Посмотрев на молодых людей, словно на назойливых мух, чиновник Ганзы кивнул своим верзилам, после чего один из них взял паспорта и внимательно изучил их, придирчиво разглядывая каждую буковку и закорючку. Затем, одобрительно кивнув, передал документы своему начальнику.
– Чем могу быть полезен гражданам дружественной станции? – натянуто улыбнувшись, произнес мужчина в добротном костюме. И где они такие берут?.. Наверняка, весь склад ГУМа перекочевал на Ганзу.
– Я не посмел бы вас побеспокоить, но, по-моему, нас преследует вон тот человек, – Федор даже заикался очень правдоподобно от волнения, а рука реально тряслась, указывая на неприметного субъекта. А может, и правда волновался, ведь, показывая фальшивые паспорта законной власти, он очень рисковал. Это как минимум каторга. – Мы его на Новослободской заметили, и тогда только пришла дрезина с фашистских станций. Это фашист! – Шматков даже побледнел, как будто эта мысль его только что осенила.
– Ну, и зачем нужны вы фашистам? – видимо, версия молодого человека настолько рассмешила ганзейца, что он скинул с себя всю напускную напыщенность. Заулыбались даже охранники, словно имели с шефом единую нервную систему.
– Не знаем… Это-то страшнее всего, – Катя со своими большими испуганными глазами влезла очень вовремя, переключив на себя внимание чиновника.
Какой доблестный рыцарь не защитит хрупкую даму? Только самый что ни на есть никудышный. И, включив запрещенное оружие, она беспомощно затрепетала ресницами – никто не устоит. Не устоял и каменный чиновник.
– Где там ваш фашист – показывайте.
– Да вон… – Федор развернулся, чтобы указать на порядком опостылевший «хвост», да так и замер. Мужичка-то и след простыл. На том месте, где еще минуту назад он, как ни в чем не бывало, мозолил глаза, устраивалась какая-то цыганка, раскладывая прямо на шахматном мраморном полу свои нехитрые пожитки. Шматков даже растерянно начал озираться, отыскивая пропажу, и, не найдя, повернулся к «костюму» и беспомощно развел руками.
– Вы, молодые люди, прежде чем беспокоить людей своими параноидальными бреднями, к доктору обратитесь, – недовольно пробурчал чиновник и, потеряв к ним всякий интерес, демонстративно отвернулся.
– Вы нас извините, показалось нам, наверное. Первый раз с родной станции вышли, вот и кажется, что всем от нас чего-то надо, – затараторила Катя и, схватив Федора за рукав, потянула его в гущу людей.
Остановившись у прилавка с каким-то барахлом, Катя, делая вид, что очень заинтересована ассортиментом товара, чем крайне оживила скучающего продавца, вполголоса спросила:
– Ну, и что делать будем? Ведь не отстанет сам. Я и сейчас его взгляд скользкий чувствую, хотя его самого не вижу. У меня уже затылок чешется от этого взгляда, – и, как бы в подтверждение, действительно почесала шею.
– Делать нам особо нечего, надо отрываться от слежки, – Федор тоже почесал затылок, после чего оглянулся и, не сдержавшись, выругался. – А пути у нас два: или через «родную» Серпуховскую-Добрынинскую в Полис. Но, во-первых: как ты себе представляешь нас с фальшивыми паспортами, доказывающих аборигенам, что мы местные. А во-вторых: там дорога идет через Полянку, – Шматков с сомнением покачал головой, – или через Арбатскую конфедерацию, а там, скорее всего, поверху из перегона на Смоленскую.
– Значит, выбора нет. Надо добираться до Киевской, а там посмотрим. – Катя отложила подсвечник, который до этого вертела в руках.
– Молодые люди, вы что-нибудь брать будете, а то лапают товар руками, а ничего не берут, – не выдержал продавец.
– Да, не беспокойтесь, папаша. Видите, девушка не может определиться. Больно все у вас тут красивое, – пресек назревающий скандал Федор.
Польщенный явной лестью мужичок у прилавка с двойным усердием начал расхваливать свой антиквариат, подчеркивая трудности и лишения, с коими он ему достался, тем самым явно набивая этому старью еще большую цену.
– Фонарик рабочий? – указал парень на более или менее пригодную вещь в хозяйстве.
– Хороший выбор. Лампочка светодиодная – сносу нет, батареек не надо, на ручной тяге – динамический генератор… нигде такого не найдете, – закивал продавец, обрадовавшись выбору. – И даром-то, буквально, всего за пятьдесят пулек.
– Сколько? – возмутилась, Катя. – Да ему красная цена десять. Он и не работает у вас.
– Пошли, Катя, от этого скупердяя, – Федор развернулся и направился в сторону дрезины, набирающей пассажиров. Рядом с решительным видом пристроилась девушка, не слушая разоравшегося, расстроенного потерей покупателя хозяина прилавка. Тот, явно уже ни на что не надеясь, обещал скинуть половину первой цены, а в доказательство исправности нажимал на включатель, но, так и не добившись демонстрации работоспособности прибора, в сердцах плюнул и тоскливо облокотился на мраморную стену.
Молодая пара, не мешкая, забралась в дрезину. Катя постоянно вертела головой, выискивая в толпе уже знакомую серую рубашку, пока Федор расплачивался с водителем транспортного средства. Такса стандартная – по патрону за перегон с человека. И до станции Киевская получалась солидная сумма, аж восемь штук. Водитель в старенькой фуражке работников метро довольно пробурчал что-то вроде приветливого: «Располагайтесь удобней. Садитесь, будем ехать через пять минут. Домчу с ветерком!»
Глава 15
Менты
Мрачное и угрюмое строение Главного управления МВД нависало над отрядом, как дамоклов меч. Почему-то в памяти Штольца оно было именно таким: серым и неприступным подобием средневековой крепости. Стоит отдать должное архитекторам советского времени – в дом, построенный по заказу правоохранительных органов, они сумели вложить то величие и помпезность, которое смогло подавить у «маленького» человека всякое желание сопротивляться государству. Вызывая трепет у всех, кто туда входил случайно, и чувство принадлежности к всеподавляющей власти у тех, кто сам относился к силовым структурам. Вот и сейчас – нет уже принадлежащих к касте сильных этого мира, но огромное здание в стиле советского классицизма продолжает давить, разглядывая пустыми окнами жалкие остатки пытающегося бороться за жизнь человечества, возвышаясь над руинами столицы великого государства.
Сразу было решено не обходить весь комплекс зданий, чтобы зайти через служебный проезд во двор, а пройти через основной корпус насквозь. Управление полиции, именуемое в народе попросту, по адресу, Петровкой, 38, занимало целый квартал, и результат обходного маневра мог быть совершенно непредсказуемым, хотя и путешествие по темным коридорам также не сулило шталкерам ничего хорошего. Да и что вообще можно предсказать на поверхности? Из рассказов редко забредавших и еще реже возвращавшихся с Петровки людей, эти здания были населены странными бледными созданиями. Сначала их звали призраками, памятуя об их способности появляться буквально из ниоткуда и мгновенно исчезать в бесконечных помещениях и коридорах, но потом, с легкой руки какого-то шутника, к ним приклеилось название «менты», поскольку, кроме как на Петровке, их никто никогда не видел. Умники из числа научных светил Полиса, пытающиеся как-то классифицировать разнообразную флору и фауну, расплодившуюся на поверхности, считали их родственной линией библиотекарей. Может быть… Да, чем-то они были схожи. Правда, уступали тем в росте, но зато обладали еще большей подвижностью и нападали многочисленной стаей.
