Мы добегаем до поляны. Стас сидит на земле, прислонившись к дереву и прижав руку к груди. Дерево над ним все в выбоинах от пуль. Рядом стоят двое русских спецназовцев с опущенными автоматами, а Джейкобсон, тыкая вверх пальцем, отчитывает их.
Завидев нас, он замолкает и жестом просит остановиться.
– Все живы, всё в порядке. – Кинув еще один гневный взгляд на русских, подходит к нам. – Наши товарищи из Российской Федерации первыми его увидели. Стали стрелять. Говорят, предупредительными.
– Предупредительными? Зачем?
Я подхожу к русским и указываю в сторону домика.
– Назад! Прочь из моего леса!
Джейкобсон добавляет что-то по-русски. Те невозмутимо кивают и, развернувшись, уходят.
– Слава богу, я оказался неподалеку и успел их остановить.
– Слава богу, говоришь? Думаешь, русские пытались его убить?
Джейкобсон задумывается и шумно выдыхает через нос. Затем указывает на дерево.
– Это бойцы Нацгвардии, в России считаются лучшими из лучших. Если б они и вправду хотели убрать парня, он был бы уже мертв.
Недавно Черноков объявил о создании нового подразделения внутренней безопасности, подчиняющегося напрямую президенту. По нашим сведениям, в Национальную гвардию отбирали только элитных бойцов.
– Ты уверен? – спрашиваю я у Джейкобсона.
– Нет, сэр.
Протиснувшись между Алексом и Джейкобсоном, я подхожу к Стасу и присаживаюсь рядом.
– Какого черта тебе в голову взбрело, Стас? Совсем ополоумел?
Его губы дрожат; парень по-прежнему тяжело дышит, глаза широко распахнуты от ужаса.
– О… ни… – запинается он и судорожно сглатывает. – Хотели ме… ня убить.
Я смотрю на расстрелянное дерево. Все следы от пуль как раз на уровне груди. Не очень-то похоже на «предупредительные» выстрелы. С другой стороны, все зависит от того, где был сам парень.
– Почему ты убежал, Стас?
Он вяло мотает головой и отводит взгляд.
– Я… ничего не могу… Я не хочу быть тут, когда… когда…
– Ты что? Испугался?
Стас кивает, трясясь всем телом.
Значит, правда? Страх, раскаяние, бессилие?
Или я чего-то в нем до сих пор не понимаю?
– Вставай. – Я хватаю его за руку и рывком поднимаю на ноги. – У нас нет права бояться. Давай вернемся и поговорим.
Глава 74
Наконец Бах забирается на верхушку сосны, откуда открывается хороший обзор. Руки и спина болят, потому что карабкаться пришлось с объемистым рюкзаком и винтовкой. В наушниках все это время играл концерт для скрипки ми мажор в виртуозном исполнении Вильгельма Фридемана Херцога, запись из Будапешта трехгодичной давности.
Сквозь редкие ветви сосен отлично просматривается домик и окружающие его угодья. Толстые ветви ближе к стволу в состоянии выдержать ее вес. Оседлав одну из них, Бах кладет перед собой футляр, прикладывает большой палец к сканеру и извлекает Анну Магдалену. Сборка занимает две минуты, и все это время Бах внимательно следит за происходящим.
Видно, как внизу ходят вооруженные патрули.
Черная палатка.
К крыльцу быстрым шагом подходят четверо…
Бах лихорадочно настраивает прицел. Нет времени обустраивать позицию, она просто упирает винтовку в плечо и припадает к окуляру. Не идеально, но иной возможности может и не быть. С другой стороны, стоит сделать выстрел, как ее местоположение тут же раскроют, так что ошибиться нельзя…
Бах быстро выцеливает тех, кто подходит к двери.
Первый – высокий, темноволосый, со служебным наушником.
Второй – низкорослый, шатен, тоже с наушником.
Между ними – президент, проходит и скрывается в доме.
Следом – невысокий тощий парень со спутанными темными волосами…
Он?
Точно он?
Да.
Секунда на размышление.
Стреляю?
Глава 75
Я волоку Стаса в домик. Алекс с Джейкобсоном заходят следом и запирают дверь.
Я веду парня в зал и усаживаю на диван.
– Алекс, принеси воды.
Стас сидит с безучастным видом. Он все еще в шоке.
– Это не… она этого не хотела… – шепчет. – Такого – не хотела…
Приходит Алекс со стаканом. Я протягиваю руку.
– Давай сюда.
Взяв стакан, выплескиваю воду парню в лицо. Волосы намокают, по рубашке растекается пятно. Стас удивленно вскрикивает, затем трясет головой и выпрямляется.
Я нависаю над ним.
– А теперь говори. Только правду. Зачем тебя туда понесло? От тебя здесь многое зависит.
– Я… я… – Стас поднимает глаза, и в них читается страх. Теперь он боится и меня.
– Алекс, включи трансляцию из техштаба.
– Сейчас.
Алекс достает из кармана смартфон, запускает приложение и передает мне. На экране в прямом эфире запись с камеры наблюдения: Кейси на телефоне, Девин за компьютером, остальные спецы либо колдуют над ноутбуками, либо чертят какие-то схемы.
– Вот, взгляни на них, Стас. Кто-то опускает руки? Нет. Все до единого напуганы, но не сдаются. Черт, ты же вычислил вирус. Ты сделал то, над чем мои лучшие специалисты бились две недели.
Парень закрывает глаза.
– Мне жаль.
Я пинаю его по ногам, чтобы привести в чувство.
– Смотри на меня, Стас! На меня смотри!
Он подчиняется.
– Расскажи про Нину. Ты говоришь, она не хотела. Что это значит? Она не хотела уничтожить Америку?
Стас, опустив глаза, качает головой.
– Нина устала скрываться. Она слишком долго была в бегах.
– От кого она скрывалась? От правительства Грузии?
– Да. Грузинская разведка постоянно шла за ней по пятам. Как-то в Узбекистане ее чуть не убили.
– Хорошо, она устала скрываться. Так что ей было надо? Американское гражданство? Политическое убежище?
Вибрирует телефон. Снова Лиз Гринфилд. Я сбрасываю вызов и запихиваю трубку обратно в карман.
– Она хотела домой.
– В Грузию? Чтобы ее судили как военную преступницу?
– Она надеялась, что вы… посодействуете.
– Она хотела, чтобы я решил проблему и попросил правительство Грузии об амнистии? В качестве услуги Штатам?
– Думаете, Грузия отказала бы? Страна, находящаяся по соседству с Россией, едва ли пренебрегла бы такой возможностью заручиться дружественными отношениями с Америкой.
