Ясенка повернулась к Исе с откровенным изумлением.
— Значит, вы не поверили тому, что сказала нам леди Маркла?
— Не поверила. Ни единому слову.
— А разве нам не следует предупредить кого-нибудь?
— Нет. Не будет никаких известий, которые могли бы обеспокоить Четыре Армии. У Харуза и без того достаточно забот. — Иса повернулась к Маркле. — Доктор Лорган вот-вот придет. Он даст лекарство, и тебе сразу же станет лучше. Бедное дитя. Моя бедная, милая, больная подруга! Тебе даже не придется переходить в соседние комнаты. Тебя перенесут на носилках. За тобой нужен тщательный уход, и я сама прослежу за тем, чтобы ты его получила.
— В течение всего недолгого срока, который мне остался, — с горькой иронией отозвалась Маркла.
— Ты ошибаешься, моя дорогая. Доктор Лорган — очень хороший врач. Ты снова будешь здоровой — и телом, и душой — и проживешь еще много-много лет.
— И я присоединяюсь к пожеланиям вдовствующей королевы, — добавила Ясенка. — У нас с вами бывали разногласия в прошлом, но прошу вас поверить: я никогда не желала вам зла.
«Чего, — вяло подумала Маркла, — нельзя сказать обо мне».
Сейчас Маркле хотелось только тихо лечь и уснуть — и больше не просыпаться. Она даже не могла возмутиться тем, что Иса предала ее, сочтя ее слова ложью. Или бредом. В конце концов, вдовствующая королева славилась тем, что верила только тому, что было ей удобно или приятно. Еще одно поражение! Но следом пришла искра надежды, слабая, едва ощутимая, — и с совершенно неожиданной стороны. Яснеродная ей поверила. Может, она сможет что-нибудь сделать, даже если Иса отказывается. Ясенка приняла загадку, которую надо распутать, — и рано или поздно кто-то должен узнать правду. У самой Марклы не оставалось сил беспокоиться по этому поводу. И к тому времени, когда все станет известно, ее уже вообще ничто не будет волновать, потому что ее уже не будет в живых.
7
ЯСЕНКА ТОРОПИЛАСЬ поскорее попасть в свои покои. Там в главной комнате сидела Анамара, штопавшая рубашку, которую не взял с собой Рохан. Не отвлекаясь на разговоры, Ясенка только кивнула ей и поспешила разыскать Эйфер. Ее горничная как раз приводила в порядок комод с одеждой.
— Вот и хорошо, — сказала Ясенка. — Пожалуйста, подбери мне одежду, подходящую для путешествия по плохим дорогам — и такую, в какой мне было бы тепло. Выложи плащ, капюшон которого подбит мехом вальвина. Остались ли какие-нибудь зимние вещи из тех, что мы готовили для солдат?
— Да, госпожа, — ответила изумленная Эйфер. — Но…
— Никаких вопросов, пожалуйста. Я только что узнала ужасную новость. Вдовствующая королева отмахнулась от нее, как от бреда тяжелобольной женщины… и леди Маркла действительно больна, она выглядит так, словно стоит на пороге смерти. Однако по крайней мере одна вещь, которую я от нее услышала, звучит правдоподобно. Я не могу отмахнуться и от остального. Поэтому я еду, чтобы предостеречь Горина. Среди его людей может находиться предатель.
Остановившаяся в дверях Анамара сказала:
— У Рохана есть враги, которые могли его оболгать.
— Нет, — успокоила Ясенка свою невестку. — Это не Рохан. Я бы предпочла, чтобы имя этого человека пока оставалось тайной, однако сплетни все равно разойдутся по всему дворцу уже через час. Это — граф Харуз.
Обе ее слушательницы ахнули, прижав ладонь ко рту. А потом Анамара сказала:
— Я поеду с вами.
— И я, — поддержала ее Эйфер.
— Нет, — возразила Ясенка. — Я должна ехать одна.
— Но это же безумие! Вы не можете предпринять такую поездку в полном одиночестве!
Ясенка невольно улыбнулась, хоть ей было не до смеха.
— И вы думаете, присутствие еще двух женщин обеспечит мне безопасность? Нет, это решительно невозможно. Но кое-что я все-таки сделаю: попрошу одного человека сопровождать меня. Того, кому мы все можем доверять. Это умерит ваши страхи?
— Может быть, — ответила Анамара. — А кого? Улыбка Ясенки стала шире.
— Того, кто выражал желание поехать с воинами. Того, чья репутация человека честного — и прекрасного бойца — ничем не запятнана. Человека, который, дал слово, что не поедет, — если, конечно, не найдет достойного повода ехать.
— Лорда Ройанса? — догадалась Анамара.
— Да, его самого. Я не могла бы найти никого лучше. А теперь, Эйфер, пожалуйста, подбери одежду для меня и для лорда Ройанса. Я сейчас пойду и попрошу его сопровождать меня. Думаю, он мне не откажет. Постарайся, чтобы к моему возвращению зимняя одежда уже была готова. Нам нельзя медлить.
Эйфер кивнула.
— Все будет сделано, госпожа, — проговорила она, начиная рыться в комоде в поисках подходящих вещей. И казалось, ее нисколько не смущало, что все ее недавние труды пошли насмарку.
Уже через несколько минут управляющий вводил Ясенку в комнату, где лорд Ройанс обычно проводил все совещания. Лорд был не один — Ясенка увидела седовласого мужчину, которого пару раз встречала. Она собралась было выйти и подождать в коридоре, но Ройанс жестом пригласил ее остаться.
— Мы с сэром Брином уже закончили наши дела, леди Ясенка.
Брин встал со стула, стоявшего за столом напротив кресла Ройанса, в котором тот восседал, словно король, принимающий придворных. Он поклонился Ройансу, потом — Ясенке.
— Так я могу рассчитывать на то, что вы поставите этот вопрос перед Советом? — спросил он.
— Я уже сказал вам, что подумаю, — ответил Ройанс— Мне необходимо все осмыслить.
— Спасибо.
Сэр Брин с поклоном вышел и закрыл за собой дверь. Ройанс тоже встал из-за стола и подошел к Ясенке.
— Рад вас видеть, дорогая моя. Надеюсь, вы простите старику некоторую вольность в обращении.
— Она меня радует. Я пришла просить вашей помощи.
— Если я в состоянии ее оказать, то она ваша.
— Это вопрос очень личный.
— Тогда мы обсудим его в другой обстановке.
Ройанс провел ее в небольшую комнату, примыкавшую к официальной приемной, и они устроились у огня.
Подавшись вперед и не стараясь подбирать слова, Ясенка рассказала старому аристократу о том, что происходило в покоях вдовствующей королевы Исы. Сняв с себя подаренное Харузом ожерелье, она протянула его Ройансу.
— Это доказывает — по крайней мере мне, — что леди Маркла говорила правду. Я была свидетельницей этого убийства, сударь. Я видела, как окутанный туманом человек — а теперь я уверена в том, что это был Харуз, — убил Кази и взял эту вещь с ее тела. По крайней мере знак Ясеня. Остальное было добавлено позже, когда знак сделали частью украшения.
— Но зачем Харуз сделал это? Зачем было красть испорченную брошь с трупа трясинной жительницы?
