– Бегите через вторые двери во двор. Там заправленный танк. Бегите и передайте вашим товарищам!
– А вы?
– Я задержу их, бегите же! – Он выхватил из кармана пистолет. – Вон туда, к той двери, где газовые баллоны!
Распахнув дверь пошире, немец поднял руку и выстрелил дважды по бежавшим к ним немецким солдатам. Майор Мильх был тоже здесь. Он юркнул за гусеницу танка и приказал обойти комнату со снарядами с другой стороны. Но солдаты не очень спешили, укрываясь от пистолетных выстрелов. Кто-то дал автоматную очередь, от двери полетели щепки, но Мильх заорал на весь цех, и стрельбу прекратили. Предатель ему нужен был живым.
Бабенко уже бежал ко второй двери. Он помнил, что она запирается только изнутри на большую задвижку. Только бы ничего не помешало. Каждая минута заминки грозила гибелью. А ведь все оказалось так просто. И как ему поверил этот немец-антифашист. Пули ударили в стену над головой, Бабенко чуть не упал, пригнувшись и ударившись ногой о старый ржавый электромотор, лежавший у стены. Пистолет еще стрелял, и немцы не решались подойти к двери, за которой укрылся рабочий.
Рывком отодвинув задвижку, Бабенко выбежал во двор и сразу же свернул направо к одиноко стоявшему немецкому танку, тому самому «панцер-III», который он гонял по двору вчера. До танкиста тут же дошло, что здесь и могут оказаться немецкие солдаты из охраны завода. Ведь если они пришли в цех арестовывать кого-то, то наверняка окружили его полностью. Но во дворе было тихо, а запрыгнуть на броню, открыть люк и спуститься на сиденье водителя было делом нескольких секунд.
Недавно заряженные аккумуляторы танка не должны подвести. Стартер зажужжал, и двигатель послушно завелся. Бабенко засмеялся. Ну теперь попробуйте меня остановить! Включив передачу, он тронулся с места, набирая скорость.
Вторые ворота, располагавшиеся в кирпичной стене в этой части заводской территории, он вынес корпусом танка, почти не почувствовав удара. По броне что-то застучало так, будто посыпался сухой горох. Бабенко догадался, что это пули, кто-то сгоряча или от досады стал стрелять вслед танку из автомата.
Бабенко сразу свернул в сторону города. Хоть и невелик боевой опыт за плечами, но танкист все же сообразил, что, двигаясь по прямой в сторону от города, он легко на любом загородном шоссе попадет в танковую засаду. Бортовой номер известен, поставить пару пушек или танк по направлению его движения – дело пары часов. Не говоря уже о том, что его могут загнать на разобранный мост, на баррикаду из непроходимых для танка препятствий. В овраг, наконец. И чем непонятнее будет направление его движения, тем больше гарантия, что он сможет оторваться от преследователей. А они будут, точно будут. Минимум пять танков у немцев на заводе на ходу, они могут в течение получаса пуститься в погоню.
Бабенко плутал по городским улицам, едва не протаранил какой-то грузовик, притормаживая, когда перед ним вдруг появлялись люди. Еще два раза он чудом не зацепил угол дома. И все время он чувствовал преследование, слышал треск мотоциклетных двигателей. Вот этого он не учел. Бабенко почему-то подумал по своей неопытности, что раз он на танке, то и преследовать его будут тоже на танках. Нет, его выследят любым доступным способом, а потом уничтожат. Или возьмут в плен, что будет для него уже не важно. Как уже не важно это для немецкого антифашиста, который, видимо, погиб в перестрелке в цеху, когда дал возможность бежать Бабенко. «Сильный мужик», – с уважением подумал о немце танкист. Тем более надо спастись, чтобы использовать его информацию.
Эх, мне бы экипаж сюда полный, подумал Бабенко, мы бы им устроили веселую жизнь со стрельбой. И полный обзор бы мне не помешал. Несколько раз танкист разворачивал легкую машину и смотрел через свой водительский люк назад. Мотоциклисты и одна легковая машина шли за ним постоянно. Во время поворота они шарахались от танка, как собаки от разъяренного, загнанного в угол волка. Нет, бросить танк и скрыться не получится, понимал Бабенко. Возьмут сразу. Или пристрелят.
Развернувшись в третий раз, Бабенко прибавил скорость и понесся по улице в обратном направлении. Под гусеницы танка попали сразу два мотоцикла, с которых успели соскочить автоматчики, преследовавшие танк. Потом он буквально расплющил о стену дома черную немецкую легковушку.
«Вы не знаете, куда я поеду, – говорил себе Бабенко, – а я никуда не поеду».
Свернув к выезду из города, Семен Михайлович увидел колонну немецких машин на шоссе, несколько мотоциклистов и две легковушки. Какое-то тыловое хозяйство, понял он, не увидев в кузовах грузовиков солдат.
Колонну он догнал быстро. К счастью, впереди оказался участок разрушенного во время бомбежки дорожного полотна. Машины стали вилять, объезжая не до конца засыпанные воронки. Сначала он ударом гусеницы в заднее колесо грузовика спихнул его с дороги. Машина съехала в кювет и упала на бок. Из-под брезента посыпались тюки и ящики. Водители передних машин и командиры заволновались, но еще какое-то время думали, что имеют дело с обычным дорожным происшествием. Кто-то не справился с управлением, перевернул грузовик.
Но когда танк Бабенко ударил в бок следующую машину, из других машин стали выскакивать шоферы. Мотоциклисты прибавили скорость, стали обгонять машины и вырываться вперед. Из остановившейся легковушки вышли два немецких офицера и уставились на ополоумевший танк, который крушил их колонну. Один потянул из кобуры пистолет, второй сначала попятился, потом бросился в кювет. Последним успел выскочить шофер. Легковушка со страшным скрежетом пошла под гусеницы танка, превращаясь в груду искореженного металла.
Обогнав колонну и разогнав по полю мотоциклистов, Бабенко снова сделал разворот на шоссе, чтобы посмотреть, что у него делается за спиной. Среди искореженных машин он увидел два легких немецких танка. Оказывать сопротивление Бабенко не мог, ему было по силам только давить и крушить врага гусеницами.
Эти два танка давно бы его подбили, если бы не колонна. А сейчас он вырвется на пустую дорогу, и его расстреляют с ходу. Один снаряд в корму, в моторный отсек, – и он загорится. Значит, надо искать место, где можно незаметно покинуть танк.
И тут на глаза Бабенко попался старый разбитый указатель «р. Днепр (Дняпро)». Не раздумывая, он резко бросил машину на проселок, завилял по открытому пространству и скрылся за лесом. Теперь преследовавшим его танкам нужно минут пятнадцать, чтобы снова выйти на прямой выстрел. Бабенко повел танк по лесной дороге, снося мелкие деревца и ломая кустарник. Главное – не потерять направление на Днепр.
Машина выскочила из леса. И сразу на пути появился еще один указатель, грубо написанный краской на обычном фанерном щите. Видимо, он остался еще со времен боев на этом участке. «Переправа Павловка (Паўлаўка)», – прочитал Бабенко и резко свернул в указанном направлении. Теперь главное – успеть выскочить. Главное – не ошибиться с моментом. Днепр, говорите? Так там глубина до 12 метров, а местами и больше. Бабенко перевел рычаг газа в постоянное положение, чтобы танк шел без его участия.
Мост разрушен, но немцы сделали хорошую понтонную переправу для двухрядного движения. Танк или подобьют до тех пор, пока он дойдет до другого берега, или он съедет, неуправляемый, с переправы в воду сам. Скорее, второе. Не сможет он ехать по прямой столько времени.
