Гунч встал и, покачиваясь, приблизился ко мне. «Так, сейчас засажу ему в пах, чтобы яйца через глотку выползли», – загорелся я.
– Это Зона махрового беспредела, территория, где уголовный кодекс забился в угол и молча плачет. Схавал, фраерок?!
Я со всей силы выкинул вперед ногу и – почти попал: пятка заехала в бедро этого урода. Было такое ощущение, что я ударил по мешку с рисом. Гунч охнул, отступил на шаг.
– Вообще берега попутал, бес безразмерный!
Он продолжал что-то тараторить, пока меня мутузили его обезьяны. Я старался сберечь голову, что оказалось проблематично – с завязанными-то за спиной руками. Царапина на правом плече запульсировала болью с новой силой. Заныли зубы, рот наполнился кровью. Холод, пятна света, дикий хоровод в глазах и… трупы, трупы вокруг меня. Я на миг прижался голой спиной к ржавому железу машины и тут же отпрянул – не хватало еще прилипнуть на холоде к металлу.
– Чё, сам не в состоянии ударить? – спросил я и выплюнул в грязь красную слюну. Я понимал, что если убежать шансов нет, то надо или договориться, или закончить жизнь как можно быстрее. Я бы предпочел, конечно, первый вариант, но… Значит, надо было разозлить это жирное тело еще сильнее – и получить пулю в лоб.
– Слышь, бацильный, тебе не понять простых истин. Я – авторитет, коронованный уважаемыми людьми…
– Еще нет, Гунч. Корону тебе пока еще не надевали, – проскрипел за его спиной Сева, – пока ты проходишь проверку. А там… разное бывает, можно и сухарем стать.
Гунч повернулся к нему, я теперь смог разглядеть левую сторону лица жирдяя. На стоматологии нам рассказывали про такие операции. Загнила кость нижней челюсти – и ее удалили. Вонь при такой операции настолько мерзкая, словно ты находишься в подвале с гнилой рыбой.
– Сева, заколоти хлеборезку. Или у тебя проблемы?
– Нет, Гунч. У меня претензии к этому аладдину. Помнится, именно он повстречался мне на Ферме. Дай я его пристрелю, – попросил старый бандит. Скинул с плеча ружье.
– Заметано. Я тебе его скоро отдам, – произнес Гунч и, резко приблизившись ко мне, наступил на голень, вдавил мою ногу в промерзающую землю.
Было больно, очень больно. А я еще жаловался на простреленную руку и побои фризовцев – ерунда, по сравнению с тем, что я чувствовал в этот момент.
– Чё не кричишь? Гордый? Так запомни, гордый, мне не надо самому ничего делать. Даже чифирчик заваривать или тебя наказать. У меня для всего есть верные людишки, которые выполнят любое мое поручение. Я даже могу сам не подтираться, найдется фраерок, типа тебя, который все сделает. Я – хозяин Зоны!
Он отступил и плюхнулся на «трон».
Я сцепил зубы, выжидая, пока исчезнут красные круги и звезды, пляшущие у меня перед глазами.
– Эй, хозяин недоделанных, тащи сюда свой ящик, – позвал Гунча Карим Волк. – Мы будем говорить с уважаемым майором. Очнулся, дорогой.
Ставр приподнял окровавленную голову и мрачно зыркнул по сторонам.
3
– Настоящий боец. Мне будет приятно тебя зарезать. Почетно.
Акцент Карима стал проступать более явно. Он заволновался? Я пытался сосредоточиться, отключить эмоции. Ренат тоже молчал, хотя я заметил, как он пытается перетереть веревку о железный выступ машины.
– Да я его сейчас в бочку засуну и подпалю! Гнида ментовская! Сколько пацанов положил, тварь махровая!
Гунч так и сидел на своем ящике, выплевывал угрозы и оскорбления, большую часть из которых я вообще не понимал.
– Максим Сергеевич – не мент, и никогда им не был. Да, дорогой? Он военный спец, и ему не надо объяснять, чем закончится его игра в молчанку. Зачем? Мы ведь все равно узнаем, сейчас или через час…
– Молодых отпустишь? – проронил Ставр.
– Конечно, отпустим! Давай уже, базарь, где Батя! – фальшиво воскликнул Гунч.
Майор покачал головой.
– Наемник, с этим все понятно. Его слово – пустой звук. А ты что скажешь?
Карим присел на корточки, но оружие держал грамотно, наготове. Этот человек был готов ко всему.
– Умение держать свое слово украшает мужчину. Я вот твоему Пробирке обещал зубы выбить и выбил…
– Нет. Он давно уже Шах, – спокойно произнес Ставр. Почти спокойно. Я в его голосе услышал обреченность.
– Шах… Такой позывной надо заслужить… Меня Волком в пятнадцать лет назвали, когда я своего первого человека убил… Имя Карим на ваш грязный язык переводится как широкая душа. Милосердный Волк. Я проявляю милосердие. В том ауле, где течет горный ручей, меня все любят. На мои деньги построили школу, больницу. Дети радуются, когда я возвращаюсь домой. Мужчины кланяются. Я – милосердный. Вот ты воевал, и я воевал. Поэтому должен понимать, что не отпустим… Зато убьем быстро. Слово даю, а Карим Волк свое слово держит.
– Да хватит с ним цацкаться! Пальцы им… – запищал Гунч.
Карим подцепил кусок кирпича и не глядя кинул его в бандита. Тот попытался было уклониться, но получилось это у него неуклюже и смешно. Кирпич прилетел прямо в его жирное пузо.
– Будешь говорить, когда я разрешу. Понял?
Тишина. Фризовцы застыли восковыми фигурами, наемник с «Валом» чуть развернулся, прикрывая своего главаря. Дружная семья. Бугор и наемник.
– Карим, брат, для тебя и только для тебя, – сказал Гунч и приложил палец к своим мясистым губам. Потом хлопнул по бедру и громко добавил: – Хватит тут ползать! Начинайте водку разливать по стаканам! Новый год уже стучится! Хоп-хоп!
Фризовцы зашевелились, потянулись в сторону Высотки. Наверное, там у них хранились запасы еды и водяры. Ясно, убрал Гунч людей, чтобы не видели, как опускают его авторитет.
Карим же погладил бородку и продолжил:
– Ты сам пришел, я тебя не звал. Ответь на вопрос, и закончим, даже не начав. Где Батя?
– Зачем он вам? – спросил майор.
– Он должен знать, где настоящая лаборатория, – произнес наемник.
Я замер.
– Настоящая? А тут что вы откапывали? Игрушечную? – спросил удивленно Ставр.
– Майоришка, ты меня не зли. Зачем тебе это? Где настоящая лаборатория?
– Значит, вы и тут не нашли схрон ученых? А рядом их лагерь стоял – не пробовали узнать? У вас методы такие, что любой расскажет.
– Узнали, узнали… Тут была хорошая лаборатория, но взрыв и огонь все уничтожили. Я тебе честно говорю, сталкеры завалы разгребали, пролезли вниз, а там – аппаратура! Целые горы аппаратуры! Огромные спирали, тарелки, пульты… Потом потрусили ученых, они и признались: давно сгорела подземная лаборатория, год тому назад сгорела. Вот только мой братишка не поверил, да Гунч? Все загонял сталкеров искать рабочую лабораторию…
– А что со сталкерами? – спросил я.
