Отойдя от первоначальной растерянности, он разделся, переложил продукты из пакетов в холодильник, и только тут пришёл к нему запоздалый вопрос: а как велико наследство? Стоит ли из-за него ехать в Москву? Может, тётя оставила ему любимую собачку и ржавый драндулет?
Немного поразмыслив, Николай решил сделать Наде сюрприз, а заодно и занять руки. Он сделал салат и испёк в духовке рыбу со специями в фольге. Запах по квартире витал просто чудный.
Надя и Лёша вернулись домой почти одновременно. Надя только раздеться успела и вымыть руки, как в дверь позвонил Лёшка.
– Ой, как вкусно пахнет! А что у нас сегодня на ужин?
– Сегодня у нас на ужин будет запечённая рыба и салат! – торжественно объявил Николай.
– Ты решил стать кулинаром? – пошутил Лёша.
– Ага, ресторатором. Тренируюсь пока.
Салат понравился всем, а рыба превзошла все ожидания. Лёша попросил добавки.
Готовил Николай редко, по настроению. Известное дело, лучшие повара – мужчины, кто готовит мясо или рыбу лучше? А шашлык вообще не любит женских рук. И не потому, что женщины хуже. Просто для них приготовление пищи – дело привычное, обыденное. Для мужчины же это священнодействие.
Уже вечером в постели Николай поделился с Надей новостью о наследстве.
– Почему сразу не сказал? – прошептала она.
– А вдруг там любимая собачка, ржавый драндулет и сундук со столетними письмами?
– А что там, нотариус не сказал?
– Говорит – не телефонный разговор.
– Что думаешь делать?
– С тобой вот советуюсь.
– Единственный наследник ты – тебе и решать. Мне-то уж точно никто наследства не оставит.
– Это только один Господь знает. До сегодняшнего дня я и сам так думал. Ладно, давай спать, тебе завтра на работу.
Николай стал уже засыпать – он привык ложиться в одно и то же время, через пару дней на работу, надо входить в режим, как услышал голос Нади:
– Вот бы привалило!
Он даже подумать не мог, что её это так сильно впечатлит – вон даже заснуть не может. Надо было молчать. Если действительно наследство стоящее, был бы сюрприз.
Утром Николай съездил к лечащему врачу и по знакомству уговорил того продлить ему больничный ещё на пять дней – он решился ехать в Москву. А чем чёрт не шутит, пока бог спит?
Сборы были недолгими: в портфель – свежую рубашку и носки, в портмоне – деньги и паспорт. Ехать поездом до Москвы – меньше суток, как раз к утру там будет.
Свободные места в проходящем поезде были. Он купил билет, зашёл в вагон и только оттуда позвонил Наде:
– Надюша, я в поезде, еду в Москву на пару дней. Ты знаешь, по какому вопросу.
– Хоть бы предупредил, я бы тебя собрала.
– Не маленький, сам собрался. Да и два дня – не срок.
– Тогда удачи тебе! Целую.
– И я тебя.
Ещё дома, по Интернету, Николай узнал, как добраться, и теперь, подъезжая к Москве, созвонился с нотариусом. Полчаса на поиски – и вот он уже в солидно обставленном кабинете. Обстановка говорила о серьёзной фирме.
Для начала нотариус внимательно изучил паспорт, сделал с него ксерокопию. Потом выпытывал у Николая некоторые семейные подробности – вроде имени отца умершей тёти, где она получала образование и тому подобное. Наконец вернул паспорт и извинился.
– Простите за некоторую назойливость, просто хотел удостовериться, что вы – это вы.
– Но это же вы меня нашли, а не я вас! – искренне удивился Николай. – До вашего звонка я и не подозревал о смерти тёти.
– Текст завещания существует на шведском и русском языках, невозмутимо продолжил нотариус, – и оба экземпляра аутентичны. На каком языке зачитывать завещание?
– Конечно, на русском! Шведского языка я не знаю.
– Хорошо. Вы получите заверенную копию.
Нотариус достал из сейфа папку, зачитал завещание. Текст был коротким, и оглашение заняло не более нескольких минут. Но Николай понял главное: тётя отписала ему дом в Стокгольме и имение в сельской местности, а ещё – счёт в национальном банке.
– И сколько денег на счету? – полюбопытствовал он.
Нотариус заглянул в другую бумагу и назвал сумму со многими нулями.
– Это в рублях? – спросил Николай.
– Нет, в шведских кронах.
– Сколько это будет в долларах или в евро? Как-то я не силён в кронах.
Нотариус пощёлкал на калькуляторе и назвал сумму в евро. Услышав её, Николай был оглушён и какое-то время сидел в некоторой прострации.
– Только учтите, вам придётся уплатить с наследства значительные суммы. Нотариусу, то есть коллегии, – два процента, и государственную пошлину.
– Конкретнее можно?
Подсчёт занял минут десять – нотариус был скрупулезен.
– По законодательству вашей страны, поскольку вы её подданный, – восемь тысяч крон.
– А в рублях?
Нотариус назвал сумму. Выходило не много, а очень много. Но и чистый остаток был велик, таких денег Николай никогда не держал в руках. Ему даже смешно стало. Он собрал почти всю наличность дома, а её не хватит даже, чтобы заплатить два процента нотариусу.
– Простите, Рихард Карлович, у меня таких денег ни с собой, ни дома нет.
– А у вас их сейчас никто и не просит. Вы подписываете заявление о вступлении в права наследования, и через шесть месяцев получаете свидетельство. Сумма, которую я вам назвал, – это только за счёт в банке. А ещё ведь есть недвижимость.
– Но я не собираюсь жить в Швеции!
– Если я правильно вас понял, вы хотели бы продать эту недвижимость и получить деньги на счёт.
– Именно так.
– Вы бы хотели продать её сами?
– У меня нет опыта, и я не знаю шведских законов.
– Нет ничего проще. Мы пригласим адвоката и составим договор. Сначала независимый оценщик определит стоимость недвижимости. Если вы будете с ней согласны, имущество будет выставлено на продажу. Но продажа произойдёт только после истечения шести месяцев, когда вы получите на руки свидетельство о праве наследования.
– Согласен.
– Мне пригласить адвоката?
– Конечно.
Инюрколлегия была конторой адвокатской. Сам же нотариус был шведский, приехавший на оглашение завещания.
Николай подписал бумаги, заявление.
После звонка нотариуса в комнату пришёл адвокат, и Рихард Карлович откланялся.
– Как только истечёт шесть месяцев, я позвоню, и мы с вами должны будем встретиться. До свидания.
