– Выходить тоже через нее?
– Ты, никак, собрался меня покинуть?
– Нет, просто не хотелось бы снова наступить на ту распрекрасную полированную блестяшку, которая лишила меня руки.
– А, ты в этом смысле. Можешь не переживать. Твоя новая чудо-рука изнутри оснащена такой хитрой приблудой, которая контролирует внутренние реакции твоего организма.
Взгляд Тверда яснее ясного говорил все о его отношении к хитрым гильдийским терминам.
– Да-да, – понимающе кивнул Прок. – Внимательнее подбирать слова. Никак не могу привыкнуть. Никому еще, знаешь ли, из аборигенов не приходилось объяснять то, что сейчас объясняю тебе. Значит, так. Теперь ты располагаешь дополнительным бонусом и тоже можешь прикладывать свою пятерню к тому самому камешку, что открывает эту вот железную дверь. И он тебе ее откроет. Да и не только он. Так что добро пожаловать в наш клуб.
– Куда?
Прок шумно выпустил воздух сквозь зубы. Видно было, что подбирать слова ему осточертело ничуть не меньше, чем Тверду – пытаться уловить их смысл.
– В клуб. Такое, знаешь ли, место, которое объединяет людей по общим интересам.
– И какой общий интерес у вашего?
– Поголовная кастрация.
– Что?!
Тверд похолодел. Мелькнула пугающая мысль, что этот хренов мясник не только над его шуйцей успел поиздеваться своими пыточными инструментами. Он инстинктивно вырвался из замка поддерживающих его рук гильдийца, панически шарахнулся в сторону и правой, здоровой ладонью лапнул себя между ног. Этот резкий маневр стоил ему очередной волны тошноты, головной боли и мельтешения цветной мути перед глазами.
– Да шучу я. Никто твое мужское достоинство трогать не собирался.
– Мужское достоинство?
– Ох, миномет мой стоматолог, – возвел очи к потолку плешивый знахарь. – Я ж не учел, что в твоем понимании «мужское достоинство» – это честь, отвага и сила. Так ведь? Да как же мне с тобой общаться-то, а?
К двери, что замыкала другой створ коридора, Прок протащил его без особого сердечного участия. Эта дверь тоже с тихим шелестом уехала в сторону. Правда, лишь после того как Прок приложил свою руку к какому-то бликующему зеркалу на стене. Оно тускло пикнуло, и перед ними открылось новое помещение.
– Слово «арсенал» тебе хоть знакомо?
– Ага, слышал где-то, – недовольно обронил Тверд, который, заступив на службу в этерию базилевса легионером, чуть не каждую седмицу стоял на карауле именно у укрепленных дверей хранилища оружия.
– Ну, так вот это он и есть. Добро пожаловать.
Стоек и манекенов, на которые навешивалась зброя в знакомых Тверду арсеналах, тут не было. Только шкафы. Той же формы, что и стеклянный в «пыточной», только сработанные не из хрупкого и прозрачного стекла, а словно отлитые в исполинской кузнечной печи. Железные.
Подойдя к ближайшему, Прок также приложил к нему руку. Снова что-то противно пискнуло, и прочная, в два пальца толщиной, дверь отщелкнулась, слегка приоткрывшись.
– Из арбалета бил часто?
– Бывало.
– Ну, тогда тебе и объяснять, почитай, ничего не требуется.
И он взял в руки чудное оружие. Почти такое, что Тверд давеча отобрал у норда в обозе. Только сейчас, увидев его вблизи да при ярком свете, Тверд прикинул, какая же для него выкована прорва деталей. И крупных, и мелких, и совсем крохотных, исключительно ювелирной работы. Железных, между прочим, деталей. Как видно, гильдийские кузнецы знали в нем толк. И вообще считали незаменимым материалом для изготовления всего на свете. Что уж говорить, если даже шкафы и двери здесь были из металла.
– Вы и колодцы, поди, из железа делаете? – хмыкнул он.
– Да как тебе сказать, – пожал плечами гильдиец. – Строго говоря, это не совсем колодцы. Скважины. Узкие такие лазейки, уходящие очень глубоко под землю. Но трубы в них протискивают действительно железные. А ты почему спрашиваешь?
Отвечать Тверд не стал. Просто, скрежетнув зубами, дал себе зарок больше не пытаться шутить с этим умником. Того, впрочем, собственный вопрос, грузно повисший в воздухе, ничуть не смутил. Он поковырялся во встроенном в стену обширном ларе (железном, ясно дело) и вытащил из него жменю поблескивающих в ровном свете немигающих ламп болтов. Почти обычных арбалетных болтов. Только, конечно, сработанных не совсем привычно. И не имеющих никакого оперения. Тверд хотел поначалу отпустить остроту на тот счет, как же эти штуки, интересно полетят, но, вспомнив о данном только что зароке, предпочел прикусить язык. Гильдиец же, взяв у него из рук оружие, отщелкнул от него какую-то плоскую продолговатую деталь и принялся размеренно набивать ее этими мелкими лысыми стрелами. Только увидев их вблизи, кентарх понял, почему они не оставляли о себе никаких напоминаний, кроме разве что выбоин в стенах да отверстий в телах. Они просто так глубоко проникали внутрь, что выковырять их потом можно было только с мясом.
– Ну, добро, – довольно сказал Прок, защелкивая набитый маленькими стрелами железный колчан обратно в арбалет. – Видишь, вон там мишень? Стреляй.
И безо всяких затей перебросил оружие в руки Тверда. Тот даже запаниковать как следует не успел – руки на инстинкте сработали быстрее головы. И в мгновение ока отшвырнули самострел обратно его хозяину. Подальше от себя.
Прок озадаченно взглянул на несостоявшегося стрелка.
– Спасибо, хоть не завизжал по-бабьи. Ты всегда так делаешь или только перед тем, как в штаны наложить?
– Благодарствую. Знал бы там, в обозе, когда такую вот хреновину отбирал, что она у меня в руках может бабахнуть и кишки по всему лесу раскидать…
– Думаешь, я тебе руку присобачил только для того, чтобы их на этот раз обе оторвало? Сказал же – теперь тебе таких вещиц бояться нечего.
– Это ты тому мордовороту расскажи, который броню твою напялить попытался.
– Те, что с таким вот оружием там бегали, этого делать бы не стали. Думаю, это какой-то местный умник решил прибарахлиться под шумок.
– Зачем же тогда ты, когда я тебя из кузни выволок, тут же обратно попер? С голым задом на вилы.
– Думаешь, я так сильно хотел еще раз под удар подставляться? Первой же мыслью было гордо назвать свое бегство тактическим отступлением – и ходу. Но… надо ж было тебе так удачно мне оружие добыть. Дернула же нелегкая. А оружному уж трудно отговорками себя успокоить. Одна только дорога – в драку снова лезть.
– Да ты, однако, еще больший дурак, чем Хват.
– Ты это о варяге своем полоумном? А я-то думаю, с чего это он мне сразу так понравился? А оно выходит – родственная душа. Так я не понял, мы сюда трепаться пришли? Стрелять будешь?
И он снова перебросил железную корягу Тверду.
– Как?
– Как и из арбалета. Приклад к плечу, и жмешь на спуск. Да что ты вылупился, что девственник на сиську? Вон, внизу крючок видишь? Это вот спуск и есть.
