Нет, они не знали о том, что случилось ночью. Я вздохнула с облегчением. Попыталась сосредоточиться, вернуться в события, которые были общими для всех нас. Вдруг вспомнила грязную одежду Ники и царапину на её щеке, когда она приходила ко мне ночью просить прощения.
– Ты не знаешь, куда Ника убежала после того, как ударила меня? – спросила я Лиду.
– Так ты не в курсе? – Лидка подняла брови. Вид у неё был измученный.
– Она вызнала, где остановилась Маковичук, добралась туда – ума не приложу как, потому что, по-моему, ни одного трезвого водителя в округе не было, – и заявилась в «Лесную сказку». Там она бегала по территории и орала под окнами, как мартовская кошка. Вызывала Юлю.
– Что?
– Представь себе.
– Сумасшедший дом, – сказал Леон.
– Юля Маковичук не хотела скандала. Она вышла, и Ника набросилась на неё с кулаками.
– Что?!
– Едва не покалечила звезду. Она в тот момент оказалась одна, без своих бульдогов. Арсений выскочил и схватил Нику, но тут она стала падать, терять сознание и таки упала. На крыльце Юли Маковичук лежит распростёртая Ника Голубева… Драматическая сцена!
– А потом? Что было потом?
– Арсений высказал ей всё, что думает. Это, наверное, прозвучало очень убедительно.
– Да уж…
– Тогда Ника стала рыдать. Она завывала во весь голос, и из других домиков стали выходить люди. Она голосила так, будто у неё кто умер, даже больше – будто её саму мучают, избивают, убивают, может, даже.
– Откуда вы знаете?
– От Арсения. Я видел его утром. Его привезли на Юлиной машине, чтобы он забрал свои вещи. Такой милый мажорчик.
– Как они смогли заставить её уйти?
– Вызвали нашего старого знакомого – председателя Илью. И он быстренько, без шума и пыли схватил рыдающую Нику в охапку, погрузил в машину и доставил в гостиницу. Прямо в номер, на руки мужу.
– А Николай? – с неприятным холодком внутри спросила я.
– Не знаю. – Лида равнодушно пожала плечами. – Илья постучал, муж открыл дверь. «Это ваша жена?» – спросил Илья. – Тот говорит: «Моя». Илья: «Она плохо себя чувствует, я помог ей дойти». И ушёл.
Значит, после того, как Илья привёз её из «Лесной сказки» и отвёл в номер, Ника убежала от Николая и пришла ко мне. Вряд ли Николай встретил её добром – в таком-то виде и после всего, что он натерпелся с ней… Какого же чёрта она к нему вернулась?!
– Э-эй, ты здесь? – окликнул меня Леон. Я очнулась и сказала:
– Молодец Юля. Не побоялась огласки.
– Ну, теперь Ника точно уедет. Думаю, что после сегодняшней ночи она уже не думает, что у неё есть хоть какая-то надежда на отношения с Арсением.
«Да, она думает теперь совсем о другом», – отрешённо мелькнула мысль. От напряжения у меня закружилась голова. – А что Арсений? Как он к этому отнёсся?
– Острит, хохочет каждую минуту. Всё это кажется ему очень смешным. Он всегда в начале отношений такой: весёлый, лёгкий. Совершенно неадекватный. Его как будто несёт, реальность для него не существует. Так и наши с ним отношения начинались.
– Могу себе представить.
– Я высказала Арсению всё, что думаю. Что это не приведёт ни к чему хорошему, если он будет шляться… И рано или поздно влипнет в какую-нибудь историю… «Если ты не можешь меня беречь, – сказала я, – то побереги хоть себя!» Ну и вот, – продолжала Лида, – я сказала это Арсению и знаете, что он мне ответил? «Много же я сыграю, если буду себя беречь!»
Глава 17
В начале второго мы встретились в столовой, которую в этот день обустроили в большом банкетном зале, потому что из-за уплотнения праздничной программы желающих пообедать стало больше. Но даже в банкетном зале было столько людей, что яблоку негде было упасть. Мне казалось, что все вокруг пьяные, даже артисты.
Везде и всюду чувствовался праздник, но праздник уже утомлённый, уставший сам от себя. Небрежно одетые люди, пятна косметики на женских лицах, пронзительные, капризные детские голоса. С одного взгляда можно было определить, кто здесь живёт постоянно, кто – с начала фестиваля, а кто приехал только что. Туристические группы, особенно иностранцы, ходили в толпе кучками и были похожи издалека на острова, дрейфующие в человеческом море. Гремела музыка, в разных концах площади стояли ряды торговых палаток, тонары с едой и бочки с пивом и квасом. Мы вышли из столовой и увидели, что столики и стулья на веранде сдвинуты в угол, уборщица мыла пол. Под её неодобрительным взглядом мы подвинули один столик, развернули стулья и сели. Я не могла собраться с мыслями, чтобы решить, что делать дальше. Леон принёс пива, и они с Лидой пили его прямо из пластиковых «полторашек».
– Арсений идёт, – негромко сказал Леон.
Лида вскинула глаза и тут же опустила их, упёршись взглядом в стол. Я посмотрела туда, куда указал Леон. Арсений пробирался сквозь толпу с таким заговорщическим видом, будто где-то неподалёку находился его сообщник по тайному делу, и выражение лица Арсения было адресовано именно этому человеку.
– Всем привет! – сказал Арсений, заходя на веранду. – Угостите меня пивом?
Леон покачал головой:
– Пива больше нет. Разве что вином? У меня ещё, по-моему, осталось…
– Сойдёт. – Арсений пододвинул стул и сел. Обвёл нас смеющимися глазами. Он здорово повзрослел за ночь, и от него исходила спокойная уверенность. На Лидкину склонённую голову он посмотрел так, будто она была его младшей сестрёнкой, которая многого ещё не понимает. Я думала, Арсений заговорит с ней, но он промолчал. Леон достал из сумки фляжку с вином, поболтал и, убедившись, что там булькает, передал Сене.
– Ника уехала?
– Да, – сказала я.
– Ника уехала? – удивился Леон. – Когда?
– Ночью.
– И Николай с ней? Почему ты нам ничего не сказала?
– Не успела.
Арсений поднёс фляжку ко рту и стал пить. Пил он очень долго, короткими глотками. Каждый раз, когда он опускал фляжку, чтобы потом снова поднять, в ней булькало.
– Хорошее вино.
– Ещё из питерских запасов, – сказал Леон. – Лежала на дне чемодана.
– Да, хорошее, – согласилась я, глядя на Арсения и указывая ему глазами на Лиду. Она так и сидела, опустив глаза в стол. Я была уверена, что Лида вот-вот что-нибудь выкинет, и сама чувствует это, потому и не поднимает головы. Арсений встретил мой взгляд непонимающими глазами.
– Слышал, что Ника на тебя напала, – сказал он.
– Ударила, а я не удержалась и упала.
– А вот к нам она приехала страшная, как фурия.
Я почти физически почувствовала, как Лида задохнулась от этого небрежного «к нам».
