Парень уже хотел отступить через кусты, но незнакомка вдруг проговорила:
– Что же я наделала? Зачем отпустила этих долбанутых одних? Чем теперь помочь детям и Ваньке? Все так не вовремя! И зачем этот ужасный лось напал на Прохорова?
Андрей не поверил ушам, и, не сомневаясь более, подскочил на месте и с треском вывалился из кустов на асфальт перед девушкой. Та смотрела ошалевшими глазами, но не двигалась, наверное, испугалась.
– Прохоров! Ты сказала – Прохоров?
– Да, – затравленно кивнула девушка. – Но он погиб…
– Где? Срочно веди меня туда! – скомандовал пацан.
– Там, – указала Варя, а потом вспомнила, что мальчик ей не знаком. – А ты кто такой?
– Сын его. Бежал из Приюта.
– Откуда? – не поняла девушка.
– Ой! Да пошли уже! – недовольный Андрей взял Варю за руку и потянул за собой. Мальчиком двигало огромное желание увидеть отца и помочь остальным детям, а Выдренкова не могла понять, откуда на ее голову свалился этот ребенок.
– Показывай давай! – командовал Андрей. – Да проснись же! Дети в опасности! Нам нужен мой отец!
– Но он умер! – не выдержала Варя и остановилась. Почему это она должна с ним идти?
– Ты видела? – мальчишка нахмурился.
– Да! – кивнула девушка. – Да! Его сбил лось.
– Ты его тело видела? – уточнил Прохоров, сделав акцент на слове «тело». Варя стушевалась и помотала головой.
– Его сшиб лось во-о-от такими рожищами! – Варя даже продемонстрировала «рожищи» руками, но получилось несколько убого и совсем не похоже. – И унес с собой куда-то в кусты.
– Это не значит, что он умер, – мотнул головой пацан. – Я даже уверен в обратном.
– Да не могу я вернуться обратно! – крикнула Варя. – Как ты не понимаешь? У меня там братик! Ванька!
– Ага, – спокойно кивнул Андрей. – Видел его. Их с Юрьева забрали. Ну, и что? Что ты будешь делать? Как спасать? Или опять расплачешься посреди дороги? И будешь жалеть себя и свою жизнь?
– Не знаю, – ответила девушка. Слезы вновь навернулись на глаза.
– Поверь! Пойдем со мной. Покажи только – куда. Нам без отца все равно детей не спасти.
Выдренкова молчала целую минуту – вечность для спешащего Андрея, – потом кивнула, ведь она совсем не знала, как поступить. И Варя с мальчиком пошли через город обратно к перекрестку, на котором лось сразил Михаила.
Большой, размером с ладонь, рыжий жук ползал по корпусу лежащего на боку корабля. Фасеточные глаза наблюдали за округой, длинные усы шевелились, а мандибулы непрестанно двигались, кромсали податливый металл. Податливый потому, что жук выделял органическую кислоту, а она очень хорошо разъедала почти любой материал. Поэтому для Земли насекомое было своеобразным чистильщиком. Рано или поздно подобные жуки расплодятся в немереном количестве и сожрут все, что когда-то построил человек. Сотрут каменные и металлические наросты с лица земли, и ничто уже не будет напоминать о людях, эволюционировавших в обычных паразитов, которые, почувствовав себя единственными хозяевами планеты, чуть ее не уничтожили.
Жук перестал двигаться. Его фасеточные глаза из серого монохрома окружающего мира выделили две нечеткие фигуры, в отличие от всего остального, движущиеся явно к обеденному столу насекомого. Жука это совсем не устраивало, поэтому он раскрыл рыжие надкрылья, распрямил полупрозрачные перламутровые крылья и неуклюже взлетел, громко жужжа.
– Ну, вот и пришли! – сказала Макаренко, указывая на свое «гнездо» на накренившейся вместе с кораблем мачте. Михаил с сомнением осмотрел ржавое судно, бывшее когда-то грозным боевым крейсером.
– Это ж каким ветром его сюда занесло? – высказал он вслух свои мысли, на что Софья пожала плечами.
– Думается, ураганным. Да ты не обращай внимания! Залезай! – и сама, словно дикая кошка, схватившись за поручни, вскарабкалась наверх. – Ну, ты чего там? Особого приглашения ждешь? Так учти: его не будет.
Прохоров ухмыльнулся и тоже схватился за поручень. Одной рукой, другой… и тут же свалился на землю, застонав. Левая рука вспыхнула болью.
– Может, на земле все обсудим? – простонал мужчина. К боли в руке вдруг добавились и все остальные шишки, которые Михаил успел получить за последние дни. И не сосчитать!
– А чем тебе гнездо Совушки не угодило?
– Швы на руке разошлись, – сообщил мужчина, поднимаясь с земли, он вновь чувствовал влагу в районе раны. Сова хотела съязвить, но передумала, спустилась и помогла Прохорову добраться до «гнезда», а потом еще и обработала, и перевязала рану. Михаил поблагодарил, достал из рюкзака сушеное мясо лягухи и протянул Макаренко.
– Что это? Оленина? – спросила она, принимая кусок и обнюхивая.
– Лучше! Лягушатина! – сообщил мужчина и начал жевать свою порцию мяса. Софья скривилась и протянула свою долю обратно.
– А нормальные животные у вас водятся? Обязательно всякую гадость жрать? – спросила девушка.
– Ну, скажем, далеко не гадость, – ответил Михаил, с большим удовольствием уплетая большой кусок янтарного, полупрозрачного мяса. – А другие звери оттого и не водятся, что водится этот. Я даже как-то думал приручить попробовать, но больно уж глупые и прожорливые.
– Бррр, – только и смогла выдавить Сова.
– Как хочешь, – Прохоров забрал кусок мяса и бережно уложил его в рюкзак. Еще пригодится.
– Так ты за детьми сюда пришел?
– Да, – кивнул Михаил. – Кто-то убил моих жен и увез всех детей, кроме Сашки. Она со мной охотилась, когда пришла беда, а сейчас где-то там. И дети где-то там. – Прохоров ткнул рукой с ножом в сторону города. – И мне надо побыстрее найти ее и остальных детишек.
– Не надо уже их искать, – помотала головой Макаренко. – Там они.
– В монастыре? – мужчина аж привстал от волнения, но тут же сел обратно, боясь оступиться и пролететь меж лееров на землю. Достаточно с него на сегодня падений.
– Так и есть, – кивнула Софья. – Я только сегодня сюда прибыла, но уже успела разглядеть на стенах вооруженную охрану. Пока насчитала пару человек, но стены ограничивают мои разведывательные возможности.
– Занимательно, – кивнул Михаил, дожевывая кусок мяса. – А сама-то откуда будешь? И что у тебя за интерес к детям?
– Интерес? – черты лица Макаренко вдруг застыли, словно девушка пыталась сдержать рвущиеся наружу чувства. – Моего отца убили!
– Прости, – Михаил похлопал Софью по плечу.
– Не прямо вот эти, конечно, – отмахнулась Сова. – А те, что в Ярославле. Они как-то связаны.
– В Ярославле тоже люди живут? – удивился Прохоров.
– Ага. Чего не жить на бензиновых и нефтяных бочках? Каждый сможет. Так вот, как узнала, что они детей сюда отправляют, так и пошла. Сначала дети, а потом – месть. Месть-то – она никуда не денется, пока жива я или они. Ну, что? Может, посмотрим, что у них да как?
