И четвертое. Сулиман Чиндорук, тихо посмеиваясь про себя, наблюдает за своей командой в пентхаусе. Четверо подчиненных – последние оставшиеся члены «Сынов джихада» – все еще отходят от возлияний накануне. Они сонно бродят по комнате, полураздетые и помятые, уже не пьяные, но с похмельем. За весь день (а проснулись ребята около полудня) они не сделали ровным счетом ничего.
Эльмурод в ярко-малиновой футболке, обтягивающей живот, плюхается на диван и тянется к пульту, чтобы включить телевизор. Махмад в заляпанной майке и трусах, с всклокоченными волосами, стоит, присосавшись к бутылке с водой. Хаган, вставший позже всех, когда уже вечерело, без майки, в тренировочных штанах, жует виноград из остатков со вчерашней вечеринки. Леви, долговязый и неуклюжий, в одних трусах, с безмятежной улыбкой прижимает голову к подушке. Ночью ему подфартило, и он наконец расстался с девственностью.
Сули закрывает глаза и наслаждается ветерком, обдувающим лицо. Есть люди, которые недолюбливают бриз со Шпрее, особенно вечерний, – а ему нравится. Пожалуй, этого бриза ему будет не хватать больше всего.
Сули по привычке тянется к пистолету. Он проделывает это едва ли не по двадцать раз на дню. Проверяет, заряжена ли обойма.
Там всегда должен быть ровно один патрон.
Глава 81
Спецназ поднимается по лестнице стандартным тактическим порядком: на каждую площадку сначала забегает разведчик, потом подтягиваются остальные. Слепые зоны тут везде, засаду можно устроить за каждым углом. Консьерж сообщил, что на пролетах все чисто, однако информация у него только с камер видеонаблюдения.
Во главе группы 1 идет Кристоф, спецназовец с одиннадцатилетним стажем в КСК. Когда его дюжина поднимается до этажа с пентхаусом, он отчитывается по рации:
– Группа-один на красной позиции.
– Группа-один, стойте на красной позиции, – отвечают ему из передвижного штаба на соседней улице.
Командует операцией сам глава КСК, бригадный генерал – такое на памяти Кристофа впервые. Впрочем, и генерал никогда до этого не получал приказов лично от канцлера.
– Ваша задача – захватить Сулимана Чиндорука, – потребовал канцлер Рихтер. – Живым. И так, чтобы его сразу можно было допросить.
Поэтому в руках Кристофа ARWEN – полицейская винтовка с несмертельными пластиковыми пулями, расстреливает пятизарядный магазин за четыре секунды. Полгруппы вооружены такими же, чтобы обездвижить цель. У остальных – штатные автоматы МР5, на случай если вдруг придется стрелять на поражение.
– Группа-два, доложитесь, – приказывает командир.
Группа 2 – это четверка на крыше.
– Группа-два на красной позиции.
Двое бойцов КСК готовы спрыгнуть с крыши на балкон пентхауса. Еще двое стоят у выхода на крышу, если кто-то из террористов попытается сбежать.
«Никто не сбежит, – уверен Кристоф. – Чиндорук – мой».
Если он его схватит, то станет таким же известным, как спецназовцы, ликвидировавшие бен Ладена.
В наушнике голос командира:
– Группа-три, подтвердите количество и местонахождение целей.
Группа 3 находится в вертолете над крышей и с помощью мощных тепловых сенсоров вычисляет количество людей на этаже с пентхаусом.
– Пять целей, командир, – доносится в ответ. – Четыре внутри пентхауса, в передней комнате. Одна – на балконе.
– Пять целей, подтверждаю. Группа-один, переходите на желтую позицию.
– Группа-один, переходим на желтую позицию.
Кристоф оборачивается к подчиненным и кивает. Все берут оружие на изготовку.
Он медленно отодвигает щеколду на двери, выходящей на лестницу, затем мягко, но быстро открывает ее. Его мгновенно захлестывает адреналин.
В коридоре пусто и тихо.
Они двигаются медленно, в полуприседе, оружие перед собой. Каждый шаг точно выверен, чтобы ковер гасил лишние звуки. Так же медленно подбираются к двери справа. Обострившимся чутьем Кристоф ощущает волны жара и решимости, исходящие от подчиненных, запах лимонного чистящего средства от ковра, тяжелое дыхание за спиной и приглушенный смех за дверью.
Восемь метров. Шесть. В висках стучит, сердце отбивает чечетку, но ноги тверды, он уверен в себе…
Щелк-щелк-щелк.
Кристоф рывком поворачивается влево. Звук негромкий, идет из маленькой коробочки на стене – термостата, судя…
Нет, не термостата.
– Чтоб тебя… – шепчет он.
Глава 82
Прокручивая новостную ленту на телефоне, Сулиман закуривает. В международных новостях ничего нового. Видимо, американцы действительно бросили все силы на проблему с водой в Лос-Анджелесе. «Неужели купились?»
В пентхаусе Хаган хватает серебряное блюдо со стола и блюет. Шампанское было дорогим, качественным, однако некоторым алкоголь противопоказан, и не важно, насколько гениальные они программисты.
Телефон Сулимана издает пронзительный сигнал: сработал датчик в коридоре. За ними пришли.
Рука автоматически тянется к пистолету на боку – тому самому, который заряжен одним патроном.
Сулиман дал себе зарок – живым не сдаваться, не дать упрятать себя в клетку, где ждут допросы, побои, пытки и животное существование. Нет, он уйдет сам: приставит пистолет к горлу и спустит курок.
Он знал, что момент истины настанет…
Глава 83
– Нас засекли! – громким шепотом докладывает Кристоф. – Группа-один переходит в зеленую позицию.
– Группа-один, переход в зеленую позицию разрешаю.
Скрываться больше незачем, и бойцы кидаются к двери. Два звена по пять человек занимают место по сторонам от нее, еще двое бойцов готовят таран.
– Цель на балконе вошла в пентхаус, – сообщает командир группы 3 – той, что на вертолете.
«Это он», – решает Кристоф и внутренне подбирается.
Дверь выбивают с первого приступа. Она слетает с петель и заваливается в комнату, точно откидной мост, которому подрубили цепи.
Бойцы, стоящие у двери, кидают внутрь светошумовые гранаты и быстро отворачиваются. Миг – и раздается взрыв: оглушающий хлопок в сто восемьдесят децибел, за ним – ослепительно яркая вспышка.
Пять секунд все, кто находится в комнате, будут слепы, глухи и дезориентированы.
Раз. Два. Вспышка проходит, и Кристоф первым врывается в пентхаус. В ушах еще звенит от взрыва.
– Всем стоять! Не двигаться! – кричит он по-немецки, кто-то из подчиненных вторит ему на турецком.
Он вертит головой, оглядывая помещение.
Толстый парень в ярко-малиновой футболке сидит у дивана, зажмурившись от страха.
