Я нацепил шлем, застегнул. Пусть еще послужит.
– Шах! – требовательно закричал Ставр. Он крутанул ручку рации, но, кроме треска, оттуда ничего не раздавалось.
Я понял, что от меня требуется, и указал Ренату на противоположную сторону комнаты, где окна выходили на деревья и забор. Сам же прильнул к стене, выставил автомат и дал длинную очередь.
Ответ пришел почти сразу, пули противника застучали по потолку. Оно и понятно, стреляли снизу вверх. Чертовы фризовцы.
Ставр высунулся и сразу же открыл прицельный огонь. Потом майор резко пригнулся и быстро перекатился к другому окну. Вовремя. Вражеская пальба была направлена как раз в то место, где только что был командир.
Снова бахнуло, затем… свист. Я собрал волю в кулак и выглянул во дворик. «Главное, не думать о пулях, – успокаивал я себя мысленно, – не дать страху всплыть наружу. Если он прорвется, тогда – все: оружие выпадет из рук, я свернусь на полу калачиком, только бы меня не трогали».
Нет, нет, это, конечно, был не мой вариант. А вот злость, от которой хотелось встать во весь рост и с криком давить на спусковой крючок, все больше накрывала меня. Но это – тоже не выход…
Сначала я засек фризовца с «Гюрзой». Он бежал, хотя полы его длинного плаща путались, мешали ему быстро передвигаться. Бежал бандит к подъезду в наш Кирпичный дом. «Где же наша вторая группа?! Почему не отсекает огнем?!»
Мой автомат выплюнул в противника пули, и я с чувством звериного удовлетворения увидел, как фризовец сначала резко остановился, словно налетел на стену, а потом упал на снег. Одновременно с этим мой «калаш» намекнул мне – закончились патроны.
– Засада! – рыкнул вдруг Ставр.
Фризовцев на Заводе оказалось немерено. Они походили на огромную стаю воронов, голодных и утомленных зимой, а от этого еще более злых. Много их было, много! Они выбегали из Высотки под мат своих паханов, как клопы из-под вонючего дивана в квартире алкоголика.
– Откуда их столько?! – недоуменно спросил я.
Ставр попытался кричать что-то в радейку, но… безрезультатно.
– Первой группе подняться на второй! На второй!
Ренат высунул зеркальце в окно. Грохнул вражеский дробовик – и зеркальце разлетелось.
– Пять «тел»! – доложил Ренат.
– Гранаты! – крикнули мы со Ставром одновременно. Нет, я не тянул одеяло на себя, но молчать и бездействовать было выше моих сил. Хотелось раздавать всем указания, самому расстрелять всех фризовцев, пройти раскаленным ножом по стае воронов-бандитов.
На миг мы оказались с майором совсем рядом, плечом к плечу.
– Кузьма, я же позавчера лично здесь ползал, изучал постройки Завода. Отморозков столько находиться здесь просто не должно, – зло проговорил Ставр. Мне послышались в его голосе виноватые нотки. Я понял, что опытный майор оценил ситуацию как полный… писец.
Он вроде даже оправдывался, что завел наш отряд в засаду.
«Засаду. Капкан, в который нас заманивали. – Я вспомнил разговор бандитов про карты. – Вот почему они разыгрывали патрулирование! Знали, знали они, что мы сегодня нападем!»
Ренат сорвал чеку и бросил вниз гранату. Раздался испуганный крик.
Я мог промолчать, но мне показалось, что это будет подлостью, маленькой изменой.
– Ставр, это я, похоже, спалил наш отряд. Тот бандит с блокпоста, он не последний в их кобле. Надо мне его…
– Прекрати, боец. Я уже тебе объяснил, что это маловероятно. Предали нас, кто-то сдал из своих. Кто-то знающий операцию досконально. Готов?! Автомат перезарядил?!
Я, весь мокрый от пота, кивнул. Пустой магазин отлетел на пол, новый – с хрустом встал на свое место.
– Прикрой!
Я переместился к другому окну и начал стрелять. Ставр же метнулся к Ренату и стал прицельно добивать бандитов. Ответные выстрелы, от которых стонал кирпич, не заставили себя ждать. Я прополз к самому первому окну и повторил маневр командира. Фризовцы стреляли по Кирпичному, палили, казалось, даже не целясь. И тут среди этих черных тараканов я заметил хорошо экипированного бойца: военная форма, подогнанный по размеру бронежилет, и, что самое мерзкое, – его оружие. Я остолбенел. Бахнуло, реактивная струя вырвалась из гранатомета, осветив в наступающих сумерках развалины Бойлерной. Снаряд засвистел, разгоняя в стороны снежинки на своем пути. Цех вздрогнул от прямого попадания кумулятивным зарядом.
Стужа
1
Я всегда считал, что четыре магазина – а это сто двадцать патронов – большой боезапас. Стреляй – не хочу! Может, на охоте, конечно, когда зверь убегает и не огрызается ответной стрельбой, это и так. Тут же, в бою, расход патронов превысил все мои расчеты.
– Назад! К выходу!
Нас накрыло шквальным огнем противника. Но ничего, мы тоже не из дешевого цемента были замешаны! Мне лично удалось подстрелить еще одного бандита. Спрятался он неудачно, за остов машины перед домом.
Пока я опустошал магазин, добивая этого фризовца, Ставр проверил у его соседа череп на прочность. Майорская пуля выиграла.
Мы молнией вылетели из зала, стараясь не подставлять головы под пули. Так произошла смена позиции. И, надо сказать, вовремя. Актовый зал аж задрожал под градом вражеского огня.
– Ставр, они чего, с РПГ палят!? – не выдержал я.
– Отставить панику. Мы их все равно всех перебьем, – спокойно сказал майор. Я оглянулся на него – здоровый мужик, хмурое лицо. В отличие от запыхавшегося и раскрасневшегося Баранова, майор, хоть и вспотел, но дышал ровно. Он попал в свою стихию: все верно, кому-то документы в кабинете подписывать, а кому – дай врага, и он его голыми руками разберет на запчасти. Я медленно вдохнул и выдохнул через нос.
– Виноват, исправлюсь.
– Граната! – крикнул Ренат. В актовом зале бахнуло. Вовремя мы убрались!
– Так. Я вниз, за второй группой, вы держите стороны. Патронов мало – обыщите «двухсотых». – Ставр на секунду замолчал и добавил: – Будем к нашим прорываться.
– Принял, – сказал я. Ренат вообще заулыбался, будто ему пообещали скинуть лавину новых треков.
Я вернулся в зал, навел панику в стане противника, постреляв в сторону остова машины и мешков у блокпоста. Фигура противника с РПГ исчезла с поля зрения.
Ренат что-то бормотал себе под нос, но исправно стрелял со своей стороны. Нервы у нас всех натянулись, как провода тех линий электропередач, и в унисон с ними выли от тоски. Если бы я знал, что так все обернется, то застрелил бы и дядю Севу, и его подопечных. Лежал же тогда передо мной пистолет! Эх!
Я привалился к стене, восстанавливая дыхание.
– Шах, что там?!
– Отпугнул!
– Сколько?!
– У меня тридцать трупоходов, – сказал я, чуть преуменьшив: вдруг у меня от страха уже в глазах задвоилось.
