Бабушки озадаченно переглянулись. Никто не ожидал такого от психопата. Непредсказуемость очень сильно пугает, когда не знаешь, чего от человека ждать. А тут рыжий бугай с повадками убийцы декламирует с чувством стихи.
– У нас нет ключей! И если б были… – начала бабушка Вера, но закончить не успела. Рыжий подскочил и вновь подошел к старушкам, направляя на них по очереди ружье.
– Что, не дали б? – зло заговорил святой отец, брызжа слюной в лица. – Тогда бы я снял их с ваших хладных трупов! А если б не нашел, разнес бы эту решетку к черту! Думаете, мне это сложно? Нисколько! А потом бы я от злости начал убивать детей! Ведь мне не важно, когда и как я открою эту дверь! Вы еще этого не поняли? Мне важно, чтобы вы добровольно и униженно открыли ее сами! Итак, – мужчина перевел дух, – ключ в студию! Иначе начнется кровавая чистка! Три… Два… Оди…
– Стой! Не надо! Ключи у меня, – прервал обратный отсчет Коля. Дети с удивлением посмотрели на Ростова. Они и подумать не могли, что ключ у кого-то из них.
– Ну ты и гад! – тут же влез в разговор Руслан. – Мало того, что трус, так еще и нас заставил трусливо отсиживаться!
– О! – рыжий, довольно усмехнувшись, обернулся. Его настроение вновь сменилось на добродушно-благосклонное. – А мы тут ключик ищем, а он у нас под самым-самым носом. Какой курьез!
– Обещай не убивать детей! – Коля попытался навязать свои условия, но рыжий елейным голосом перебил:
– Хуже не будет.
– Пожалуйста, прошу!
– Ключ! Сюда! Живо! – почти прорычал святой отец, выходя из себя и вновь направляя оружие на женщин. И Коля его отдал. Просто вынул из кармана ключ и передал в руки рыжего. И когда пальцы подростка коснулись кожи святого отца, что-то случилось. Словно электрический разряд проскочил между ними. Коля удивленно уставился на рыжего расширившимися глазами, а тот несколько секунд пристально всматривался в мальчика, недобро хмуря брови. Потом резко отдернул руку и отошел к своей кушетке.
– Итак, – начал он. – Для начала вы все должны понять, что я пришел спасти вас! – дети удивленно задвигались, а старушки переглянулись. – Нет. Конечно, не всех, а только тех детей, кого выберу я. Меня зовут Черноморов Василий Степанович. Сейчас открою дверь – и, дети, прошу без паники подходить ко мне. И я решу, кто поедет со мной в безопасное и чудесное место, где нет радиации. Где высокие стены защищают от любой опасности. Где много ваших сверстников живет счастливой и светлой жизнью. Где вас ждет будущее. Где есть игрушки и забота. И много-много интересного.
– Во заливает!.. – начала было баба Зоя, но Черноморов махнул рукой, и один из сопровождающих шагнул вперед и резко ударил старушку по лицу. Она замолчала.
– Итак, начинаем! – рыжий отворил дверь и сел обратно на кушетку. – Бабульки, божий свет, заходим! Заходим! А вы, дети, давайте по одному.
Бойцы рыжего грубо затолкали женщин в клетку, где их тут же обступили дети, заботясь о состоянии старушек.
– Как вы, бабушка Зоя?
– Как вы, бабушка Вера?
– Все нормально с нами, дети…
– Ой, завязывайте мелодраму!
– Ты нам их никогда не заменишь! – грозно крикнул Руслан Озимов.
– А мне и не надо их заменять, – возразил святой отец, добродушно пожав плечами. А потом указал обрезом на мальчика. – А знаешь, ты мне нравишься! Я, пожалуй, сделаю из тебя командира! Когда-нибудь… Начнем с тебя. Выходи! Так, детишки! Внимание! Выходим по одному ко мне, а потом становимся за мной и ждем. Все, кого назову, вернутся обратно в клетку! Без вариантов!
