Генерал кивнул.
– Бортник, хватит морозиться, – повернулся я к старому сталкеру. – Сам знаешь, ваших больше всех гнобят и убивают. Я понимаю, люди все разные, даже среди сталкеров. Так вот, ты им напомни, какие деньки замечательные до фризов стояли. Нашел хабар, отнес торговцу, получил деньгу. Попались бандиты, обшмонали, дали затрещину и отпустили… И здоровье при сталкере, и деньга есть…
Бортник прокашлялся. Голос у него был совсем не старческий. Грозный.
– Соберу. Если кто не поймет – пристрелю. Зоной клянусь, потом хоть пусть на дереве меня повесят.
– А нам что предложишь? – спросил просторовец. Он как-то нехорошо щурился, будто все время искал причину, чтобы дать мне по лицу.
– Самое важное для мужчины, – сказал я. Фрид спрыгнул с ящика, приблизился. Генерал и Бортник напряглись.
«Что им предложить? – судорожно соображал я. – Трофейное оружие? Да у них у самих дорогие иностранные винтовки имеются! Разделить НИИ пополам с «Законом»? Перестреляют друг друга».
– Что ты Хрипу предложил? А? – тихо произнес просторовец. Я понял: за ухмылкой скрывался железный характер. Теперь мне было точно не до шуток. Еще день тому назад я бы, наверное, дал заднюю, попросил всех успокоиться или пустился бы в длинные объяснения.
– Мне Хрип снится каждую ночь. И не тебе меня судить, – сказал я. – И предложу я вам то же самое, что и ему. Он с нами Фабрику зачищал, после найденной ямы. А в этой яме трупы твоих людей были, Фрид. – Я вдохнул поглубже и добавил только одно слово: – Месть.
Минута, другая… Просторовец медленно взял меня за ворот военной куртки, оценил взглядом мой черный комбинезон с красной нашивкой «Закона», сдернул со своей куртки синюю нашивку и смачно прилепил мне на правый рукав.
– Теперь нормально, – произнес он. Я понял: мне дали шанс все три группировки.
– Еще нет. Как от Гунча избавиться? – спросил Генерал.
– Есть идея, – произнес я. – Мне нужен Адлер, оружие и чуток времени…
– Адлер? – спросил главный законовец.
– Конечно. Этот Шах от меня никуда не денется. На коротком поводке, – зло сказал Рыжий.
Фрид же открыл двери в Ангар, приглашая всех зайти. Я так и сделал, оставляя солнечное утро за спиной. Все помещение было забито бойцами. Слева – законовцы, справа – просторовцы. Оружие, амуниция. «Значит, они и без меня готовились воевать с фризами…»
– Что еще надо, военспец? – спросил Фрид.
– Провести меня к ученым. Я им загадку задам. Научную.
4
В Ангаре мы приняли окончательное решение по поводу того, кто и когда выдвигается к ученым. Фрид мне кратко рассказал:
– После наезда фризовцев ученые искали новое место для своей мобильной лаборатории. Их Гунч хорошо напугал, даже уменьшил популяцию. Вот они и развернули запасную базу, возле леса. Как раз на опушке, рядом с дорогой, они и разместились. Сейчас сидят тихо как мыши.
– Фризов боятся?
– Нет, что-то другое их гложет.
– Как туда попасть? – спросил я, выбирая себе оружие.
– Полигон отходов, Дзинтерь… А там сразу же и найдете. Адлер в курсе.
Для похода в лес я выбрал новый автомат, взял пистолет, дозиметр и минимальный походный пакет: спички, зажигалка, фонарь… Перед отправкой меня задержал Бортник и упрямо, без моего согласия, запихал артефакт в мою форму.
Полигон отходов и Дзинтерь опустели. Свежие следы, еще не присыпанные снегом, сливались в дорожки, ведущие к НИИ Метпром. Нам пришлось скользнуть по краю Полигона отходов, здесь звуки выстрелов слышались уже отчетливо. Мне вдруг захотелось спрятаться или начать стрелять в ответ. Хорошо, что Рената я оставил на Складе. Он мог бы кинуться спасать наших и погибнуть зря.
Снег уже не просто хрустел, а стонал под нашими подошвами. «Ромб» двигался слаженно и уверенно. Мужики со мной общались только через Адлера. Видимо, им Генерал дал такое указание. Так мы и шли, пока один бандит сам не выскочил на нас, размахивая шапкой.
– Не стреляйте! Не надо! Я тут сам! Я не пошел с ними! Не хочу убивать…
– Оружие выбросил, – крикнул Адлер. Тот послушно достал пистолетик, бросил в снег. Но я выстрелил. У моего нового автомата оказался чуть сбит прицел. Я целился в сердце, а раздробил парню ключицу. Крови вытекло – как из ведра плеснули.
– Он же сдаваться хотел, – произнес один из «ромба», – зачем стрелять?
Я молча присел на корточки. Передо мной лежал труп – малый с коротко стриженными волосами, в черной теплой куртке, с зажатой в руке спортивной шапкой.
– Ты реально мозгами двинулся, Шах. Слов нет, – сказал Адлер, покачал осуждающе головой, махнул рукой, и «ромб» зашевелился, начал движение за холмик, за которым уже виднелись верхушки леса.
Меня же накрыло волной мрачных мыслей: «Я могу себя утешать тем, что этот паренек – бандит. Но он не стал убивать, отказался идти на войну. Он нашел в себе смелость остаться с одним пистолетиком в Зоне, а не горбатиться на бугра. А тут я, бравый боец, расстрелял его. Просто взял и расстрелял. Да, после сегодняшней ночи я могу вообще всех валить, опираясь на якобы моральное право. Нет. Будь я тупее, я бы так и думал: раз мой отряд убили – значит, и я могу всех убивать. Словно получил лицензию на отстрел. – Затылок заболел сильнее. Я понял, что Карим и Гунч побеждают. Они будто посадили мне в мозг черную семечку зла, и она разрасталась там. – Я же становлюсь бешеным псом, который кидается на всех! Получается, надо простить? – Автомат выпал у меня из рук, и я сжал голову. – Нет, это дурная мысль. Но зачем убивать простых парней, которые могут исправиться? Этот паренек мог выбраться живым и донести до других простую мысль – ходить под Гунчем – это плохо. Мне не надо гоняться за сотней бандитов. Надо устранить их главу. Убрать Гунча, убрать Карима. Появится на их месте новый бугор – убрать и его. Зато остальные будут иметь выбор, смогут повернуть назад, на мирные пути существования…»
Я зачерпнул руками снег. Начал яростно втирать его в кожу лица. Не помогало. Меня трясло, как в лихорадке. «Пора прекращать убивать всех без разбору». От этой мысли стало легче. Я закинул горсть снега себе за шиворот и аж выгнулся дугой. Холод, пробежавший по спине, помог мне прийти в себя. Я встал с колен, взял автомат.
– Прости, – прошептал я, еще раз глянув на мертвеца.
Я поднялся на холм и увидел законовца, который стоял чуть в сторонке от остальных. Было совершенно очевидно, что с этой точки он следил за моими действиями. Контроль на линии. «Интересно, какую им поставили задачу? Если бы я кинулся бежать, то получил бы девять граммов в сердце? Или наоборот, если бы попытался вдруг покончить жизнь самоубийством, то он бы меня остановил?»
Адлер резко отпрыгнул, когда у него запищал дозиметр. Рыжий потыкался немного, нашел проход и объяснил сквозь зубы:
– В эту сторону радиацию от Всплеска выкинуло.
