На смену Лопе де Руэде пришел Наварро, уроженец Толедо, отлично игравший трусливых мошенников. Он несколько улучшил декорации и заменил мешок для костюмов сундуками и баулами, он вывел певцов, до того скрывавшихся за одеялом, на подмостки; упразднив бороды — а прежде никто не играл без накладной бороды, — он добился того, что все актеры стали выходить на сцену без этого украшения, кроме тех, кто изображал стариков или же каких-либо других персонажей, требовавших от исполнителя изменения лица; он изобрел театральные машины, молнию, гром, облака, придумал, как устроить сражения и поединки; со всем тем ему не удалось поставить театр на ту высоту, на какой он находится ныне».
Лопе де Руэда действительно сыграл важную роль в формировании драматургии Испании. Бросив свое ремесло золотодобытчика, он во главе созданной им труппы бродяжничал по стране и выступал перед народным зрителем.
Комедии Лопе де Руэды строились на замысловатой фабуле, увлекающей зрителя. Сюжеты он заимствовал из итальянской комедии и пьес Плавта.
До нас дошло его пять комедий и десять «пасос» (от исп. paso — шаг. — А. К.), маленьких пьесок, в основе которых лежит анекдот или комическое приключение.
Пьески составляют наиболее интересную часть творчества Лопе де Руэды, они писались в прозе и состояли из диалогов на живом народном языке. Непременными действующими лицами пасос были простак, мошенник, который вечно обманывал первого, бискаец и негритянка. Эти пьески представляют собой своего рода «плутовской театр». В них присутствует тот же грубовато-простоватый крестьянский и городской юмор, хитроумное ловкачество. Симпатия автора обычно на стороне изобретательного и умного плута, обманывающего простака-тугодума. Сервантес видел представления Лопе де Руэда в детстве, и они оставили у него неизгладимое впечатление.
Сами по себе пьесы Лопе не представляют художественной ценности, однако они сыграли заметную роль в развитии испанского театра. Любовь, предательство, измена, ложь, клевета, неожиданные встречи разлученных родственников — эти и другие мотивы перешли позднее в комедии Лопе де Вега, Кальдерона де ла Барки и Тирсо де Молина.
Мигель де Сервантес вступил на поприще драматургического искусства в пору, которая подготовила его блистательный расцвет в Испании — в конце XIV — первой половине XVII века. Именно в 1570–1580-е годы складывалась национальная традиция испанской драмы.
Сервантес в этом смысле являлся, если говорить о характерных чертах его драматургии, одним из типичных драматургов своего времени, подготовивших взлет национальной драматургии. Среди прочих драматургов-современников он был одним из тех, кому на смену пришел Лопе де Вега и его школа.
Однако формированию «народного» театра Лопе предшествовала борьба с появившимися еще до его возникновения традициями классицистической, академико-книжной драмы.
Интерес к античной драматургии появился в конце XV — начале XVI века и первоначально выражался в подражании пьесам авторов античности. Главным авторитетом для сторонников «книжной» драмы, академистов, был Аристотель и его «Поэтика». Особым почитанием пользовались комедии Теренция, Плавта и особенно трагедии Сенеки.
Первые испанские трагедии, следовавшие классическим принципам (трех единств: места, времени, действия и др.), были написаны в 1577 году. Это были пьесы «Несчастная Нисе» и «Нисе прославленная», принадлежавшие перу профессора Саламанки Херонимо Бермудеса.
Наиболее заметными представителями в испанской драматургии конца XVI века были валенсийцы Рей де Артиэда, Кристобаль де Вируэс, Хуан де ла Куэва из Севильи, поэт из Сарагосы, член Мадридской и Неаполитанской академий литературы, человек прекрасно образованный, Луперсио Леонардо де Архенсола, написавший трагедии «Филида», «Изабелла», «Александра». До нас дошли только две последние.
Сторонники академизма были в основном эпигонами Лопе де Руэды. Однако в отличие от мэтра, стремившегося сделать театр как можно более доступным и развлекательным в своей основе, они хотели подняться над балаганным, «потребительским» театром и придать сцене недостающие, по их мнению, весомость и достоинство. Однако каким образом, кто будет служить образцом для подражания?
Сенека — латинский классик испанского происхождения. Его театр был тем образцом, руководствуясь которым классицисты пытались создать подобную драму на испанском языке. Латинский классик был ценен для поборников академизма как драматург, наиболее строго выдерживающий все основные каноны классицизма.
Испанские последователи Сенеки подражали его трагизму, аллегориям, как и он, обращались к героическим темам древности, а на испанской почве — к легендарным фигурам Реконкисты. Между тем подобный репертуар, стремление к сложной интриге сопровождались частым нарушением Аристотелевых трех единств. И в этом смысле академисты спонтанно выражали те драматургические тенденции, которые позднее сформулирует создатель «новой» комедии Лопе де Вега.
Однако главная слабость классицистических пьес была в том, что они писались эрудитами для эрудитов, и поэтому не имели успеха на сценах театров.
Сервантес относился с симпатией к усилиям академистов. И позднее в «Дон Кихоте» словами каноника положительно охарактеризует пьесы Леонардо де Архенсола: «Вы помните, что назад тому несколько лет в Испании были играны три трагедии одного знаменитого нашего писателя, и они изумили, привели в восторг и потрясли всех зрителей без исключения — и необразованных и ученых, и избранных и чернь, так что три эти трагедии дали актерам больше сборов, нежели тридцать лучших комедий, игранных впоследствии?» — «Ваша милость, уж верно, разумеет Изабеллу, Филиду и Александру, — сказал директор театра». — «Именно, — подтвердил я. — И заметьте, что правила искусства в них тщательно соблюдены, но это, однако же, не помешало им стать тем, чем они стали, и всем понравиться. Значит, виновата не публика, которая якобы требует вздора, а те, кто не умеет показать ей что-нибудь другое».
Без сомнения, знал Сервантес и пьесы Куэвы, которые шли в Севилье и были изданы в 1583 году. Писатель, проезжая через Валенсию, встречался с Кристобалем де Вируэсом. В «Песне Каллиопе» он отметил этого уважаемого поэта, который тоже сражался в битве при Лепанто.
В театральной ойкумене были два наиболее близких ему человека, которые только и могли ему открыть двери в этот новый для него мир. Это — Алонсо Гетино де Гусман, именно он, как мы знаем, в свое время благословил первые творческие шаги юнца Сервантеса и постоянно оказывал дружеские услуги его родителям. Бывший участник труппы Лопе де Руэды, организатор празднеств столицы, — человек, ставший альгвасилом, много сделал для открытия Корраля де ла Крус.
И еще — Томас Гутьеррес, долгими годами дружбы связанный с семейством Сервантесов, актер и близкий друг Мигеля.
Быть отрекомендованным и введенным в театральные круги уважаемыми профессионалами было для начинающего писателя очень важно.
В те времена авторским правом никто не ведал. Для актеров поэт был не более чем создателем некой эфемерной литературной продукции, жанра, который находится в состоянии исчезновения.