Меж тем, Руслан пошел, но как-то неуверенно. На одиннадцатилетнего мальчика вдруг напал мандраж, что было неудивительно, ведь перед ним сидел совершенно неизвестный бесцеремонный мужик, от которого непонятно, чего ждать. Руки мальчика не слушались, ноги отказывались повиноваться. А по телу пробежала сильная дрожь. Но он упрямо шел вперед. Ведь он – Руслан Озимов, и слово трус – не про него.
Рыжий оценивающе оглядел черноволосого мальчугана, слегка смуглого, с черными блестящими глазами, курносым носом и открытым взглядом. Упорный, смелый!
– Ничего страшного, – почти ласково произнес Черноморов, чего Руслан от него совсем не ожидал. А затем рыжий водрузил огромную ладонь на голову мальчика и закрыл глаза. Несколько секунд ничего не происходило, а потом…
– Ай! Голову больно! – вскрикнул Руслан и отскочил в сторону, потирая виски.
– Спокойно! Уже все! Можешь встать за мной, – святой отец кивнул головой назад, и пацан, сжимая виски от боли, осторожно обошел кушетку и встал позади рыжего.
– Видите? – с улыбкой спросил Черномазов и развел руки в стороны. – Ничего страшного! Ни-че-го! Следующий!
Дети по одному стали выходить из клетки и подвергаться этой странной процедуре отбора, но пока все они без исключения одобрялись святым отцом и вставали позади. Даже трехлетний Сема Шестаков, которого подвела Аня Капустина, и тот после рева и слез от боли в голове прошествовал к остальным. Остались только Коля Ростов и Варя Выдренкова. И первым перед лицом рыжего оказался юноша.
– На колени! – сказал Черноморов.
– Что?! – возмущенно переспросил Коля.
– Ты слишком высокий, чтобы я смог дотянуться до твоей головы. Или мне встать? – рыжий поднял правую бровь, и Ростову пришлось подчиниться.
Лишь на секунду длань Черноморова коснулась головы Николая. Юношу, как и всех, пронзила боль, но на секунду он словно перенесся куда-то, его будто выкинуло в другое место. Перед собой он видел нечто черное, бесформенное и шевелящееся, не имеющее четких контуров.
Когда Коля пришел в себя, в его лицо упирался обрез, а рыжий зло бросил:
– В клетку! Живо! Мутант!
И мальчику ничего не оставалось, как вернуться в клетку. Он был настолько потрясен и обескуражен, что даже не задумывался, отчего столь странно отнесся к нему Черноморов? Почему он не прошел отбора? Мутант? С чего бы это? Разум поглотила необычная и пугающая, чудовищная форма жизни из мира оттуда, где раньше в своих фантазиях Ростов не бывал. И как он там оказался?
Следующей оказалась Варя. Выдренкова так же подошла, присела на колени перед рыжим, и так же, как и Коля, через минуту была отправлена в клетку. Ошарашенная девушка шаткой походкой вернулась на место, а когда юноша спросил, что она видела, лишь замотала головой. Ее стеклянный взгляд блуждал по камере, ни на чем долго не задерживаясь. И Ростов прекрасно понимал ее чувства. Если она оказалась хоть чуточку похожей на парня с его странными играми разума, то ощущения Выдренковой во многом подобны его потрясению.
В катакомбах на долгое время повисло тягостное молчание. Рыжий сверлил взглядом находящихся за решеткой, о чем-то раздумывая. На лбу у него выступили пульсирующие вены, видно, решение, которое он хотел принять, давалось ему нелегко, и святой отец взвешивал многочисленные «за» и «против». У Коли появилось чувство, что от этого решения будет зависеть жизнь всех, кто в клетке. А дети с другой стороны тоже молчали, напряженно застыв между рыжим и его солдатами. Горстке детей странно было осознавать, что их разделили на хороших и плохих. Ведь только что они находились вместе и дружили, несмотря на многочисленные разногласия. Были почти семьей. В маленьком, замкнутом обществе всегда так: дети друг друга знают с пеленок, и их дружеские связи более сильны, чем в огромном мегаполисе. Они недоуменно хлопали глазами и не верили, что Варя с Колей другие. Даже Руслан, назвавший Николая трусом, хмурился и мотал головой.
