Я развожу руками.
– Я уверен только в одном, Нойя: у нас нет выбора. Наши специалисты не в состоянии взломать вирус, даже обнаружить его не могут. – Я откидываюсь на спинку. – Если б не наводка Стаса, мы до сих пор пребывали бы в неведении.
– Это он тебе так сказал.
– Да, это он мне так сказал, – не спорю я. – Тот, кто все устроил – «Сыны Джихада», Россия или кто-то еще, – вполне могли его подослать. У парня могут быть какие-то свои скрытые мотивы. Я все это время пытался его раскусить, тщетно ждал требований и угроз… К тому же не забывайте, его пытались убить. Дважды. Так что ставлю десять против одного: его боятся. А значит, он нам полезен. Там, внизу, лучшие специалисты наших трех стран; они следят за каждым его движением, ловят каждое его слово, проверяют и делают выводы. Мы даже установили там камеру, чтобы он ни шагу не мог сделать без нашего ведома… В общем, – не выдерживаю я, – если у вас есть идеи получше, то пожалуйста, предлагайте. В противном случае он – наш единственный способ избежать…
Слова застревают у меня в горле; я не могу заставить себя произнести их вслух.
– Избежать чего все-таки?.. – спрашивает Рихтер. – Есть хотя бы прогноз вероятного ущерба? Напридумывать тут можно все, что угодно, любой самый кошмарный сценарий. Что говорит парень?
Именно потому я и пригласил сюда канцлера: он, как никто другой, умеет перейти к делу.
– Алекс, приведи Стаса. Пусть он сам все расскажет.
Глава 59
Стас устало смотрит на сидящих перед ним политических лидеров. Одежда, которую ему выдали после душа, мешковата, но другой не нашлось. Видно, что прошедшие двенадцать часов его изрядно потрепало. Однако, несмотря на все это, парень нисколько не смущается своей аудитории. Да, мы имеем огромное влияние и власть, нам подчиняется значительная военная мощь, но сейчас он – учитель, а мы – всего лишь ученики.
– Самый, пожалуй, главный парадокс современного мира, – начинает Стас, – состоит в том, что прогресс делает человечество одновременно и более могущественным, и более уязвимым. Чем больше могущество, тем больше уязвимость. Вполне справедливо полагать, что на сегодняшний день достигнут пик могущества и человеку подвластно больше, чем когда-либо. Но вместе с тем я вижу, что достигнут и пик уязвимости. Причина – в чрезвычайной зависимости от технологий. Все здесь знакомы с понятием «Интернет вещей»?
– В общих чертах, – отвечаю я. – Это связь разных устройств посредством Интернета.
– По существу, да. Однако речь не только о ноутбуках и смартфонах, а обо всем, что хоть как-то связано с Сетью. Стиральные машины и кофеварки, видеорегистраторы и видеокамеры, термостаты и детали станков, и даже реактивные двигатели – список почти бесконечен, от самого большого до самого малого. Два года назад к Интернету имели подключение пятнадцать миллиардов устройств. А через два года? Где-то пишут, что их будет уже пятьдесят миллиардов. Некоторые говорят: сто. Рядовой обыватель почти каждый день видит рекламу о новейшем «умном» устройстве с функциями, которые лет двадцать назад даже в голову никому не пришли бы. Устройства заказывают вам цветы к важной дате, показывают, что происходит у вас дома, когда вы на работе, предупреждают о пробках и предлагают более быстрый маршрут.
– Да, и такая взаимосвязь всего со всем делает нас уязвимыми перед шпионскими и прочими вредоносными программами. Это понятно, – говорю я. – Однако сейчас не столь важно, чем там занимается «Сири»
[34]: подсказывает мне погоду в Буэнос-Айресе или позволяет иностранной разведке шпионить за мной посредством тостера.
Стас вышагивает по комнате, будто по лекционному подиуму перед аудиторией в тысячу человек.
– Нет, конечно, нет… Простите, отвлекся. Если по делу, то почти всякая сложная автоматика, почти все операции в современном мире завязаны на Интернет. Другой пример: мы очень сильно зависим от электричества. Так?
– Конечно.
– А если электричества не станет? Будет хаос. А почему? – Парень окидывает всех взглядом в ожидании ответа.
– Потому что заменить его нечем, – отвечаю я. – Ну, практически.
– Верно. – Стас указывает на меня. – Иными словами, наша жизнь зависит от чего-то труднозаменимого.
– То же самое можно сказать и об Интернете, – размышляет вслух Нойя, больше для себя.
Стас почтительно склоняет голову:
– Именно так, госпожа премьер-министр. Почти все, что раньше выполнялось без Интернета, сегодня выполняется исключительно с его помощью. Никаких альтернатив не осталось. Безусловно, мир не погибнет, если мы вдруг не сможем спросить у гаджета, как называется столица Индонезии, или микроволновка перестанет разогревать завтрак, или откажут видеорегистраторы.
Стас снова начинает ходить, опустив голову и засунув руки в карманы, – точь-в-точь преподаватель на лекции.
– Но что, если перестанет работать все и сразу? – вдруг спрашивает он.
Повисает оглушительная тишина. Канцлер Рихтер замирает, едва поднеся чашку с кофе к губам. Нойя будто перестает дышать.
«Темные века», – думаю я про себя.
– Интернет не так уязвим, как вы утверждаете, – возражает Дитер Коль. До Стаса ему, может, и далеко, однако, в отличие от прочих собравшихся здесь высокопоставленных лиц, в современных технологиях он разбирается. – Да, сервер можно взломать, заставить его замедлять или даже блокировать трафик. Но при динамической маршрутизации в таком случае просто переключаются на другой сервер, и всё.
– А если каждый маршрут будет перекрыт? – спрашивает Стас.
Коль задумывается, хочет снова парировать, но замирает. Закрыв глаза, он трясет головой.
– Это же… просто невозможно.
– Нужно время, терпение и умение, – говорит Стас, – а также чтобы вирус не обнаружили в момент внедрения на сервер и чтобы после внедрения он оставался спящим.
– Как вы получали доступ к серверам? Посредством фишинга?
Стас уязвленно кривится:
– В том числе да, но в основном нет. Как правило, мы отвлекали внимание. DDoS-атаки, заражение таблиц BGP…
– Стас… – ворчу я.
– Ах да, простите, вы просили говорить простым языком… Ладно. DDoS-атака – это распределенная атака «отказ в доступе». По сути, мы обрушиваем шквал запросов на сервера, преобразующие URL-адреса, которые мы вводим в браузеры, в IP-адреса для интернет-роутеров.
– Стас…
Он виновато улыбается.
– Ну, допустим: вы вводите даблъю-даблъю-даблъю си-эн-эн точка ком, а сеть, в свою очередь, преобразует это в адрес маршрутизации, чтобы направить трафик на нужный сервер. При массированной атаке сеть захлестывает фиктивным трафиком, в результате чего она обваливается. В октябре шестнадцатого года после одной такой атаки многие сервера, а с ними и многие популярные сайты в Америке, почти на сутки прекратили работу. Пострадали «Плейстэйшн», Си-эн-эн, «Спортифай», «Верзион», «Комкаст», не считая тысячи интернет-магазинов.
