– Кузьма, ты живой!!! Сказали, всех положили на Заводе!
Я заулыбался. Усатого этого я помнил, именно он помогал ампутировать пальцы солдату, который в коллекторе залез в аномалию. Серьезный тип, усы торчат, глаза блестят.
– За подмогой ходил! – крикнул я.
– Не слышу! Как вчера попали с гранатомета, так и не слышу!
Теперь ясно стало, почему он так орет. Оглох маленько.
– Да свадьбы заживет! – прокричал я и показал, что мы пойдем к зданию.
Усатый махнул, разрешая. Генерал и Фрид присоединились ко мне, а солдат отдал честь. Законовец ответил четким козырянием, просторовец же просто приложил два пальца к виску.
Во внутреннем периметре трупов было еще больше. Сердце затрепетало от жалости, когда я заметил знакомую форму. Вот и наши молодые пацаны, мертвые, смотрят в злое небо Зоны.
Я интуитивно двигался к зданию с мозаикой на торцевой стене. Чуть замедлился. Мысленно состарил мозаичного профессора и подумал, насколько точно совпал он с тем, что был в моем видении в лесу.
На территории части снег был плотно утоптан – видимо, бегали тут немало. Обороняли здание.
Дверь открылась и, наставив на нас ствол «калаша», показался на свет наш повар.
– Пельмешек, ты чего, столовую врагу сдал? – спросил я.
– О! Пацаны, это Кузьма! – громко сказал он. В окнах зашуршали, появились знакомые лица. День под огнем противника заставил этих ребят повзрослеть быстрее, чем год спокойной службы.
– Где Батя? На крыше? Или зачищает остатки фризов?
Пельмешек выбрался, погладил себя по животу, внимательно посмотрел на Фрида и Генерала.
– Батя? Нет, Бате сейчас не до крыши… Кузьма, это что же такое происходит?
– Подмогу привел. Нормальные мужики, почти все – военные в прошлом, – сказал я. – Где полковник? Кто главный?
– Батя… Короче, в кабинет Ставра топайте, и сами все поймете…
На ступеньках блестели гильзы, угрюмые лица военных, моих военных, смотрели на нас с подозрением. Вот и знакомая дверь, которую в этот раз никто не охранял. Я стукнул для приличия и дернул ручку, ввалился в осиротевший кабинет. За столом сидел Батя, все такой же кряжистый, вот только седины прибавилось. Взгляд у него был тяжелый, словно придавливал к полу, однако какой-то странный. Будто Батя пытался прожечь глазами дыру за моей спиной…
– Кто? – рыкнул он.
Я шагнул в комнату и, нарушая устав, приложил руку к непокрытой голове.
– Сержант Новиков, прибыл с подкреплением из местных новобранцев, – доложил я.
– Паша? – с такой же интонацией спросил Батя.
Паша Зарубко стоял возле стены, в слепой для меня зоне. Я радостно ему улыбнулся, хотел обнять. Но он настороженно осмотрелся и доложил:
– Так точно, Кузьма Новиков и двое неизвестных.
Батя чуть повернулся к окну, и я осознал, в чем причина странности его поведения. Он ослеп.
5
Генерал и Фрид выглядели так, словно собрались воевать месяц без перерыва, – с оружием, в бронежилетах… Люди войны. Себе они не изменили – сели по разные углы многострадального скрипучего дивана.
Батя так и сидел за столом, чуть нагнув голову и внимательно выслушивая наши истории.
– Вот так мы и вырвались с Ренатом. Он сейчас внизу, зачищает фризов, – докладывал я.
– К нам вовремя Павел вернулся. Подняли по тревоге часть, вышли навстречу и спасли еще восьмерых, – произнес Батя.
Я повернулся к Зарубко:
– А ты прощаться хотел! Как сумел выскочить?
– Да как заяц прошмыгнул. Они когда из «Мухи» фигачить начали, я через окно сиганул. Дальше по нашим же следам и потопал в часть. Слепого встретил, он затаился, я чуть на него не наступил. Вот он мне и сказал: беги, поднимай в ружье…
Паша замолчал. Скулы его заострились, он насупился. Получалось, бросил он Слепого?
– Паш, ты все верно сделал, – сказал я.
Меня поддержал Батя:
– Я ему это уже сутки талдычу. Не выйди мы навстречу нашим парням, то фризы нагнали бы этих восьмерых. Они же с высоты прыгали, ноги через одного – повреждены: переломы, растяжения. Павел, не в службу, спустись вниз, пусть беленькой принесут. И стаканы.
Я хлопнул Пашу по плечу, пытаясь показать этим жестом, что жизнь налаживается. Тот без слов, зато с автоматом в руках, выскользнул за дверь. Восемь, а не шесть спаслось с крыши Цеха. Плюс две жизни – это много или мало? Как по мне, очень много, и это меня радовало.
– Теперь он – твои глаза, полковник? – спросил Фрид.
– Угу. Судя по развязному тону, ты у нас представляешь преступную группировку «Простор»? – рыкнул Батя.
– Полковник, разрешите не вставать, – вальяжно ответил Фрид. – У меня тут интерес маленький: покрошить в хлам фризов и наемников. Это пусть ваш будущий командир спецназа докладывает, как он сдал базу.
Просторовец достал из кармана семечки и приготовился их лузгать.
– Скорлупки – себе в карман, убирать за тобой никто не будет, – произнес Батя.
Фрид послушно спрятал свое лакомство. Я аж подпрыгнул: вдруг не совсем ослеп полковник. Даже уточнил:
– Батя, ты как… с глазами? Граната светошумовая?
– Если бы… Твой мозгоправ, чтобы он в гробу крутился как пропеллер. Надавал мне по мозгам, вот и начал я слепнуть. Сейчас только серые пятна и тени вижу… Не любит нас, военных, Зона, – пробормотал Батя, потом встрепенулся. – Отставить демагогию. Давай, сержант, выкладывай, где ты нас сдал. Смотри, сейчас время военное, могу и к стенке поставить.
– Это лишнее, полковник, – вмешался Генерал. Батя промолчал, лишь требовательно постучал пальцами по столу.
– Задача. При попытке уничтожения военного отряда в живых осталось меньше половины. Командир отряда погиб, двое, я и Баранов, смогли выйти к сборищу группировок. Основная цель бандитов – найти лабораторию – провалилась, и теперь они пытаются выпотрошить военных, узнать как можно больше. Общее количество фризовцев – около сотни. В защите части – чуть больше тридцати человек, БТР и боевой офицер.
– Задача ясна, – четко сказал Батя, продолжая выстукивать по столу.
– Единственный позитивный фактор – это информация о встрече авторитетов в Зоне. Именно она позволила мне нарушить расстановку сил. При ликвидации авторитета Гунча и уменьшении количества бандитов представители группировок согласились нам помочь, – продолжал я.
– Разумное решение, – прокомментировал Генерал.
– Так и есть. Не, мы, конечно, пришли бы на помощь и так, но не сразу, – встрял Фрид.
– Мы бы и сами отбились, – сказал Батя. – Подкрепление пришло с Большой земли.
