* * *
После зимы, заполненной бесполезными хлопотами об устройстве на хорошую должность, Сервантес решает попытать счастья и отправиться прямо ко двору. Но момент был выбран неудачно, Филиппа и его свиты уже не было в Кастилии. Испанский монарх в марте покинул замок Эскориал. Его манила корона Португалии.
Дело в том, что племянник Филиппа II, португальский король Себастьян, был одержим идеей крестового похода против неверных и в августе 1578 года был убит при завоевании Марокко. Его преемник, дядя, кардинал дон Энрике, назвав наследником престола Филиппа II, скончался в январе 1580 года. Права наследования португальского престола были очевидны. Более того, могущественная испанская корона уже давно управляла финансовыми и экономическими делами соседа. Поэтому фигура Филиппа в качестве нового монарха Португалии была с удовлетворением принята Регентским Советом, который поддерживало высшее духовенство и высокие вельможи. Однако простому люду и мелким торговцам был «милее» сводный брат Себастьяна дон Антонио, приор Крато, которого они и провозгласили королем.
Отдать столь желанную корону — да никогда! Филипп приводит в действие войска, сосредоточив в Бадахосе и Кадисе такое количество живой силы, что заставил забеспокоиться Хасан-пашу и берберийских пиратов.
Само собой разумеется, противостоять такой мощи было невозможно. Поэтому победа была просто делом времени. И через четыре месяца военная кампания против Португалии, проводившаяся под предводительством герцога Альбы, была победно завершена. Король Антонио был вынужден бежать. Собрав в Томаре (Thomar) португальские кортесы, Филипп II дал перед ними, согласно традиции, торжественную клятву.
Принимал участие в португальской кампании и Сервантес. Вероятно, к этому времени он уже был принят на службу. В мае-июне 1581 года дона Мигеля с краткой миссией откомандировывают на североафриканское побережье в Оран. Об этом событии имеется запись в его послужном списке, есть также и приказ о выплате Мигелю де Сервантесу аванса — 50 эскудо. Но что это была за миссия, какова была ее цель — остается загадкой. Можно предположить, что за свое пятилетнее пребывание в Алжире Сервантес выучил арабский язык, естественно, он хорошо знал местность и людей, все было свежо в памяти: минуло лишь два года с момента его освобождения. Его знания были бесценны при любой миссии в эти края.
Оран — испанская территория среди пиратской вольницы. Две попытки побега были связаны именно с этим городом и его комендантом Мартином де Кордовой, также побывавшим в плену. Такое не забывается! В этот раз два экс-пленника встретились по делам королевской службы. Легко представить себе те крепкие объятия, в которые они заключили друг друга.
По возвращении Сервантес отправляется с отчетом о результатах поездки в Лиссабон, где находилось тогда все военное руководство.
Видимо, португалки весьма впечатлили ветерана Лепанто, если он с удовольствием отметил, что их «красота заставляет поражаться и влюбляться».
В ОБЪЯТИЯХ МУЗЫ
Пока Сервантес разъезжал по делам королевской службы, его брат Родриго воевал под началом известного командира, участника Лепанто, дона Альваро де Базана, против португальской колонии — Азорских островов, не признававших власти Филиппа II. Здесь укрылся бежавший с материка претендент на португальскую корону дон Антонио. Его поддерживала французская военная эскадра. В сентябре 1583 года сопротивление неприятеля было сломлено, и испанская флотилия с триумфом вошла в порт Лиссабон.
Прошло почти два года, как Сервантес после орано-лиссабонских поездок вернулся в Кастилию. Вначале он пытался найти хоть какое-то понимание у властей, отправляя бесконечные прошения в разные инстанции с просьбами о денежной помощи герою Лепанто, инвалиду и пленнику алжирских корсаров. Но все усилия по-прежнему были тщетны. Письма с отказами приходили одно за другим. Надо было искать какой-то другой выход.
Существует гипотеза, что по прибытии в Испанию Сервантес продолжил свое образование в стенах Саламанкского университета и что именно оттуда он вынес имена Диего де Каррьясо и Хуана де Авенданьо, героев одной из «назидательных» новелл «Высокородная судомойка». Их имена действительно встречаются в списках студентов Саламанки в 1581 и 1584 годах. Живое описание студенческого быта в «Мнимой тетке» также склоняет к этому мнению. Еще одним аргументом в пользу предположения об университетском образовании Сервантеса служат его обширные знания и эрудиция, демонстрируемая в художественных текстах.
Между тем большинство исследователей и почитателей писателя эту точку зрения не разделяют, утверждая, что в отличие от Кеведо, Гонгоры или Кальдерона автор «Дон Кихота» не следовал ученой карьере, не зря же он сам себя называл «ingenio lego» — «умом, не изощренным в университетской науке».
Это не мешало ему обладать обширными познаниями в самых разных областях знаний. Его эрудиция поражает. Он хорошо знал античную культуру. В его сочинениях можно встретить множество цитат классиков, начиная с Гомера, Вергилия, Овидия, Горация и заканчивая Эзопом, Персием, Ювеналом, Тибуллом и Апулеем. Истоки этих знаний ясны: чтение было одним из любимейших занятий Сервантеса. Писатель всегда находился в гуще событий, много путешествовал, контактировал с огромным количеством людей самого разного звания и сословия, он насквозь «пропитался» солью жизни, что дало ему богатейшие знания и опыт, незаменимые никаким университетским образованием.
Отсутствие университетского образования лишило сервантесовские произведения налета ученой «книжности», имеющейся в опусах Гонгоры или же Кальдерона. Однако по масштабности и важности проблем, поднимаемых в текстах Сервантеса, его труды не только равноположны «умным» книгам, но и стоят многих томов научных исследований.
* * *
В феврале 1582 года Сервантес в Мадриде. Он снова в хлопотах по поиску должности. К этому периоду жизни относится одно из немногих собственноручных и дошедших до нас писем Сервантеса. Адресованное сеньору Антонио де Эрасто из Совета Индий в Лиссабоне, оно было обнаружено в известном архиве Симанкаса в середине XX века. В письме автор обращается к адресату с просьбой о получении любой вакансии в испанских колониях. Но несмотря на поддержку Антонио де Эрасто, должности получить не удается, так же как и какого-либо приличного места в самом Мадриде, хотя и здесь дон Мигель имел определенную поддержку.
Однако не эти неудачные хлопоты занимают мысли и сердце Сервантеса. Как следует из письма, адресованного Антонио де Эрасто, писатель в это время с увлечением работает над своим первым детищем — пасторальным романом «Галатея». Рискнем предположить, что начало литературной деятельности писателя может быть отнесено к периоду его алжирского плена. Во всяком случае, у него было много свободного времени и сильная тоска по родине. Довольно хорошая «смесь» для того, чтобы начать писать.
Вернувшись в лоно родной семьи через восемь месяцев, Мигель не обнаружил в ее положении никаких признаков улучшения. Утешительно звучали лишь известия о Родриго. Он был в Португалии и по-прежнему на королевской службе. После завершения операции на Азорах осенью 1583 года получил звание «soldado aventajado», что и старший брат после битвы при Лепанто. Спустя еще немного времени Родриго будет уже прапорщиком. А это совсем не мало, учитывая, что достается эта должность кровью и потом, каждодневным смертельным риском в бою, хотя есть и плюс — прапорщику платят уже приличные деньги. У младшего сына появилась возможность помогать семье, по-прежнему находившейся в тисках беспросветной нужды.
