Книга Президент пропал, страница 2. Автор книги Джеймс Паттерсон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Президент пропал»

Cтраница 2

– Да, – говорю. – Оба этих теракта имели место до того, как я стал президентом, но да, «Сыны джихада» взяли на себя ответственность за них…

– Хорошо, поговорим о том, что происходило в течение вашего срока. Правда ли, что всего несколько месяцев назад «Сыны джихада» взломали базу данных израильских вооруженных сил и обнародовали информацию о тайных операциях и передвижении войск?

– Да, – отвечаю. – Правда.

– Ну и о том, что совсем близко, в Северной Америке, – продолжает спикер. – Буквально на прошлой неделе. В пятницу, четвертого мая. Совершили ли «Сыны джихада» очередной теракт, взломав и отключив систему управления метро в Торонто, в результате чего состав сошел с путей? Погибли семнадцать человек, несколько десятков были ранены, и еще тысячи просидели в темноте несколько часов?

Он прав, «Сыны джихада» в ответе и за это. Насчет числа жертв он тоже не ошибается; вот только для «Сынов джихада» это не был теракт.

Так, разминка.

– Четверо из погибших в метро были американцами, я прав?

– Правы, – отвечаю. – «Сыны джихада» не брали на себя ответственность, но мы уверены, что за аварией стоят они.

Спикер кивает, просматривает заметки.

– Теперь о лидере «Сынов джихада», господин президент. Его зовут Сулиман Чиндорук, я прав?

Приехали.

– Да, Сулиман Чиндорук – лидер «Сынов джихада», – говорю я.

– А еще он – опаснейший и самый успешный кибертеррорист в мире, верно?

– Можно сказать и так.

– Он ведь мусульманин, родом из Турции?

– Турок, но не мусульманин, – поправляю. – Просто крайний националист, противостоящий влиянию Запада в Центральной и Юго-Восточной Европе. «Джихад», знаменем которого он размахивает, ничего общего с религией не имеет.

– Если верить вам.

– Если верить любому донесению разведки, что ложилось ко мне на стол. Хотите украсить слушание исламофобским выпадом – вперед, но в нашей стране от этого безопасней не станет.

Спикер выдавливает кривую улыбку.

– Как бы то ни было, он – самый опасный и разыскиваемый террорист в мире, так?

– Мы его разыскиваем, – говорю. – Мы разыскиваем всех террористов, пытающихся нанести ущерб нашей стране.

Спикер делает паузу. Обдумывает, не спросить ли снова: вы, мол, уверены? Если спросит, мне потребуется вся сила воли, чтобы не отшвырнуть в сторону стол и не схватить спикера за глотку.

– Давайте все проясним, – говорит он. – Соединенные Штаты хотят поймать Сулимана Чиндорука?

– Здесь прояснять нечего. Сомнений не было и быть не может. Никаких. Мы вот уже десять лет ловим Сулимана Чиндорука и не остановимся, пока не схватим. Так для вас достаточно ясно?

– При всем уважении, господин президент…

– Как же! – перебиваю. – Если говорят «при всем уважении», значит, об уважении речи не идет. Думайте что хотите, господин спикер, но уважение извольте проявлять – если уж не ко мне, то ко всем тем, кто не жалеет жизни ради борьбы с терроризмом и защиты страны. Мы не совершенны и никогда не будем идеальными, однако стараться не перестанем. – Делаю небрежный жест рукой. – Давайте, спрашивайте.

Сердце бешено колотится. Сделав вдох, смотрю на троицу помощников. Дженни, мой советник по вопросам политики, кивает; давно советовала быть жестче с новым спикером палаты представителей. По лицу Дэнни ничего сказать невозможно. Кэролайн подалась вперед; уперев локти в колени, сцепила пальцы в замок и подперла ими подбородок. Будь мои помощники олимпийскими судьями, Дженни дала бы за мою выходку девять баллов из десяти, а вот Кэролайн – не больше пяти.

– Я не позволю сомневаться в своем патриотизме, господин президент, – заявляет мой седовласый противник. – Народ Америки серьезно обеспокоен событиями в Алжире, а ведь мы еще до них не дошли. Народ Америки имеет полное право знать, на чьей вы стороне.

– На чьей я стороне? – Резко, чуть не сбив микрофон, подаюсь вперед. – Я на стороне народа Америки.

– Господин пре…

– Я на стороне тех, кто круглыми сутками трудится, чтобы защитить нашу страну. На стороне тех, кого не волнует, в какую сторону дуют политические ветра. На стороне тех, кто работает не за похвалу и беззащитен перед критикой. Вот на чьей я стороне.

– Президент Данкан, я всей душой болею за мужчин и женщин, которые, не зная отдыха, защищают нацию, – заверяет спикер. – Но речь не о них. Мы говорим о вас, сэр. Мы тут не в игры играем, и мне это не доставляет удовольствия.

При других обстоятельствах я бы рассмеялся. Лестер Роудс ждал этого слушания больше, чем студент колледжа ждет своего двадцать первого дня рождения. Он лично организовал этот политический цирк с единственным возможным исходом: мой промах докажут и передадут дело в Юридический комитет, чтобы начать процедуру импичмента. У восьми конгрессменов, принявших сторону спикера, на выборных участках все схвачено и подтасовано, так что посреди слушания они могут спустить штаны и начать сосать большой палец – и через два года их не то что переизберут, у них конкуренции-то не будет.

Помощники были правы: не важно, какие против меня доказательства – веские, хлипкие или вовсе несущественные, – жребий брошен.

– Спрашивайте, – говорю. – Хватит фарса.

В углу Дэнни Эйкерс вздрагивает и шепчет что-то на ухо Кэролайн: та кивает с по-прежнему бесстрастным лицом. Дэнни не нравится мой выпад, определение, которое я дал этому слушанию, – «фарс». Он не единожды говорил: мой поступок в глазах Конгресса выглядит «плохо, очень плохо» и дает повод для расследования.

Он не то чтобы ошибается. Просто не знает всей истории. У него нет допуска к секретной информации, известной мне и Кэролайн. А будь у него больше полномочий, смотрел бы на вопрос иначе. Ему открылось бы, с какой угрозой столкнулась страна.

Именно небывалая угроза и вынудила меня пойти на то, чего я сам от себя не ожидал.

– Господин президент, вы связывались с Сулиманом Чиндоруком по телефону в воскресенье двадцать девятого апреля? На позапрошлой неделе? Вы разговаривали с самым разыскиваемым террористом или нет?

– Господин спикер, как я уже многократно заявлял прежде и как вам должно быть известно, не все, что мы делаем ради страны, можно предавать огласке. Американский народ понимает: оборона страны и международные отношения – это сложные механизмы с огромным количеством подвижных частей, и некоторые из наших действий должны храниться в тайне. В том и смысл прерогативы президента.

Роудс наверняка захочет оспорить уместность прерогативы президента применительно к секретным материалам. Но Дэнни Эйкерс, юрисконсульт Белого дома, говорит, что этот раунд останется за мной, ведь речь идет о моих конституционных полномочиях в области внешней политики.

Как бы там ни было, внутри у меня все сжимается. Впрочем, Дэнни предупредил: если не пользоваться прерогативой, то можно сразу от нее отказаться. И придется отвечать на вопрос, созванивался ли я на позапрошлой неделе с Сулиманом Чиндоруком, самым разыскиваемым террористом.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация