Всем хороший петушок, но вот только характер у него оказался совсем не петушиный, не боевой. И вообще, он был какой-то… не деревенский, что ли. Интеллигентный, деликатный, застенчивый. Среди своих куриц, конечно, орел, но вот против соседского петуха – сникал, тушевался.
А тот, как назло, повадился приходить на чужой двор. Приходил и вел себя нагло, по-хозяйски: кур топтал, а певника бил смертным боем, да все в темя, в темя…
Певник страдал, стал бояться чужака. Потерял лицо, как выражаются китайцы, прятался в сарай.
В общем, однажды он совсем ушел со двора. Ушел в лес, который начинался сразу за ближним лугом, где его, мертвого, нашла бабушкина соседка и принесла во двор.
Да, злой петух расклевал ему голову, но умер он не от этого. А от того, что не смог пережить оскорблений. Может быть, в его петушиной груди жило гордое лебединое сердце, умеющее любить и страдать.
* * *
…Вы не замечали: доброты люди часто стесняются. Не всякий найдет в себе мужество быть добрым: это куда труднее, чем быть злым, тем более – равнодушным. Равнодушным вообще быть проще всего.
Лена своей доброты не выпячивала, но и не стеснялась. Поэтому она пошла к руководству санатория с просьбой вернуть лебедя на его родное озеро, к семье.
Но на тот момент все руководители – и директор, и начмед были в отпуске, «старшей по званию» на хозяйстве оставалась главная медсестра. И она не могла, к примеру, приказать водителю поехать за лебедем, как-то скрутить мощную птицу, усадить (или уложить?) ее в небольшой «ниссан» и привезти обратно.
Володя вызывался ехать в город с кем угодно, брал на себя самое трудное – «упаковку» крылатого груза, но… Проблема повисла в воздухе.
Прошел день, другой.
Лена переживала, наверное, так же, как переживала лебединая жена на озере:
– Как они без него? Он же кормилец, защитник…
– Леночка, – утешала я ее, – дети уже большие, их мама здорова, и вообще – их же всех кормят отдыхающие.
– Ну какие же большие дети? Они еще не летают, перышки серые, рыбу ловить не умеют… Одним батоном сыт не будешь…
