Два километра до цели. Бегом она преодолела бы их за двенадцать минут, даже в полной выкладке. Шагом – за двадцать. А такими темпами, крадучись, поход занимает сорок минут.
Звери перед ней разбегаются. Даже олени, завидев ее, сначала замирают, потом прыжками устремляются прочь. Койоты – или кто там был – больше не попадаются. Наверное, поняли, что с вооруженной женщиной лучше не связываться.
Бах практически не сбилась с маршрута, двигаясь точно на север вдоль береговой линии озера. По крайней мере, наткнуться на патруль с той стороны невозможно.
Она находит дерево – на вид самое толстое из всех, что встречались в лесу. Футов шестьдесят в высоту, два в диаметре, сказали ей. То есть в пересчете на привычную систему – около восемнадцати метров высотой и шестьдесят сантиметров толщиной.
Здесь будет ее позиция. Отсюда она его убьет.
Наверху – густая крона и крепкие ветви, но ближе к земле зацепиться не за что. Однако нести с собой полный комплект альпинистского снаряжения – стропы, кошки и прочее – было бы чересчур.
Бах скидывает рюкзак и достает оттуда моток веревки с петлей. Размахнувшись, забрасывает на ближайшую ветку – порядка четырех метров над землей. Получается с третьей попытки. Затем подтягивает петлю к себе. Схватив ее, продевает в петлю свободный конец веревки и медленно, чтобы ни за что не зацепить, затягивает узел.
Снова накидывает на плечи рюкзак, затем винтовку и хватается за веревку. Подниматься нужно быстро: неизвестно, выдержит ли ветка такую нагрузку.
Бах делает глубокий вдох. Тошнота немного притупилась, зато теперь пришла усталость. Руки плохо слушаются и дрожат. Сейчас бы поспать или хотя бы прилечь, вытянуть ноги и закрыть глаза…
Возможно, организаторы были правы, когда предлагали ей подмогу. Планировалось забросить в лес еще десяток бойцов. Однако риск слишком велик. Неизвестно, насколько тщательно патрулируется округа. Даже в одиночку непросто пробраться сюда незаметно, а будь их человек двенадцать – вероятность попасться возросла бы на порядок. Одна ошибка – кто-то споткнулся или громко выругался, – и все, операция сорвана.
Бах еще раз осматривается. Никого. Ни звука.
Она подтягивается на веревке, обхватывает ее ногами и начинает потихоньку, переставляя руки, карабкаться вверх.
Только добралась до ветки, как вдруг – шум.
Там, вдалеке. Не зверьки, шуршащие по кустам. Не рычание и злобный лай хищников.
Люди. Идут в ее направлении.
Сначала до нее доносится смех, затем оживленная беседа, но расстояние скрадывает слова.
Спрыгнуть и достать пистолет?.. Веревку уже не снимешь, так и будет болтаться.
Голоса звучат ближе. Снова смех.
Бах убирает ноги с веревки и упирается ими в ствол, чтобы не раскачиваться. Ветка едва слышно скрипнула. Если так замереть, есть шанс, что ее не заметят. Движение привлекает внимание куда сильнее, чем цвет или звук. Однако если ветка все же сломается, такой шум ни с чем не спутаешь.
Бах с трудом держится неподвижно. Мышцы дрожат, пот заливает глаза.
Наконец, в просвете между деревьями появляются двое охранников, вооруженных самозарядными карабинами. Теперь их голоса слышны четче.
Правой рукой Бах отпускает веревку и тянется к пистолету.
Долго она так не провисит. Не выдержит либо ветка, либо рука. Бах достает оружие.
Люди подходят ближе. Они идут не прямо на нее, просто мимо, но все равно рядом. Если она видит их, то они наверняка тоже могут увидеть ее.
Стараясь не делать лишних движений, Бах прижимает руку с пистолетом к боку. Нужно убрать сразу обоих, не дать им возможности произвести ни единого выстрела или дотянуться до раций.
А потом быстро решать, как быть дальше.
Глава 70
Я смотрю на часы: почти три часа ночи. Катастрофа может разразиться в любую минуту в ближайшие девять часов.
Так, сам вирус мы нашли.
– Поздравляю! – говорю я Девину и Кейси. – Это же грандиозно!
– Вот именно, сэр, грандиозно. – Кейси поправляет очки. – Спасибо Стасу, без него ничего не получилось бы. Две недели бились, все перепробовали. Даже перерыли вручную реестр, написали специальный…
– Но сейчас вы знаете, где вирус.
– Да, – она кивает. – Это был шаг первый.
– А шаг второй?
– Шаг второй – обезвредить. Дело в том, что нельзя просто нажать на кнопку «удалить», и все пройдет. Любая ошибка – и вирус сдетонирует, как бомба в фильмах.
– Хорошо, понял. Значит…
– Теперь мы пытаемся создать копию вируса на других компьютерах, – берет слово Девин.
– А Стас разве не может?
– Не забывайте, сэр, Стас – обычный хакер. Код писала Нина. Как ни странно, наиболее эффективная помощь приходит от русских.
Я быстро оглядываюсь по сторонам и спрашиваю шепотом:
– Они вправду помогают вам или только делают вид? Может, пытаются пустить нас по ложному пути?
– Мы не теряем бдительности, – заверяет меня Кейси. – Однако не похоже, чтобы они пытались нас запутать; скорее наоборот. Похоже, у них действительно есть приказ оказывать нам всестороннее содействие.
Хорошо, если так. Тем не менее до конца я бы им не доверял.
– Впрочем, этот код даже им не по зубам, – продолжает Кейси. – Вирус, который, как утверждает Стас, Нина написала три года назад, куда более продвинутый, чем все, с чем мне приходилось сталкиваться. Это нечто гениальное.
– Ладно, уговорили; присвоим ей звание величайшего кибертеррориста в истории. Посмертно. Если переживем этот день… Давайте к делу. Вы собираетесь воссоздать вирус, чтобы придумать, как его обезвредить. Что-то вроде тренажера, так?
– Так, сэр.
– У вас есть все необходимое?
– Думаю, сэр, местной техники нам вполне хватит. Не забывайте, у нас еще целая команда в Пентагоне, а там еще несколько тысяч машин.
Специально для техгруппы я приказал доставить сюда сотню компьютеров. Еще пятьсот находятся в аэропорту, милях в трех отсюда, под охраной морпехов.
– А что с водой, кофе, едой? Всё в порядке?
Мне совсем не нужно, чтобы спецы свалились с ног от голода. Интеллектуальной нагрузки им и так через край.
– Может, сигарет? – предлагаю я, отмахиваясь от зловонного дыма.
– Нет, мы не курим. Это русские с немцами устроили газовую камеру.
– Дышать вообще невозможно, – скривился Девин. – Слава богу, уговорили их курить в прачечной. Там хотя бы можно окно открыть.
– Можно открыть… там есть окно?
– Ну да, в прачечной…
