– При всей дикости – да, именно в этом и состоял их план.
Дикость, которая имела все шансы на успех. Меня до сих пор не покидает кошмарная мысль: что, если б Нина не написала блокиратор с паролем, способным остановить вирус? Или если б не было предупреждающего срабатывания? Как бы мы вообще справились без Нины и Стаса? Мы бы до самого последнего момента пребывали в неведении, и тогда наступили бы темные века. США были бы повержены.
Повержены, однако не уничтожены. С точки зрения заговорщиков, этого достаточно. Разгребая последствия катастрофы внутри страны, мы надолго перестали бы вмешиваться в дела других стран.
Никто не хотел уничтожать нас или стирать с лица земли. Достаточно просто обескровить и тем самым выгнать из региона.
– Допрос задержанных прошел успешно, – сообщает король.
В Саудовской Аравии на некоторые техники допроса смотрят более снисходительно, чем у нас.
– Они заговорили?
– А как же, – будничным тоном отвечает он. – Все полученные сведения мы, безусловно, предоставим.
– Премного благодарен.
– Если коротко, то группа членов королевской семьи заплатила «Сыновьям джихада» баснословную сумму, чтобы те разрушили американскую инфраструктуру. Кроме того, они наняли киллера и поручили ему устранить нескольких перебежчиков.
– Да, киллера мы задержали.
– Он сотрудничает со следствием?
– Всецело. Нам удалось прийти к соглашению.
– Тогда то, что я расскажу, вам, скорее всего, уже известно.
– Возможно, и так, ваше величество. И все же расскажите.
Глава 125
– Присаживайтесь, – говорю я.
Обычно подобные беседы проходят в Овальном кабинете, однако туда я своего гостя не пущу, поэтому мы сидим в комнате Рузвельта.
Мой собеседник расстегивает пиджак и садится в кресло. Я сижу во главе стола.
– Само собой разумеется, господин президент, нас очень обрадовал ваш вчерашний успех. Весьма приятно, что и мы сумели внести свою лепту.
– Благодарю, господин посол.
– Можно просто Андрей.
Андрей Иваненко напоминает мне типичного дедушку из рекламы хлопьев: морщинистый, лысый, с венчиком невесомых седых волос. Очень удачный образ – однако под этой безобидной маской скрывается кадровый разведчик, отличник шпионской подготовки, элитный сотрудник КГБ СССР. По завершении карьеры перешел на дипломатическое поприще и теперь занимает пост посла РФ в США.
– Вы могли бы оказать нам куда большую помощь, если б предупредили о вирусе заранее.
– Заранее?.. – Он разводит руками. – Не понимаю.
– Россия все знала, Андрей, весь замысел саудовской верхушки. И их интересы совпали с вашими. Нет, вам нужно было не уничтожить нас, а унизить, полностью лишить влияния, чтобы мы больше не вставали на пути ваших амбиций. Чтобы мы корчились в судорогах, пока вы возрождаете советскую империю.
– Господин президент, позвольте… – произносит Иваненко с искренним изумлением.
Такие люди способны, глядя прямо в глаза, убеждать вас, что Земля плоская, солнце встает на западе, а луна сделана из плесневого сыра. И при этом пройдут тест на полиграфе.
– Заговорщики сдали вас с потрохами.
– В отчаянном положении, – возражает он, не поведя и бровью, – люди готовы на все, лишь бы…
– Киллер, которого вы наняли, дала те же показания. Совпадения… их слишком много, чтобы закрывать на них глаза. Мы также отследили деньги, которыми Россия расплатилась с наемниками: «Ратниками» и Бах.
– «Ратники»? – переспрашивает он. – Бах?!
– Занятно, если вдуматься, что прежде чем напасть на домик, наемники дождались отъезда российской делегации.
– Ваши… ваши инсинуации совершенно беспочвенны.
Я киваю, даже позволяю себе холодно улыбнуться.
– Еще бы, вы же не дураки и провернули все через посредников. Возможно, кто-то и поверит вашим отговоркам. Но только не я.
Из показаний саудитов мы выяснили, что исходный замысел принадлежит Сулиману, и вознаграждение получал только он. Россия тут ни при чем. Однако русские знали, и когда путчисты испугались использовать собственные средства, то обратились к ним из расчета, что те тоже заинтересованы в том, чтобы поставить США на колени. Так Россия выступила не только посредником, а еще и оплатила услуги киллера и наемников.
Я поднимаюсь.
– Андрей, вам пора.
Он качает головой и тоже встает.
– Господин президент, как только вернусь в посольство, я сразу же свяжусь с президентом Черноковым и увер…
– У вас будет возможность пообщаться с ним лично.
Он удивленно замирает.
– Вас немедленно проводят на самолет до Москвы. Остальным сотрудникам посольства предписывается освободить помещения до вечера.
Иваненко ловит ртом воздух, на лбу проступают первые капли пота.
– Вы… Господин президент, вы закрываете посольство России в США? Разрыв дипотношений…
– Только начало. Мы подготовили очередной пакет санкций, увидев который вы пожалеете о том, что вообще решили связаться с саудовскими путчистами. Кстати, что касается систем ПРО, которые запрашивали у нас Латвия и Литва – тех, которые вы требовали не продавать… Так вот, Андрей, не волнуйтесь, продавать их мы не будем.
Он тяжело сглатывает, мускулы на лице немного расслабляются.
– Что ж, господин президент, хотя бы…
– Мы передадим их даром.
– Господин президент, я… я долж… Я не…
Я подхожу вплотную к нему, но даже не понижаю голоса.
– Передайте Чернокову: ему очень повезло, что мы вовремя остановили вирус. В противном случае России пришлось бы воевать со всем блоком НАТО. И она потерпела бы поражение. И не дай бог, Андрей, подобное когда-нибудь повторится. Да, кстати, не вздумайте вмешиваться в наши выборы. Впрочем, после моего завтрашнего выступления вам останется только фальсифицировать свои – это уж сколько угодно. А теперь, – говорю я, – вон из моей страны.
Глава 126
Джо-Энн входит в Овальный кабинет, где мы с Сэмом Гэбером изучаем отчет министерства внутренней безопасности о ходе расследования, связанного с вирусом Сулимана.
– Господин президент, звонил спикер палаты представителей.
Я поднимаю глаза на Сэма, перевожу взгляд на Джо-Энн.
– Не сейчас.
– Он просил передать, что завтрашнее слушание в специальном комитете отменяется. А еще он приглашает вас завтра вечером выступить с обращением к Конгрессу.
Неудивительно. Когда стало известно о том, что мы остановили вирус, у Лестера Роудза не осталось иного выхода, кроме как целиком поменять риторику (по крайней мере, публично).
