***
В казарму заглянул Макс Вайзер, вызвав настоящий ступор у дневального, дежурившего возле входа. Он замер с окаменевшем лицом, не зная, как реагировать на появление столь высокого гостя.
– Ну?.. – Произнес штандартенфюрер, ожидая продолжения, расписанного по уставу.
– Хайль, – взвизгнул дневальный.
– Уже лучше, а дальше, что тебе предписано уставом? – Казалось его забавляет растерянность вновь прибывшего в расположение Рейха солдата.
Дневальный растерянно оглянулся, ища помощи, но так и не найдя поддержки, растерянно улыбнулся.
– Он еще улыбается, – штандартенфюрер взял провинившегося, словно котенка, за шкирку и поволок его в сторону двери в класс боевой и политической подготовки. Распахнув ее, он втолкнул дневального впереди себя, от чего тот, пролетев несколько метров, растянулся прямо в ногах обер-лейтенанта, проводящего политинформацию для вновь прибывших в Рейх. Претенденты на гражданство вытянулись в струночку, косясь на барахтающегося на полу несчастного коллегу.
– Обер-лейтенант, приказываю наказать этого нерадивого вашей властью за незнание устава и неуважение старших по званию, об исполнении доложить.
– Хайль! – ответил преподаватель и, ожидая продолжения, вопросительно посмотрел на Вайзера.
– Мне нужен претендент на гражданство Литвинов. Две минуты на сборы, ожидаю его возле входа в казармы, – с этими словами он развернулся и, вытирая руки, вышел из класса.
Литвинов выскочил уже через минуту. Вайзер ожидал его перед входом, нервно постукивая по ладони рукояткой собачьего хлыста, который всегда носил с собой.
– Герр штандартенфюрер?
– С кем приходится работать! Сплошное быдло, которое два-три правила запомнить не может. Вот куда такого? Только в окопы вшей кормить, на большее он не способен, – он окинул взглядом растерявшегося парня, и продолжил: – Тебя это не касается. Ты единственный за многие годы, на кого приятно посмотреть. Пошли со мной.
Вайзер привел Литвинова к двери, на которой, насколько Игорь мог понять имеющиеся на табличке три-четыре знакомые ему латинские буквы, было написано «Шталкерваффен». Он бесцеремонно распахнул створку, застав экипаж БРДМ в самый разгар сборов. Не ожидав появления столь высокого чина, оба замерли по стойке «смирно».
– Вольно. Штабс-обер-боцман, обеспечьте снаряжением меня и кандидата в граждане.
– Вы куда-то собрались?
– Не думал, что должен отчитываться перед унтер-офицером, но раз мы с вами идем на задание, то все-таки удовлетворю ваше любопытство, – Вайзер достал из кармана кителя бумагу и передал ее механику-водителю шталкеров.
– Но это невозможно, в машине всего три места, и два из них уже заняты. Я – механик-водитель и стрелок.
– Значит, вашему коллеге придется остаться. За пулемет сяду я сам. Вы бумагу читать умеете? Видите, кем подписано: Сергей Шварц. Не задерживайте ни нас, ни себя. Промедление, как говорится, смерти подобно. Там! – и он указал на потолок. – А здесь тем более.
Игорь не осмеливался задать вопрос, куда же его в такой спешке выдернул с занятий непредсказуемый Безумный Макс. Тот сам упредил вопросы:
– Нужен человек для погрузки, а ты вроде из сталкеров, значит, на поверхности не растеряешься. И на такой технике еще не ездил! В Полисе и то такой, наверное, нет, а если есть, то уж точно не для начинающих.
– Интересно! – вполне искренне ответил Литвинов.
– Штольца надо вытаскивать… Понес черт аналитика наверх, вот нефиг делать штабным в боевых операциях!
«Штольца?!» И Игорь прибавил шаг, еле поспевая за Вайзером.
Глава 17
Чужой город
Наверху опять раздались выстрелы. Но через минуту снова воцарилась тишина, Георгий Иванович приоткрыл створку и осветил фонариком длинный коридор с множеством дверей с обеих сторон.
– У-у-у, пойди найди тут ножичек. – Словами из какого-то мультика, виденного им еще в детстве, констатировал объем предстоящей работы Штольц. Девственная пыль, устилающая пол ковром, свидетельствовала о том, что с момента катастрофы в этих помещениях никто не бывал. Справа в небольшой комнатке за мертвым пультом видеонаблюдения нашел покой охранник. Его скелет в полуистлевшей полицейской форме лежал в кресле, укоризненно уставившись пустыми глазницами на непрошеного гостя. Зачем он оставался на посту? Может быть, думал пересидеть в подвале, но катастрофа оказалась настолько глобальной, что нормальному человеку поначалу и не поверить, не вообразить.
– Прошу прощения, – резидент зашел в комнату охраны и, стараясь не зацепить неосторожным движением кресло, обошел его. Не сказать, что он был суеверным, просто уважал покой мертвых, а целью его был небольшой стол возле дальней стены. Трезво рассудил, что прочесывать весь склад будет очень долго – проще найти записи: «Должны же на складе вестись учетные записи?» Переворошив все полки, и ничего не найдя, Штольц сокрушенно посмотрел на хозяина комнаты.
– Не помог ты мне, братец. Придется методично… или методом «научного тыка», эмпирическим путем, так сказать.
Георгий Иванович вышел в коридор.
– Вряд ли тяжелые мешки утащили далеко от выхода… хотя, у этого вопроса может быть своя логика. – Толкнув ближайшую дверь, он осветил стеллажи с множеством коробок. Так, переходя от двери к двери и открывая их по очереди, он методично осматривал все подряд. Везде одни и те же коробки с изъятыми уликами. Многозначная нумерация на них, нанесенная маркером, не давала никакой зацепки. И вот, наконец, где-то в середине пути к дальней стене, он очутился перед укрепленной стальной дверью, с врезным замком.
– Вот это уже на что-то похоже. Ключ, скорее всего, у охранника, – недолго думая, он вернулся в первую комнату.
– Извини, брат, придется тебя все-таки потревожить.
Перевернув мумию, Штольц нашел на поясе пристегнутые ключи. Пришлось повозиться, чтобы открыть заржавевший карабин, но после некоторых усилий они оказались у резидента, правда, скелет не выдержал обыска и окончательно развалился.
– Прошу прощения, – еще раз извинился Штольц. Ему действительно было неуютно от содеянного, но дело превыше всего. Вернувшись к двери, он вставил подходящий ключ из связки в замочную скважину и со скрежетом провернул давно не смазывавшийся замок.
Открыв нараспашку дверь, он, высоко подняв фонарик, осветил комнату. Да, это было то самое место. Здесь, лежащее на стеллажах, хранилось изъятое оружие и боеприпасы. Завернутое в целлофан и помеченное бирками, оно являлось, на сегодняшний момент, ценнейшим кладом. А вдали, у самой стены, аккуратно сложенные в штабель и накрытые сверху брезентом, покоились искомые мешки.
Наверху опять раздались выстрелы. Штольц выскочил из оружейного склада и, поправляя автомат, побежал наверх. В большой комнате бойцы отодвигали столы, освобождая выход.
