Через два дня Николай вышел на работу. Заждались здесь его: ведь ведущий хирург клиники, а в отделении отсутствовал долго. Понятное дело, каждый из докторов свою работу знал, но всегда была масса организационных вопросов.
С самого начала Николай впрягся по полной, с утра до вечера. Нужно было зарабатывать деньги – и на жизнь, и на уплату пошлины. Никто не мог вступить в права наследования, не уплатив предварительно государственную пошлину. Да ещё Надя скоро в декретный отпуск уйдёт, кормить-поить надо, кроватку, коляску и многочисленное детское приданое покупать. Всё это постоянно довлело.
Николай был мужчиной консервативного воспитания, и оно сформировало у него определённые привычки. Он считал, что ответственность за семью, за атмосферу в ней, за материальный достаток, за то, чтобы поставить детей на ноги, дать им образование, помочь на первых порах самостоятельной жизни нести должен глава семьи. И ответственность за все решения, касающиеся семьи, должен брать на себя глава семьи – просто потому, что мужчина, добытчик. Уют в семье, воспитание детей – это уже женское. Мир и лад – дело обоих. Тогда и дети вырастут достойными людьми без назиданий и нравоучений, поскольку им будет с кого брать пример.
Новомодных веяний вроде гражданского брака Николай не понимал и не принимал. Если любишь женщину – женись, штамп в паспорте – не просто формальность. В жизни всё может случиться, и свидетельство о браке женщине уж точно пригодится.
Теперь он видел Надю только вечерами, а бывало – дежурил в отделении и по ночам. Лёшка ушёл к матери, но забегал часто – о себе рассказать, денег перехватить. А Николай и без его просьб подкидывал понемногу, но каждый раз.
По срокам, рожать Наде было в конце мая. Николай был на дежурстве, когда раздался звонок с сотового:
– Коля, мне плохо что-то, живот болит.
– Скоро буду. Приготовь обменную карту, паспорт и личные вещи.
Он тут же позвонил одному из хирургов и попросил срочно его подменить. Потом стал обзванивать знакомых акушеров-гинекологов. Он уже договаривался заранее с заведующим родильным отделением, но тот, как на беду, уехал в отпуск. Теперь вопрос приходилось решать в пожарном порядке.
Пока он договорился, приехал сменщик. Николай тут же переоделся, завёл машину и поехал домой.
Надя охала и ахала, держась за живот.
– Воды отошли? – с порога спросил Николай.
– Нет ещё. А разве должны?
– Собирайся, едем, – не стал разъяснять ей подробности Николай.
Время было ночное, улицы пустынны, и до роддома они добрались быстро.
Надю сразу отвели в приёмное отделение. Знакомый акушер-гинеколог, поздоровавшись, спросил:
– При родах присутствовать будешь?
– Нет уж, уволь! Я лучше здесь подожду.
Надя была первородкой, у таких роды могут длиться долго, и Николай знал, что ему нужно было набраться терпения. Крови он не боялся, как другие мужчины, у самого во время операций руки иногда по локоть в крови были. Но рожать – это дело чисто женское, мужчине при сём великом таинстве появления на свет нового человека лучше не присутствовать.
Час тянулся за часом, томительно и напряжённо, и когда слух Николая уловил донёсшийся откуда-то издалека крик младенца, он встрепенулся.
Хлопнула дверь, и вышла акушерка:
– С дочерью вас! Пятьдесят сантиметров, три пятьсот вес. Замечательная девчушка!
– Здоровая?
– Здоровенькая. И жена в порядке.
Уф! Николай только теперь понял, в каком напряжении он пребывал всё это время. Отпустило! Самое трудное и волнующее позади. И почему девочка? На УЗИ показывало – мальчик. Да ладно, ему все равно, сын-дочь!
– Спасибо за добрую весть.
Николай вышел, сел в машину и доехал до дома. Сейчас находиться с женой ему не стоит, ей отдохнуть надо, да и в родильное отделение посторонних не пускают из-за режима.
Утром, ещё до пересмены, он позвонил дежурному акушеру-гинекологу:
– Илья, доброе утро, это Николай.
– Поздравляю с дочкой! – засмеялся тот. – С ребёнком и мамочкой всё хорошо. Разрывов нет, пока отдыхает. Так что не дёргайся. Имя дочери уже придумал?
– С женой согласовать надо. И нам мальчика обещали.
– Думай быстрее, надо документы о рождении выписывать.
– Илья, спасибо, за мной не заржавеет.
– Брось, о чём ты? Ладно, давай, а то мне некогда, ещё бумаги на смену готовить надо.
– Пока.
И в самом деле. Разговор с Надей как-то был, имя ребёнку придумывали. Если мальчик, то Андрей, – а девочка? Имена обсуждали разные, даже святцы смотрели, а к единому мнению так и не пришли. Наде нравилось имя Пелагея, исконно русское, старинное, православное и редкое по нынешним временам. Николай же больше склонялся к Анастасии, Насте, на худой конец – к Татьяне. Тоже имена не избитые, а то каждая вторая девочка Наташа.
Николай поехал на работу. С половины дежурства он сбежал, правда – по серьёзному поводу, но надо было реабилитироваться.
Он сменил дежуранта – слава богу, дежурство прошло без происшествий, и, сделав обход, позвонил Наде, поздравил. А потом – плановая операция, за ней – экстренная. Из операционной он вышел в три часа пополудни. Заполнив операционный журнал, сел в машину: надо было покупать детскую коляску, кроватку и кучу всяких пелёнок-распашонок-подгузников. Он бы и до родов купил всё это не спеша, но Надя воспротивилась:
– Примета плохая, давай потом.
Он едва вместил в машину все покупки, а кошелёк изрядно похудел. Николай давно не посещал детские магазины, ещё с рождения Лёшки, и был неприятно удивлён ценами.
В несколько заходов он принёс покупки домой.
Соседка, бабушка Маша, увидев его на лестнице, всплеснула руками:
– Никак прибавление в семействе?
– Дочь родилась.
– Поздравляю!
– Спасибо.
Бабка отправилась к подругам поделиться новостью, Николай же поехал к роддому. В приёмном покое узнал номер палаты, обошёл здание в поисках нужного ему окна. Наверное, во всех российских роддомах одинаковые традиции, поскольку на всех окнах изнутри были приклеены к стеклу бумажки с номерами палат. Вокруг роддома, как и он, ходили счастливые, не всегда трезвые папаши.
«Свою» палату Николай нашёл на третьем этаже, позвонил Наде.
– Я под окнами, покажись.
Выглянула Надя. Выглядела она неплохо, только немного бледновата была. Но это ничего, скоро пройдёт.
Николай снова позвонил:
– Дочку кормить приносили?
Надя улыбнулась:
– Уже прикладывала. А ты как?
– У меня всё хорошо. Как дочь назовём?
