В семье дона Мигеля произошли заметные изменения. Его жена Каталина и сестра Андреа 8 июня 1609 года, следуя примеру Магдалены, пройдут через год послушание и примут постриг в ордене Терсера Святого Франсиска.
Это означало прощание со светским миром и его радостями. Тут, наверное, свою роль сыграло тщеславие. Иначе зачем было Андреа называть себя вдовой доблестного генерала Альваро Менданьо, которого никогда не существовало?
Сервантес не пошел по пути отрешения от мирской жизни так далеко. Но желая быть ближе к Богу и заботясь о спасении своей души, двумя месяцами ранее, 17 апреля 1609 года, вступил в братство Рабов Святейшего Причастия. Эта религиозная община была основана недавно, ее членами были в основном писатели и поэты. Вслед за Сервантесом членами братства станут и многие другие литераторы.
Конгрегация, основанная под патронажем кардинала Сандоваля и герцога де Лермы, была призвана стать своего рода академией муз, творящих под покровительством Господа. В создании братства активное участие принимал и Лопе де Вега, хотя в дальнейшем ограничился только председательством на собрании его членов, среди которых было немало именитых поэтов и писателей: Кеведо, Висенте Эспинель, Салас Барбадильо и Велес де Гевара.
В день Корпуса
в 1609 году Сервантес, по всей вероятности, был удостоен возможности составить поэтическую гирлянду в честь Господа. К сожалению, эти стихи до нас не дошли. Но согласно историческим сведениям, поэзия дона Мигеля заслужила первую премию.
Известно, что правила, которые предписывалось выполнять вступившим, были очень строгими и тяжелыми: носить накидку со знаком ордена, соблюдать посты, быть абсолютно целомудренным, ежедневно присутствовать на церковной службе, быть честным и искренним в своих делах и поступках. Дон Мигель, как полагают, следовал всем этим правилам в точности. А другие члены братства? Мог ли, например, Лопе де Вега, будучи на 20 лет моложе Сервантеса, с тем же религиозным рвением следовать всем пунктам устава? Очень маловероятно!
Столь ревностное отношение Сервантеса к религии и церкви весьма интригует исследователей его жизни и творчества. Как это согласуется с ироничным отношением к институту церкви и ее служителям во многих его произведениях? Удивляться здесь нечему. Таков был дух времени. Будучи человеком без догматических «шор», читателем Эразма, Сервантес в то же время свято относился к церковным культам, никогда не позволяя себе смеяться над ними, и был, безусловно, верующим человеком.
К. Державин, комментируя уход в монастырь женской половины семьи Сервантесов, пишет, что «вряд ли это решение было продиктовано прежде всего благочестивыми соображениями». При этом он ссылается на высказывание одного историка XVII века, который пишет, что «большинство женщин, вступавших в монастыри, были привлечены туда причинами, весьма далекими от религиозного чувства». Державин считает, что «бедность, социально-бытовая и личная неустроенность руководили, скорее всего, Магдаленой и Андреа, когда на склоне лет они решили стать под сень религиозной организации». Наверное, все перечисленные Державиным причины действительно имели место, но можно ли только ими объяснить отрешение от мирской жизни светских женщин — явление распространенное вплоть до XIX века. Разве искренней, внутренней веры вообще не существовало? А получается именно так, если все объяснять внешними причинами.
* * *
Осенью 1609 года скоропостижно скончалась старшая сестра Сервантеса Андреа. То, что смерть ее была внезапной, следует из того, что Андреа не оставила завещания. Похоронена она была отдельно, как и полагалось для женщины скромного состояния, терциарию ордена Сан Франсиско.
В регистре захоронений церкви Сан Себастьян покойная значится как «вдова Амбросьо Себастьяна, 65 лет» — появившийся из ниоткуда генерал Альваро де Менданьо исчез. Ведь перед Господом все равны. Шесть месяцев спустя после этой потери семью Сервантесов посетило новое несчастье: умерла внучка дона Мигеля маленькая Исабель Санс. За этим последовал дележ наследства.
Хуан де Урбина объявил себя свободным от обязательства выплачивать обещанное приданое Исабель де Сервантес, в замужестве де Молина. Дальше — больше: 27 марта 1610 года Урбина заявил свои права на дом, который в случае смерти малышки должен был быть ему возвращен. Здесь свою роль сыграл и Сервантес, ведь формально дом принадлежал ему, и в соответствии с договоренностью он, вопреки протестам дочери, вернул его законному владельцу. Но с одним условием: весь доход от его сдачи должен быть пожертвован благотворительным обществам (obras pias).
Исабель была в бешенстве. Произошла крупная ссора с отцом. Дочь подала на отца в суд с требованием аннулировать договор и вернуть дом. С тех пор их отношения уже не восстановились.
Урбина, увидев, что дело приняло плохой оборот, пошел на компромисс и заключил союз с Молиной. Затем истек срок, установленный для выплаты остатков приданого в сумме 22 тысяч реалов. Потоку разбирательств не было конца, что, конечно, не могло не отравить жизнь несчастному отцу.
* * *
О жене дона Мигеля Каталине де Саласар-и-Паласьос в эти годы мы имеем немного сведений. Известно, что она, пройдя через послушание, приняла постриг в ордене Терсера 27 июля 1610 года. Незадолго до этого 16 июля она составила завещание, в котором назначала своим главным наследником брата Франсиско де Паласьос. Сервантесу во имя «большой любви и доброго согласия», как было написано в документе, кроме одежды и домашней мебели она завещала также два небольших участка земли.
Оставив основную часть наследства брату, Каталина таким образом уберегла Сервантеса от погашения старых семейных долгов Паласьос, которые после ее смерти перешли бы на мужа. В этом же случае всеми этими делами должен был заниматься брат Каталины.
Позднее, в 1612 году, она перепишет завещание, оставляя брату все имущество, включая мужнину долю, в качестве возмещения полученной от него в разное время денежной помощи.
Каталина выразила желание быть похороненной рядом со своим отцом, в церкви Эскивиаса, «рядом со ступенью (la grada) главного алтаря». Но после смерти Сервантеса (супруга переживет его на десять лет) она изменит свое решение и попросит положить ее рядом с мужем.
* * *
Сестра дона Мигеля Магдалена станет в монашестве Магдаленой де Хесус. Она составит свое завещание 11 декабря 1610 года. Согласно ее распоряжениям похороны должны были пройти скромно. Наследство, которое она оставляла, было иллюзорным в прямом смысле слова: 300 дукатов, долг двадцатипятилетней давности, числившийся за Фернандо де Лоденьей, ее соблазнителем, и часть жалованья покойного брата Родриго де Сервантеса, которое должно было быть выплачено государством. Мигель в этой ситуации откажется от своей «доли» в пользу племянницы Констансы.
Магдалена и сама понимала всю «воздушность» этого завещания. «Я не оставляю наследникам какого-либо недвижимого имущества, это значит… я его не имею и после меня не останется ни одного существенного предмета».
Сестра умерла 28 января 1611 года. Была похоронена, согласно традициям ордена, в который она вступила годом ранее, во францисканской власянице. Погребение пройдет в соответствии с ее просьбой и финансовыми возможностями — 12 реалами, которые были отданы монахиням.
